(5 февраля 2010 года)[1]

ХАЛИУЛИН А.Г.[2]

Фактически уже вчера началась дискуссия в режиме «круглого стола», поэтому сейчас мы его откроем официально. Его ведут:

Долгова Азалия Ивановна президент Российской криминологической ассоциации, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист РСФСР;

Зацепин Михаил Николаевич вице-президент Российской криминологической ассоциации, доктор юридических наук, профессор, руководитель Управления федеральной службы регистрации, кадастра и картографии по Свердловской области. Теперь так называется бывшая Федеральная регистрационная служба;

Жафяров Алексей Гайярович заместитель начальника Управления по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях и противодействии экстремизму Генеральной прокуратуры Российской Федерации…

ЛАТОВ Ю.В.[3]

Уважаемые коллеги! Весьма приятная дискуссия, которая у нас идет со вчерашнего дня, кажется мне несколько удивительной в силу того, что очень много звучит эмоциональных высказываний и недостаточно излагаются конкретные факты. Ярким примером такого рода чисто высказываний я считаю вчерашнее выступление Клейменова, когда он очень эмоционально рассказывал о деструктивных религиозных организациях, не приводя никакой фактической информации. Я полагаю, что поскольку здесь собрались ученые, а не публицисты, то в ходе выступлений надо все-таки больше ориентироваться на конкретные факты.

В своем маленьком выступлении хотел бы сослаться на некоторые интересные данные, полученные нами в ходе социологических опросов, проведенных в нашем научном центре Академии управления МВД. Мы по проблемам экстремизма работаем уже не первый год. В прошлом году нами было проведено анкетирование как слушателей отдельных московских вузов, так и сотрудников ОВД в регионах. В частности, приведу только один любопытный факт в связи с теми же самыми деструктивными религиозными организациями.

В той анкете, которую мы предлагали нашим респондентам, спрашивалось, можно ли считать примером экстремизма организацию деятельности какой-либо неправославной христианской секты? Вопрос был заведомо провокационный, потому что если подумать, что такое «неправославная христианская секта», то это, скорее всего, явление, в принципе не связанное с экстремизмом. К сожалению, слишком часто звучат высказывания о том, что все, что связано с нетрадиционными религиями и имеет отношение к экстремизму. Я считаю, что это далеко не так и официальная позиция примерно аналогичная.

Какие же у нас получились результаты? Как отвечали наши респонденты по поводу того, можно ли считать примером экстремизма организацию деятельности неправославной христианской секты?

Результат получился весьма страшный. Примерно 50% респондентов из числа сотрудников ОВД отвечали, что они с этим согласны или скорее согласны. Отсюда можно сделать вывод. Видимо, термин «секта» в российской культуре настолько тесно ассоциируется с отрицательными интерпретациями, что использовать это понятие в научном диспуте просто нельзя…

КЛЕЙМЕНОВ И.М.[4]

Сказали, что я вчера говорил на тему деструктивных культов, сект. Я ни слова не произнес ни про какие секты, я говорил про либерализм. Если либерализм считать деструктивным культом, сектой, то тогда я достаточно много приводил примеров адептов этой секты в плане как раз антирелигиозных и антиправовых экстремистских высказываний. Поэтому я не понимаю, о чем вы сейчас говорите.

ЛАТОВ Ю.В.

…Я имел в виду не Ивана Михайловича, а скорее Дениса Сергеевича. К сожалению, в том и в другом выступлении было многовато схожих моментов по тональности, по эмоциональности, поэтому в моем сознании они немножко слились. Приношу извинения Ивану Михайловичу. Его я бы тоже с удовольствием покритиковал, но за другое.

С МЕСТА

Я провожу подобного рода исследования со студентами в каждой группе. Такие вопросы, как Вы задаете, вообще нельзя формулировать. Вы сами сказали: мы сформулировали провокационный вопрос. И нельзя спрашивать у населения ответы на те вопросы, которые вы должны давать как специалист. Это вы, специалисты, должны их исследовать. Ценность исследования не в том, что столько-то процентов так ответили, столько-то так. Это – школярство. Когда вы выявляете закономерность, тогда вы – ученый. Спасибо.

ЛАТОВ Ю.В.

Мы проводили анкетирование не людей с улицы. Мы анкетировали сотрудников ОВД, которые с такого рода явлениями сталкиваются по долгу службы. Поэтому их вполне можно рассматривать как экспертов в этом вопросе. И если их представление о религиозных организациях не вполне соответствует российской Конституции, это, как мне кажется, серьезный повод для размышлений.

ЗЕМЛЯНСКАЯ Е.В.[5]

Уважаемый Юрий Валерьевич, у меня есть небольшая реплика. Вы сказали, что если секта не наполнена негативным содержанием, то ее ученым, как я поняла, рассматривать не стоит. Мне кажется, что наоборот. Именно задача ученых рассмотреть этот термин и понять, как можно разграничить эти секты, задача ученых – исследовать.

КЕСАРЕЕВА Т.П.[6]

Я буду краткой, скажу по поводу некоторых реплик по изменению информационной политики государства. Считаю, что менять информационную политику государства нет смысла. У нас сейчас очень много документов об информационной безопасности, которые предусматривают все меры для борьбы с экстремизмом. Информационная политика государства уже изложена, прописана. Она прозрачна. Ее надо только обеспечивать, разработать конкретные механизмы обеспечения. Не надо менять политику. Она хорошая. Она продуманная. Ее надо только реализовывать.

С МЕСТА

Надо вовремя телевизор выключать? Да?

КЕСАРЕЕВА Т.П.

Это – более широкое понятие: личность, общество, государство на разных уровнях.

ЖАФЯРОВ А.Г.

Давайте сразу договоримся, что мы понимаем под понятием «информационная политика». Есть информационная политика как некое действие.

КЕСАРЕЕВА Т.П.

Это – основное направление деятельности государства.

ЖАФЯРОВ А.Г.

Направление деятельности – это не политика. Политика – это действие. Мы сейчас говорим об информационной политике государства или мы сейчас говорим о том, как государство представляет себе эту информационную политику? Вот представление об информационной политике у нас есть. Разработаны нужные концепции. Есть нужные законы, начиная от Конституции. А самой политики нет. Я согласен с Вами, что менять нечего, потому что нет политики.

КЕСАРЕЕВА Т.П.

Это в преломлении к борьбе с экстремизмом. Это в первую очередь – информационная безопасность на разных ее уровнях. Поэтому давайте обеспечивать, разрабатывать механизмы. И все будет хорошо.

СТАРКОВ О.В.[7]

…Я выслушал выступления. Везде говорят о лингвистической экспертизе. Хотя бы загляните в словарь иностранных слов и выражений. Экстрим – крайний. Переход за край. Переступил край, закон переступил – преступление. От слова преступление произошло. Это – лишь элемент экстремизма. Какой маразм вводить в закон это понятие. Это – правильная политика? Какая правильная? Это первый момент. Смотрите в корень.

Второй момент. Когда у нас выделяют и в одну кучу все валят: социальную, идеологическую, политическую, национальную, религиозную, этническую. Все в одной куче и в нескольких статьях. Это – полный маразм, я считаю. Я провел исследование по совершаемым преступлениям нелегальными сектами. Основное – равнодушное отношение к жертве. Исполнение ритуала. Все. Больше никого не волнует. Можно его привлечь к ответственности по этой статье за убийство? Нет. Нет там ненависти. Какая ненависть. Он исполняет ритуал, и все. Поэтому, если вы хотите, вводите статью, квалифицирующую признаки по религиозному мотиву, исполнение религиозного ритуала. Разные формулировки. У меня в книге для юристов написано.

КЛЕЙМЕНОВ М.П.[8]

Я бы хотел вернуться к экстремизму и задуматься, насколько соответствуют подразделения по противодействию экстремизму в органах внутренних дел предназначению органов внутренних дел. Все-таки экстремизм – проблема политическая. Это – не уголовная проблема, не криминальная проблема. Это – политическая проблема, и она понимается как политическая. Вы читали статью Лунеева в «Государстве и праве»? Правильная статья. Виктор Васильевич – человек увлекающийся, некоторые передержки есть, в целом она правильная. Это политическое преступление. Это – экстремизм. И создавалось это как борьба с фашизмом. С фашизмом, с русским фашизмом. Если взять историю, здесь явно просматривается политика. При чем здесь органы внутренних дел? Политическими вопросами всегда занималась ФСБ. Сейчас, пользуясь случаем, что грядет реформа МВД, она уже началась, нам нужно такое предложение внести: сократить департамент по противодействию экстремизму органов внутренних дел как ненужный и не соответствующий функциям органов внутренних дел. Спасибо.

ЗАЦЕПИН М.Н.

Еще какие есть предложения?

СТАРКОВ О.В.

Тогда за счет высвободившейся штатной численности увеличить соответствующие подразделения в ФСБ. Численность передать туда. Создать полноценный политический сыск.

ГРОШЕВ А.В.[9]

В связи с тем, что время ограничено, я попытаюсь изложить некоторые тезисы относительно своего понимания сути проблемы и ответить на те вопросы, которые возникли вчера и сегодня.

Первое. Вчера в одном из докладов прозвучала такая мысль, и она была четко сформулирована, что правоохранительные органы только влияют на преступления экстремистской направленности и на саму экстремистскую деятельность, но не имеют проникновения и, соответственно, влияния на те сферы, где зарождается экстремизм. Но позвольте, встает вопрос: с кого тогда спрашивать? А кто будет проникать в эти сферы, как не правоохранительные органы, кто будет использовать те оперативные возможности, которые предоставляются соответствующим органам для выявления истоков зарождения экстремизма. Поэтому не надо уповать на правовые меры, в том числе на Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности», конечно, не эффективно. Здесь хорошо был поставлен вопрос об ответственности за халатность должностных лиц, но главное выявлять истоки зарождения экстремизма и проникновение в те сферы, где он зарождается. Первое место занимает профилактика в борьбе, но это звучит как некая банальность.

Второе. Мне понравилось, что сегодня в докладе Михаила Петровича прозвучало дело Аксентьева, декана социологического факультета Ставропольского госуниверситета, который после издания книги, где представлен материал относительно этнокультурного состава населения Ставропольского края и их представительства в органах власти, тем самым инициировал возбуждение уголовного дела в отношении себя по статье 282 Уголовного кодекса о разжигании национальной ненависти и вражды. Причем дело было возбуждено по инициативе прокурора края Адельханяна, который трудится в Москве. Хорошо, что сегодня в свет озвучена эта ситуация… По данному делу был вынесен оправдательный приговор, не все об этом знают…Суд тем самым подтвердил: то, что представлено было в книге, нельзя понимать как экстремистскую деятельность, хотя это было истолковано именно так. Со стороны обвинения брошены значительные силы для того, чтобы привлечь данного человека. Проводились необходимые экспертизы. И это дело как раз указывает на то, что Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» надо совершенствовать. Тот набор форм поведения, который составляет нашу деятельность, не может служить надежной гарантией как для преследования противоправных действий, так и для защиты от этого преследования лиц, которые ведут обычную интеллектуальную, научную, литературную деятельность. Это – вторая проблема.

Третья проблема как-то не прозвучала. Мы стараемся возложить ответственность на работников правоохранительных органов, в том числе ответственность за халатность. Но существуют ли у нас программы повышения квалификации самих работников правоохранительных органов в борьбе с экстремизмом? По-моему, таких программ нет. И сколько бы мы ни критиковали, а многие выступления свелись к тому, что мы критикуем саму существующую систему противодействия экстремизму. А если бы была положительная модель такой профилактики? Модели нет, потому что нет соответствующих начал с точки зрения организации самой деятельности. Создаются в разных городах координационные советы и т.д., но у них нет функции повышения квалификации. Поэтому на эту сторону надо обратить особое внимание.

Последнее. Конечно, либеральные идеи борьбы с экстремизмом хороши, но пока в наших условиях традиционного российского менталитета и нигилизма не переведем эту тему в плоскость права, к сожалению, все разговоры о либеральных идеях останутся лишь разговорами. Это – стратегическое направление. И нужно отлаживать и совершенствовать правовой механизм…

СЕРГЕЕВА А.А.[10]

…Когда мы объявляем очередную кампанию по противодействию тому или иному виду преступности, все происходит по схеме: хотели как лучше, а получилось как всегда. И поэтому я бы хотела сказать, что действительно, экстремизм – это явление весьма серьезное и опасное. Причем его общественная опасность сдвигается в определенную степень по отношению к той же уголовной и т.д. преступности, и, естественно, здесь правоохранительные органы должны продемонстрировать взаимодействие и консолидацию, а не определенное противостояние, тем более при использовании статистических показателей не использовать те или иные уголовные дела как показатель эффективности своей деятельности.

Мне очень понравилось выступление представителя Самарской прокуратуры, который показал три уголовных дела. Много это или мало? Может быть, достаточно, может быть, система предупреждения работает серьезно. Поэтому оценивать по количеству уголовных дел эффективность работы с экстремизмом я бы не стала. В данном случае наиболее серьезный вопрос, который, мне кажется, должен обсуждаться, это процесс взаимодействия всех правоохранительных органов в связи с необходимостью борьбы с экстремизмом. Спасибо.

СТАРКОВ О.В.

Как Вы представляете профилактику? Вы говорите – в Самаре профилактика эффективная.

СЕРГЕЕВА А.А.

Я знаю Ваше мнение, Олег Викторович. Я не сказала, что эффективная. Я предполагаю, что количество уголовных дел, которые возбуждены в Самаре и расследованы и, скорее всего, окончены, переданы в суд и рассмотрены, насколько я поняла. Я думаю, что опыт, который был представлен, действительно эффективен. Я не оцениваю сейчас работу прокуратуры. Я напоминаю о необходимости консультаций и органов внутренних дел, и прокуратуры, и Федеральной службы безопасности в борьбе с экстремизмом. Спасибо.

ЗАЦЕПИН М.П.

Есть вопросы? О профилактике и предупреждении мы вообще забыли. Ни вчера, ни сегодня об этом не говорят. Исследования, которые были проведены в Академии МВД, тогда Советского Союза, это была целая школа по предупреждению и профилактике. Сколько было сделано. Целое подразделение в системе МВД было, сколько написано.

СМОЛЬЯНИНОВ Е.С.[11]

Я благодарен нашей Ассоциации за возможность общения. …Есть ли такой состав преступления, как экстремизм? Прошу не приписывать меня к экстремистам. Просто я высказываю свою точку зрения. Но на одной из предыдущих конференций уважаемый мною профессор Овчинский высказал аналогичную точку зрения. Я считаю, что нет такого состава преступления. Есть терроризм…

Один из примеров. Коллега со Ставрополья, которого признали экстремистом только за то, что он провел объективное исследование в своей сфере деятельности. Могу привести положительный пример. Прокуратура одного из районов Москвы рассматривала заявление о возбуждении уголовного дела в отношении нобелевского лауреата академика Гинзбурга, который весьма резко отозвался о попытках нашей церкви ввести церковное образование в школах. Слава богу, прокуратура отказала…

Выдержки из книги «Майн Камп», опубликованные в журнале, в одном из регионов были признаны экспертизой не экстремистским материалом. В другом регионе признали экстремистским материалом перефразированную фразу из одного очень известного произведения классика. Все эти парадоксы, все эти нюансы, которые доходят до курьеза, ставят под сомнение: действительно ли есть такой состав преступления. Овчинский свою позицию обосновал – есть состав терроризма…

По поводу системы профилактики. Наша кафедра уголовного права и организации профилактики преступлений Академии управления два года назад подготовила законопроект о профилактике преступности в Российской Федерации. Он был опубликован в журнале «Черные дыры» в российском законодательстве. Это было сделано по указанию МВД. С этим законопроектом правительство выходило в Госдуму. После согласования мои коллеги, те, кто готовил законопроект, не увидели своих предложений. Дума сняла его с обсуждения, посчитав, чтобы было проведено финансовое обоснование, что на профилактику необходимы значительные средства. Надо определиться…

ЗАЦЕПИН М.П.

Учитывая то, что мы два дня говорим, теоретически у нас законность есть калужская, ставропольская, рязанская. Давайте дадим слово судье-правоприменителю. Как им применять то, о чем мы говорим два дня?

ЧЕРНЫХ Н.С. [12](без микрофона)

… ученые разложат все по полочкам. Тема очень сложная. Сложность ее заключается, на мой взгляд, в том, что пощупать ее трудно. Оценочных понятий много. По ювенальной юстиции очень серьезные вопросы. ….

НОМОКОНОВ В.А.[13]

У меня маленькая реплика в порядке дискуссии. Я, по существу, согласен с тем, что говорил Евгений Серафимович, но хотел бы внести одно уточнение в Ваши рассуждения. Вы согласились с профессором Овчинским, который действительно остро обозначил проблему, и профессор Лунеев тоже в недавних публикациях об экстремизме глубоко, остро, проблемно высказался, но давайте все-таки будем точны. Есть состав экстремизма или нет, спорить не о чем. Он есть, есть Уголовный кодекс, деяние криминализировано. Другое дело, что можно и, видимо, нужно говорить о необходимости декриминализации данного деяния как преступления.

С легкой руки питерской школы у нас и понятие преступности размыто оказалось. Уважаемый профессор Шестаков и коллеги говорят: преступность это то, что опасно. Вне зависимости от признания уголовным законом того или иного деяния как преступного. Но мы тогда не юристы, понимаете. Криминологи не могут быть вольны в своих суждениях, мы привязаны к Уголовному кодексу, плохой он или хороший. Если нам не нравится то или иное положение кодекса, мы соответственно должны обосновывать необходимость криминализации каких-то деяний, которые в силу опасности должны быть включены или, наоборот, декриминализированы. Вот и все. Поэтому состав преступлений есть. Спасибо.

СМОЛЬЯНИНОВ Е.С.

Я не ставлю под сомнение то, что данный состав есть. Но насколько криминологически обоснованно было этот состав включать в Уголовный кодекс? Вот о чем я ставил вопрос. Я просто присоединился к ранее озвученной точке зрения, что данный состав был включен в Уголовный кодекс без серьезного криминологического обоснования либо его вообще не было. Как у нас законы принимаются, все прекрасно знают. Поэтому я не ставлю под сомнение, есть он или нет. Он есть. Другой вопрос, насколько он криминологически обоснован. Вот здесь у меня есть определенные сомнения. Наша с вами дискуссия второй день это отчасти объективно подтверждает.

ДОЛГОВА А.И.

Евгений Серафимович, о какой статье Вы говорите? Ведь нет такого состава «экстремизм».

СМОЛЬЯНИНОВ Е.С.

Статья 282.

ДОЛГОВА А.И.

А почему Вы считаете, что этот состав – «экстремизм». Ведь возбуждение ненависти и вражды может происходить не только по мотивам ненависти национальной, религиозной и т.д. Это может проводиться по политическим и по корыстным мотивам, если это приносит доход. Почему этот состав Вы считаете экстремистским? Нет такого состава «экстремизм» в Уголовном кодексе. В этом все и дело. Ни одна статья не может быть отнесена к преступлениям экстремистской направленности, потому что примечание к статье 282¹ УК РФ о чем говорит? Что экстремистское преступление это практически любое преступление, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, которое совершается по мотивам… Поэтому ни одна статья в чистом виде не может быть отнесена к экстремистскому составу.

СМОЛЬЯНИНОВ Е.С.

Согласен.

ГРОШЕВ А.В.

Собирательного состава типа бывшего состава терроризма нет и в принципе быть не может. На сегодняшний день действует 15 составов преступлений и только 11 из них – составы общеуголовных или иных преступлений, где мотивом совершения преступления является экстремистский мотив, данный состав частично экстремистский. Специальный состав полностью ориентирован на экстремизм. Это статья 280 – публичные призывы, а также статьи 281¹ и 282², составов много, а надо конкретизировать и формализовать центральное понятие «экстремизм» и «преступление экстремистской направленности». Законодателю это не удается. Следовательно, вопрос стоит не о добавлении нового состава, а о совершенствовании этого механизма.

Я приведу лишь два момента. Состав «хулиганство». На сегодняшний день он более мотивирован, с одной стороны, это – вооруженное преступление, с другой – экстремистское преступление. Как в одном деянии совместить два мотива, потому что хулиганство должно совершаться одновременно по хулиганскому мотиву и одновременно по экстремистскому мотиву.

Что касается изменения формулировки «участник преступного сообщества», то очень серьезно изменена конструкция такой формы соучастия, как преступное сообщество, которое наиболее опасно. Путем введения из Конвенции о транснациональной организованной преступности признака для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. И параллельно изменен состав статьи 210 организация преступного сообщества. Вместо трех бывших форм введены две новые. Итого сейчас пять форм данного состава преступления. В новой редакции победила идея размежевания понятий преступная организация и преступное сообщество, потому что организационно-управленческие функции лидеров преступной среды наконец-то выделены в таком полномасштабном выражении в самостоятельные формы данного преступления. Но состав экстремистского сообщества, которое определено через понятие организованных групп? Что такое экстремистское сообщество? Это организованная группа, без каких-либо дополнительных признаков, совершившая любое экстремистское преступление. То есть полное отождествление двух принципиально различных форм участия – организованная группа и преступное сообщество. Оно осталось неизменным. Террористическая организация, акты терроризма, совершаемые преступными сообществами, квалифицируются по статьям 208, 209, 210, но эти нормы не отражают существа террористической деятельности. Поэтому надо наводить порядок, прежде всего в институте соучастия организационных форм. Да, усилили направление борьбы с организованной преступностью в ее узком понимании как экономической направленности, но полная дезориентация самого института.

ЧАПУРКО Т.М.[14]

В этом ракурсе хотелось бы добавить именно ту позицию, которая внесена в часть 4 статьи 150, где речь идет о вовлечении несовершеннолетних в преступную группу для совершения преступлений именно по мотивам. То есть это еще одна форма соучастия, которая также не обеспечена правовым регулированием. В данном ракурсе я поддерживаю Александра Васильевича. Эта позиция настораживает, каким образом предусмотрена эта форма преступная группа.

И что еще мне хотелось бы сказать, чтобы уже не разделять вопрос. Основную позицию предупредительного характера. Все, наверное, знают, что моя основная идея о несовершеннолетних, – как разделить предупреждение о тех лицах, которые создают различную форму экстремистской направленности, и тех, кто в ней участвует, именно несовершеннолетних. Очень неприятная позиция складывается сегодня в России. Мы посмотрели в Краснодарском крае. У нас во многих школах сегодня отсутствуют первые и одиннадцатые классы. Нет детей. А если посмотреть Россию, в Краснодарском крае очень большая миграция, а если посмотреть центральную Россию, а если посмотреть другие регионы, где реально уменьшается население, то представьте себе, что это – десятилетняя проблема в нашем государстве. И их уже изменить невозможно, а значит важно говорить о том, как мы можем не допустить этих детей быть вовлеченными куда-либо.

ЗАЦЕПИН М.Н.

Мы их учим.

ЧАПУРКО Т.М.

Не хотелось бы, Михаил Николаевич, об этом говорить. Здесь как раз и происходит эта ситуация. 1 сентября2009 г. мы увидели отсутствие детей… Нет первого класса. А детей все равно будут вовлекать. Это основная движущая сила сегодня в создаваемых экстремистских организациях. Именно их руками много делается.

КЛЕЙМЕНОВ М.П.

Мне кажется, что мы обсуждаем проблему социальную. Не только правовую, но и социальную – экстремизм. Здесь представители разных наук. Если посмотреть авторефераты, кто сейчас только не пишет. Есть даже диссертации чисто криминологические. В данном случае, коллеги, я хотел бы обратить Ваше внимание на то, что проблему можно ведь развернуть в правильном направлении. Понятно, с каким подтекстом она создавалась. Давайте ее развернем и посмотрим. Михаил Делягин пишет об административном экстремизме. Давайте порассуждаем о правовом экстремизме. Нигилизм, правовой экстремизм, здесь тоже надо посмотреть, где эти явления переходят одно в другое…

Научный экстремизм… Я посмотрел последнюю работу уважаемого Жалинского в КонсультантПлюс, в которой один абзац обращает на себя внимание. Он говорит, что уголовное право, возможно, должно следовать закону Паре: 20 успешных и 80 неуспешных. Значит, уголовное право должно защищать интересы 20% населения? Уже проскальзывают такие идеи, я хочу порассуждать и в теоретическом плане.

И по поводу профилактики. Уважаемые коллеги, у нас сейчас государство капиталистическое. Меня смешит: иду по городу Омску. Там Доска почета. Кого почета? Ударников капиталистического труда? Это же смешно. Какая может быть профилактика, когда нет социальной политики. Когда безработица, нищета. Какая может быть профилактика. О чем вы говорите? В условиях стабильного сильного социального государства возможна профилактика. А так программку приняли и забыли. Нужно же быть реалистами…

ГАДЖИЕВА А.С.[15]

Мне бы хотелось несколько слов сказать о проблеме экстремизма в Республике Дагестан, где она имеет наибольшую выраженность. И не случайно еще в1999 г. был принят закон по Республике Дагестан о запрете ваххабитской и экстремистской деятельности после вторжения бандгруппы в Новолахский район. Дело в том, что фактически этот закон существует только на бумаге. Почему? Потому что механизм реализации этого закона так и остался неотработанным, но я думаю, что свою профилактическую роль он в какой-то степени сыграл, хотя многие его сегодня критикуют. Поэтому высказанные здесь суждения о необходимости совершенствовать составы преступлений, устанавливающие ответственность за пропаганду экстремизма, не лишены криминологических основ, потому что именно в Дагестане эти основы наиболее видны. А видны в том, что у нас в Дагестане экстремизм большей частью проявляется в совершении преступлений террористической направленности, и официальная статистика фиксирует преступления именно экстремистской направленности, совершенные на почве религиозного экстремизма.

Что же касается ст. 282¹ и 282², эти статьи в Республике Дагестан в официальной статистике отражения не получили, несмотря на то, что есть закон. В Дагестане эти проблемы обсуждались и в рамках «круглого стола», и буквально перед моим отъездом на эту конференцию. В рамках этой конференции по борьбе с экстремизмом была высказана идея, что надо переходить от политики борьбы с экстремистами, которая велась до сих пор Дагестане в соответствии с этим законом, к политике борьбы с экстремистской идеологией. Может быть, эта позиция не лишена смысла, но мой взгляд такой: экстремисты и есть те, кто распространяет эту идеологию. И поэтому есть основание подумать о том, как усовершенствовать эту статью, чтобы все-таки можно было привлекать к ответственности экстремистов и предупреждать их деятельность, потому что все это выливается в другие проблемы в Дагестане.

У нас на почве того, что в соответствии с этим законом проводятся специальные мероприятия, возникают противоречия, в результате которых исчезают многие молодые люди. Дело в том, что большинство правозащитных организаций начинает обвинять в этом правоохранительные органы и государство…

ДОЛГОВА А.И.

О каком законе Вы сказали?

ГАДЖИЕВА А.С.

Закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности» 1999 года Республики Дагестан. После событий в Ботлихе был принят этот закон и многих молодых людей по обвинению в ваххабизме задерживали, проверяли относительно причастности к экстремистским организациям и участии в вооруженных событиях.

ДОЛГОВА А.И.

При всем уважении к этому закону я хочу сказать, что часть 3 статьи 55 Конституции допускает ограничение прав и свобод человека и гражданина только на основе федерального закона[16].

ГАДЖИЕВА А.С.

В недавнем своем выступлении наш президент сказал, что этот закон никто не отменял и отменять не собирается и что он не противоречит общефедеральному закону, хотя по этому поводу возникают жаркие дискуссии в том плане, что этот закон противоречит свободе слова. Поэтому и возникли многочисленные правозащитные организации, в частности Комитет солдатских матерей, который занимается поисками этих молодых людей, которые исчезают…

Я думаю, что никто не проводил исследований по поводу того, какую роль сыграл этот закон. И, мне кажется, что надо все-таки прогнозировать. С 1999 года прошло 10 лет, и если бы в тех условиях не был принят этот закон, то сегодня мы бы имели гораздо большее число приверженцев такой идеологии. Поэтому данный закон сыграл положительную роль хотя бы в предупредительном плане, поскольку угроза наказанием всегда имела превентивное значение. И поэтому, зная, что есть такой закон, может быть, это кого-то удерживало. Исследование роли указанного закона не было проведено, поэтому дать ответ на этот вопрос сложно. Но, мне кажется, можно прогнозировать его роль, тем более что сам президент поддерживает его наличие и не собирается отменять.

С МЕСТА

Правильно. Он работает и пусть работает…

ГАДЖИЕВА А.С.

Я хочу сказать, что, пока не решены социальные проблемы, наша молодежь служит питательной почвой для экстремистов. Следовательно, если с экстремистами не бороться, мы можем потерять всю молодежь.

КЛЕЙМЕНОВ М.П.

Как эксперт, как Вы можете оценить сепаратистские настроения в Дагестане?

ГАДЖИЕВА А.С.

Они не так ярко выраженные, как Вам кажется. Наоборот, в Дагестане много средств массовой информации, выступлений, где обнаруживается родство, единство с Россией, желание быть с ней всегда. Поэтому сепаратистские настроения проистекают только от экстремистов, и изначальной целью ваххабизма как раз и было построение исламского государства, почему его и запретили, почему и было это вторжение в 1999 году, чтобы построить имамат Чечни и Дагестана, что они и обозначили своей целью. Это сегодня они поменяли цели и даже иногда в прессе звучат такие фразы, что ваххабиты нормальные люди. И уже такой жесткой борьбы с ними не проводится по сравнению с 1999 годом, а в те времена у нас такие проявления были.

КЛЕЙМЕНОВ М.П.

А разве это не проявление сепаратизма – федеральный закон игнорируют, оценки поменялись. Разве это не сигнал о сепаратизме?

ГАДЖИЕВА А.С.

Мне кажется, пик сепаратизма в Дагестане прошел.

ГОРШЕНКОВ Г.Н.[17]

Хочу поддержать коллегу из Дагестана, где в 1999 году в Дагестане я был секретарем оперативного штаба по Северному Кавказу от ФСБ. Поэтому ситуация в это время мне хорошо известна. Если бы данный закон не был в тот момент принят, у нас отсутствовал бы спасительный инструмент в реальной ситуации, соответственно тогда была чрезвычайная ситуация, надо было принимать чрезвычайный закон, и он свою роль сыграл.

Азалия Ивановна, чтобы я не выглядел как незаконопослушный гражданин, я уважаю Конституцию, законы, но есть чрезвычайные ситуации, когда эти законы не работают.

ДОЛГОВА А.И.

Федеральный закон примите.

ГОРШЕНКОВ Г.Н.

Надо принимать, но тогда все решали дни и часы.

ДОЛГОВА А.И.

Но с тех пор прошло уже 11 лет… Как кадровому работнику прокуратуры мне трудно понять, что можно путем нарушения закона, Конституции успешно бороться с нарушениями закона.

С МЕСТА

В военное время нельзя использовать мирное положение.

ДОЛГОВА А.И.

Вводите военное положение, вводите чрезвычайное положение. Совершенно не используются такие рычаги, как Федеральный конституционный закон о чрезвычайном положении[18], Федеральный конституционный закон о военном положении, хотя терроризм является одним из оснований введения не только чрезвычайного, но, когда он – проявление суррогатной войны против России, – военного положения[19]… Мы пишем об этом в наших книгах. В частности, анализируя ситуацию с терроризмом, с историей развития терроризма в Чечне, мы пишем о том, что эти рычаги не использовались. И сейчас эти рычаги не используются. Ситуация контртеррористической операции – это ситуация более узкая, чем чрезвычайное и военное положение, которые могут вводиться в определенных регионах. И нам надо об этом писать и говорить. И ФСБ надо об этом ставить вопрос более активно. И прокуратуре, безусловно…

ГОРШЕНКОВ Г.Н.

Небольшое пояснение. Я солидарен с тем, что на ситуацию, проводимую в Дагестане, искусственно был натянут закон о борьбе с терроризмом. В августе 1999 года начались события. У нас закон о чрезвычайном положении не работал. Старый, советского времени прекратил существование по факту, новый не был принят. И пошли на то, чтобы узаконить хотя бы через закон о борьбе с терроризмом. Я всегда писал и говорил, что это абсолютно неправильно. Нужно принимать решение о введении чрезвычайного положения, военного положения в этом регионе, потому что там был вооруженный мятеж, и только так можно было оценивать ситуацию…

ДОЛГОВА А.И.

Я с Вами вполне согласна… У нас есть книга «Организованный терроризм и организованная преступность», где мы проанализировали все правовые документы Государственной Думы и Совета Федерации по вопросу о событиях в Чечне начала 90–х годов. И показали, что Дума оценивала эти события в границах «бандитизм, преступление», Совет Федерации – в понятиях войны и мира. То есть даже Федеральное Собрание в своих правовых документах не договорилось о единой правовой оценке этих событий… Я понимаю Дагестан. В условиях крайней необходимости принимают свои правовые акты. Но это же безобразное положение с точки зрения Конституции. Это тоже относится к проблеме состояния конституционного правопорядка.

ЖАФЯРОВ А.Г.

Я сразу оговариваюсь, что компетентно обсуждать вопросы декриминализации или криминализации 282-й статьи, деятельности, направленной на возбуждение межнациональной, межрелигиозной, социальной розни, я не могу. Я только хочу отметить, что я принимал участие в целом ряде международных совещаний, где ставились вопросы вообще противодействия преступлениям на почве ненависти. Там сталкиваются две точки зрения на этот счет. Одна из точек зрения активно навязывается представителями Соединенных Штатов Америки и Великобритании. Она звучит примерно так – никакие идеи не могут быть наказуемы до тех пор, пока они не завершены совершением конкретного насильственного преступления.

Страны Восточной Европы, ряд стран Западной Европы и мы оппонируем им. И оппонируем в основном статистическими данными. У нас насильственные преступления экстремистской направленности или террористической направленности совершаются, как правило, молодыми людьми (процентов 80 по последним подсчетам), не достигшими 25 лет. А вот распространение идей, которые служат фундаментом для этой деятельности и побуждают к совершению этих насильственных преступлений, совершается людьми вполне зрелыми. Если мы говорим о том, что распространение таких идей не должно быть уголовно наказуемо, мы априори говорим о том, что те, кто являются основными подстрекателями и идеологами этой деятельности, меньше виноваты, чем те, которые совершают конкретное насильственное деяние. С моей точки зрения, постановка вопроса неверная. Я считаю, что тот, кто идеологически обосновывает и побуждает к такой деятельности, виноват не меньше, чем тот, кто совершает какие-то конкретные действия.

Что касается свободы слова. Здесь мы всегда находимся на грани соблюдения общепризнанных принципов свободы слова и ограничения свободы слова. Особенно когда мы говорим о выступлениях в средствах массовой информации. Говорить о том, что однозначно любая публикация должна рассматриваться как преступление, я категорически против. То, что мы должны, используя государственные рычаги, регулировать и что-то разрешать, а что-то не разрешать, это очевидно совершенно. Очень много примеров, когда распространяются совершенно очевидно недопустимые вещи. Ни у кого не вызывает сомнения, что не должна распространяться детская порнография. Общество с этим согласилось, а ведь точно так же это можно рассматривать как некое ограничение свободы, потому что есть группы людей, которые испытывают определенные эмоции от созерцания гениталий несовершеннолетних детей. Мы же их права считаем возможным ограничить, потому что общество согласилось с этим. Точно так же общество должно согласиться с тем, что целый ряд идей и идеологий не могут распространяться в нормальном обществе, не могут доводиться до сведения широкого круга общественности. В связи с этим в развитом, нормальном обществе существуют еще и элементы самоцензуры, но мы вынуждены констатировать на множестве примеров, что в нашем обществе элементов самоцензуры мы не наблюдаем. Никакого самоцензуирования нет.

Я могу привести примеры. Мне приходилось выступать на различных конференциях, причем не обязательно на тех, которые проводит официоз, где журналистов приглашают только из пула, что называется, которые пишут только то, что надо. На интерфаксовских конференциях я выступал, на встрече с Еврокомиссией по правам человека, куда заведомо приглашали представителей самых разных средств массовой информации, в том числе оппозиционных. Я озвучивал статистику и говорил: посмотрите, вы сейчас устроили целую волну публикаций на тему преступлений, совершенных трудовыми мигрантами. Вы намеренно культивируете в обществе мысль, что любой трудовой мигрант, который приехал, преступник.

Посмотрите объективную статистику. У нас чуть более 50 тысяч преступлений в год совершается в России иностранными гражданами. Эта цифра звучит во многих выступлениях, и об этом говорят и говорят, что она растет. И действительно, если в процентном соотношении, в 2007 году совершено 50 тысяч преступлений, в 2008 году 53 тысячи преступлений. Рост на три тысячи преступлений больше. Но никто при этом почему-то не говорит, и забывают об этом сказать, что в целом в стране совершается 2 миллиона 300 тысяч преступлений. И на фоне 2 миллионов 300 тысяч преступлений 53 тысячи это вообще не цифра, говорить не о чем. Смеху подобно. Я прямо так об этом говорил журналистам и говорил: возьмите прямо сейчас по итогам нашей пресс-конференции, напишите об этом, проведите сопоставление этих цифр и скажите обществу, что мигранты не представляют для него той опасности, о которой вы кричите в своих публикациях. Я специально отслеживал прессу по итогам этих пресс-конференций. Ни один журналист об этом не написал. Это к вопросу об информационной политике. В государстве информационной политики нет, мы должны это признать и констатировать. Информационная политика отдельных изданий базируется на совершенно конкретных принципах, они дают то, что интересно. Дать публикацию о том, что пойман таджик-людоед, это – ради бога, это будет интересно, общество вздрогнет, и все будут читать. Потом выясняется, что да, он людоед, но не таджик, а вообще российский гражданин. Ну, это уже никому не интересно, такие уточнения не печатаются.

Должно государство и, в частности, правоохранительные органы более активную позицию в данном вопросе занимать? Я считаю, что да. Мы, как прокуроры, своих ориентируем на это. Должны ученые на это обратить внимание и под этим углом посмотреть? Я тоже считаю, что должны. И когда мы говорим, что идет как бы 1937 год и т.д., но каждая монета имеет две стороны, нужно и с другой стороны на это посмотреть.

Что касается ислама и вообще религиозной темы. То, что было принято решение по «Нурджулар»[20], был создан на самом деле очень серьезный опасный прецедент, потому что фактически на территории Российской Федерации целое религиозное течение было признано экстремистским, и запрещена деятельность организации, которая базируется на этом религиозном учении. На самом деле реакция была очень бурная в среде других деноминаций, не обязательно исламских. Очень болезненно на это отреагировали те же протестанты. Насколько это оправданно или не оправданно, я не могу вам сказать, но здесь прозвучала тема проектов, звучал проект албанский, потом еще ряд. Так вот пантюркистский проект реально существует, и он как раз базируется на этом учении «Нурджулар». Он предполагал создание великого тюркского государства с включением части территории Российской Федерации. Должна Российская Федерация этому противостоять? Вот это – реальная угроза национальной безопасности.

Сразу перехожу к следующей теме. Кто должен этим заниматься: органы внутренних дел или органы федеральной службы безопасности? Если мы говорим об экспорте экспансии со стороны Запада, безусловно, это задача органов безопасности, но у нас существует еще целый ряд внутренних проблем. Привожу совершенно конкретный пример конкретного конфликта на национальной почве, потому что мы занимаемся не только экстремизмом, но и еще межнациональными отношениями, исполнением законодательства о межнациональных отношениях. Ставропольский край, город Ставрополь. Ежедневно происходят конфликты между представителями кавказских народов и славянами. Конфликты происходят на уровне дворовом, на уровне драки двор на двор в одном квартале. Там общежитие студентов-целевиков из южных республик и местные жители. Они периодически дерутся. Практически каждый день эти драки у них происходят, потом какая-то драка заканчивается тем, что кавказец, условно, попадает в больницу. Выезжает инспектор по делам несовершеннолетних в эту больницу, потому что кавказец несовершеннолетний, берет у него объяснение, что он упал, отказывает в возбуждении уголовного дела, закрыл тему. Этим же вечером кавказцы отлавливают русского, он тоже с повреждениями попадает в больницу, опять выезжает тот же инспектор, опять берет объяснение, что он упал, опять отказывает в возбуждении уголовного дела. На следующий день они уже собираются стенка на стенку. Уже 50 на 60 человек, выяснять отношения. Приезжает отряд ППС, говорит: «Ну, чего вы, ребята, выставьте по одному бойцу и разберитесь между собой». В результате все это заканчивается смертью, в этой драке погибает человек, и после этого у них начинаются уже волнения на национальной почве. Вполне серьезные, с истерикой в прессе, с демонстрациями с одной и с другой стороны, уже возникает опасность погромов. Кто этим должен заниматься изначально? ФСБ? Тогда вы предлагаете ФСБ создать на уровне, чтобы они имели структурные подразделения, как участковые инспектора. То есть милиция не должна заниматься этими проблемами. Этими проблемами должна заниматься ФСБ. Тогда ФСБ должна быть организацией на том же уровне, на котором существуют и органы внутренних дел вплоть до участковых инспекторов. И точно так же отслеживать, причем в самом начале это общекриминальные конфликты. Они из хулиганских побуждений. Там нет разжигания межнациональной розни, она возникает позже. Вы потом мне оппонируйте, пожалуйста. Я просто высказываю то, с чем мы сталкиваемся на практике.

ДОЛГОВА А.И.

Алексей Гайярович, почему Вы считаете, что, когда они пошли стенка на стенку, здесь национальный мотив?

ЖАФЯРОВ А.Г.

Потому что там уже лозунги пошли – уберите кавказцев из Ставрополья. Там уже приехали представители организаций соответствующих национальностей.

ДОЛГОВА А.И.

Это – последствия. Национальная вражда – это последствия этого конфликта. А конфликт-то не на национальной почве.

ЖАФЯРОВ А.Г.

До той стадии, пока не произошло первое убийство, он не носил национальный характер. Характер национального конфликта. Он вылился, он спровоцирован потом. А у нас есть более страшные примеры, когда в Читинской области конфликт между должником и кредитором вылился в погромы. Сожгли несколько домов, и все это шло под лозунгом…

ДОЛГОВА А.И.

Там были люди одной национальности?

ЖАФЯРОВ А.Г.

Разные национальности.

ДОЛГОВА А.И.

Я хочу рассказать такую историю. У меня были в свое время аспиранты из Литвы. Жена одного из моих аспирантов, когда я была в Литве, сказала: «Мы не приветствуем межнациональные браки». Я спросила: почему? Она говорит: когда муж и жена начинают жить вместе, они начинают ругаться со временем, после медового месяца. Как обычно ругаются?.. А твоя мать.., а твой отец.., а твоя семья… А когда люди разных национальностей, ругаются: а вы, русские.., а вы, литовцы… Так вот, эта ругань – это еще не межнациональная рознь. Это совсем не межнациональная вражда. Я боюсь, что мы эти слова прикрытия принимаем за национальную вражду. Это нужно очень тщательно разводить…

Наше законодательство и наш подход к борьбе с экстремизмом должны быть в русле международных подходов. Если применительно к нам Европейский Суд может решать эти вопросы, то мы должны учитывать и практику Европейского Суда.

ЖАФЯРОВ А.Г.

… Европейский Суд не может отменить решение национального суда ни при каких обстоятельствах.

ДОЛГОВА А.И.

Он не отменяет, но он принимает свое решение по этому делу[21].

ЖАФЯРОВ А.Г.

Он принимает решение по поводу действий властей.

ДОЛГОВА А.И.

Правильно.

ЖАФЯРОВ А.Г.

И он признает эти действия правомерными или неправомерными, нарушающими или не нарушающими законные права.

ДОЛГОВА А.И.

Мы себя поставили под контроль международной общественности. Да?

ЖАФЯРОВ А.Г.

Решения Европейского Суда крайне политизированы и не всегда справедливы. Но на моей памяти ни одно решение суда по так называемым экстремистским составам Европейским Судом не рассматривалось и не обсуждалось.

ДОЛГОВА А.И.

Потому что Верховный Суд у нас в этом смысле заслон.

ЖАФЯРОВ А.Г.

Насчет заслона не знаю… Насчет европейского русла. Позиции, подходы к противодействию терроризму, экстремизму очень различны в целом ряде стран. И не только у нас они отличаются. Все равно каждое государство будет исходить из своих национальных интересов прежде всего… Я Вам могу привести очень много примеров, когда действия национального законодательства или национальных сил по борьбе с терроризмом конкретных стран входят в противоречие с международными обязательствами этих стран. И они совершенно спокойно на это идут, потому что это отвечает их национальным интересам, прежде всего. Любая страна, в том числе страны, которые являются участниками Евросоюза, на первое место поставит свои национальные интересы, а потом уже интересы европейского сообщества. Во вторую очередь. А Вы нас призываете, чтобы мы, прежде всего, рассматривали интересы европейского сообщества, которые совсем не всегда совпадают с нашими национальными интересами.

ДОЛГОВА А.И.

Я призываю, чтобы мы, прежде всего, соблюдали Конституцию России. У нее верховенство есть с точки зрения ее действия на территории России… Затем идут международные договоры. Статья 15 Конституции[22]…

ЖАФЯРОВ А.Г.

Так вот, я Вам говорю: ни одна комиссия Евросоюза и европейской Парламентской ассамблеи не смогла показать нам законодательные акты Российской Федерации, которые бы входили в противоречие с действующими международными обязательствами России… Соответственно, все, что мы делаем в рамках действующего национального законодательства, не входит в противоречие с действующими международными обязательствами.

ДОЛГОВА А.И.

… Мы должны ориентироваться на более строгое соблюдение законов в борьбе с экстремизмом. С точки зрения нашей Конституции, прежде всего, потому, что люди понимают, что они защищены Конституцией, на основе Конституции идет борьба с таким опасным явлением, каким является экстремизм. К борьбе очень чутки многие люди.

СМОЛЬЯНИНОВ Е.С.

…А как Вы относитесь к европейской концепции, когда за опубликованные материалы ответственность несет редакция?

ЖАФЯРОВ А.Г.

По нашему законодательству тоже редакция несет ответственность. Я внимательно прислушивался к тем примерам, которые здесь приводились о так называемых необоснованных гонениях на авторов, ученых и журналистов. Итогом в сухом остатке было вынесение оправдательных приговоров либо прекращение преследования. Мне всегда очень нравится, когда начинают кричать об ущемлении прав, а в результате оказывается, что права-то ущемлены не были, потому что наш самый справедливый суд эти права защитил. Для чего у нас судебная система существует?

СМОЛЬЯНИНОВ Е.С.

Первая реплика. Мне очень часто приходится сталкиваться с рассуждениями, что Европейский Суд политизирован. Уважаемые коллеги, мы с вами профессионалы. Назовите мне конкретное дело, по которому вы считаете, что при принятии решения по этому конкретному делу Европейский Суд принял политизированное решение…. Я очень внимательно отслеживаю практику Европейского Суда и стараюсь знакомиться именно по этим нормам… Может быть, я где-то что упустил. Я не все дела просмотрел, тем более, что большинство из них на английском. Я смотрел те, которые переведены. Мы можем это обсудить. Это первое.

Второе. Два года назад стоял вопрос об исключении России из Совета Европы. Он был поставлен как? Мы могли называть это политизированным, хотя на самом деле вопрос был такой – Евросоюз дал поручение одной из своих комиссий уточнить мониторинг обязательств, которые Россия взяла на себя при вступлении. И был представлен доклад – сколько из этих обязательств мы исполнили и сколько не исполнили. Если я не ошибаюсь, в процентном отношении 80 мы не исполнили, 20 исполнили.

ЖАФЯРОВ А.Г.

Я сейчас говорю только об антиэкстремистском законодательстве. Я не беру все обязательства.

С МЕСТА

Не надо идеализировать Европейский Суд…

СМОЛЬЯНИНОВ Е.С.

Я готов это обсудить. Надо конкретно смотреть, какие дела и какие аргументы. У нас все представители власти, хотя я сам представитель власти, у меня иногда побеждает исследовательская натура. Все 100% решений суда политизированы… Более 95% дел контролируемы… Какая проблема? Наш непрофессионализм? Политизированность Европейского Суда либо наше неумение понять основные принципы правосудия европейского сообщества. Я согласен. Они не одинаковы. Но если мы взяли на себя обязательства исполнять решения Европейского Суда (пока мы только одно не исполнили по чернобыльцам, по льготам), все другие решения мы исполняли…

КЛЕЙМЕНОВ И.М.

Во-первых, на тему международных договоров. Тенденция у нас какая сейчас идет? Мы даже нератифицированные международные договоры начинаем соблюдать. Постановление «О смертной казни», Протокол № 6 до сих пор не ратифицирован, а мы его уже соблюдаем. Поэтому тенденция такая, что мы не только ратифицированные, но уже и нератифицированные соблюдаем договоры. Это статья 15 часть 4 Конституции, и мне непонятен прагматизм коллег, потому что давайте тогда Конституцию поменяем, если она никого не устраивает. Постоянно само государство начинает отходить от того, что записано в Конституции.

Говорили о законе Дагестана. Да тот же режим КТО. В Конституции два режима ограничения чрезвычайное положение, военное положение. О, это сложно. Давайте просто сделаем. На местном уровне. Это же неправильно. То есть получается опять произвол, произвольное применение. В итоге – проигранные дела в Европейском Суде.

ГАДАБОРШЕВ И.А.[23]

…Как правоприменитель, лицо, имеющее немалый стаж работы как следственный работник и надзирающий прокурор, я хочу обратить внимание на ряд, по моему мнению, нерешенных задач по рассматриваемой тематике с уголовной и правовой точек зрения…Во-первых, у правоприменителя, а точнее следствия, возникает вопрос по квалификации обозначенных преступлений на стадии возбуждения уголовного дела, от законно принятого решения, от которого зависит дальнейшее развитие уголовного дела. На примере Республики Ингушетия, а не только у нас, но и во многих регионах стоит эта проблема, что, в свою очередь, обязывает нас, мы в первую очередь законодатели, внести свои коррективы.

К примеру. По факту опубликования лицами или посетителями Интернет-сайта Ингушетия.ru, который невозможно идентифицировать, обсуждение межнациональных проблем, содержащих высказывания, направленные на возбуждение ненависти по признаку национальности, следственными органами Министерства внутренних дел республики были возбуждены уголовные дела по части 1 статьи 282 УК РФ, которые впоследствии были переданы прокурору, органам следственного управления для дальнейшего расследования. Лишь применительно к критике изложенного можно говорить о существующей проблеме в законотворчестве.

Так, согласно части 1 статьи 282 УК РФ обязательным признаком для квалификации данного преступления является совершение лицом публично или с использованием средств массовой информации действий, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, а также унижение достоинства. Необходимо отметить, что речь идет о распространении экстремистской продукции для информирования неограниченного круга лиц, под которым согласно Федеральному закону «О средствах массовой информации», понимается продажа юридических печатных изданий, аудио- и видеозаписи программ, трансляция, радио-, телепрограмм, демонстрация… Однако ни законодатели, ни приведенные законы однозначно не относят Интернет к периодическим печатным изданиям, а соответственно к средствам массовой информации. А то, что Интернет – не средство массовой информации, а лишь является средством связи, заявляли вчера участники нашего форума. В частности, … Игорь Кириллович.

Отсюда возникает вопрос относительно законности принимаемых решений в порядке статьи 145 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. То есть о возбуждении уголовного дела по материалам экстремистской направленности, извлеченных из Интернета. Следовательно, здесь надо дать разъяснения и соответствующие предложения в целях обеспечения правильного и единообразного применения данной нормы к практической деятельности по таким материалам. Сегодня такая проблема существует, поскольку мы говорим сегодня, что очень мало преступлений квалифицируется по статье 282 Уголовного кодекса Российской Федерации. В основном такие материалы существуют, они выносят решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

Следующей проблемой, на мой взгляд, является экспертное заключение лингвиста, на основании которого правоприменитель, т.е. следователь, принимает решение о возбуждении уголовного дела. После возбуждения уголовного дела следователь уже назначает психолого-лингвистическую экспертизу, производство которой поручает в основном работникам высших учебных заведений, которые в большинстве случаев дают диаметрально противоположное заключение. Это в свою очередь чревато принятием решения о прекращении уголовного дела…Необходимо, конечно, ставить вопрос о создании специального учреждения для проведения разных экспертиз. Профессор, который говорил, зачем нужна экспертиза там, где все ясно и понятно, что это крайность и там экстремизм. То есть следователь никогда не объяснит руководителю следственного подразделения, а руководитель, соответственно, прокурору. Получается только разговорная речь. Поэтому надо принимать во внимание данную проблематику и ставить вопрос о создании этого учреждения. Такие учреждения можно создать в федеральных округах и решать вопросы. Если такая проблема стоит перед нами, то правоприменителю было бы сегодня легко назначить экспертизу и получить ответ на нее.

КЛЕЙМЕНОВ М.П.

К какому виду экспертиз это относится?

ГАДАБОРШЕВ Г.А.

К психолого-лингвистической судебной экспертизе.

ДОЛГОВА А.И.

Что она должна установить?

ГАДАБОРШЕВ Г.А.

Объектом для нее являются выдержки из листа массовой информации, а предметом является то, что там написано. Экспертиза должна установить, действительно ли несет ненависть, вражду то, что изложено на носителе, а потом уже переход на мотив. То есть мы устанавливаем мотив.

ДОЛГОВА А.И.

Не значит ли это, что Вы экспертов используете в качестве дополнительных свидетелей? Других доказательств иногда нет, и правовые вопросы передаете на откуп психологам и лингвистам.

ГАДАБОРШЕВ Г.А.

Может быть, это сказано грубо, но следствие устанавливает мотив только на основании судебной экспертизы.

ДОЛГОВА А.И.

А по убийству?

ГАДАБОРШЕВ Г.А.

По убийству здесь уже очевидный факт.

ДОЛГОВА А.И.

А по разбоям, а по оскорблениям, по другим преступлениям?

ГАДАБОРШЕВ Г.А.

По оскорблениям, я думаю, экспертиза не нужна. Оскорбление… что такое? Там только два свидетеля.

ДОЛГОВА А.И.

Почему? Наедине может быть оскорбление, записано на диктофон.

ГАДАБОРШЕВ Г.А.

С научной точки зрения можно делать такие выводы, но на практике это не пройдет… Здесь уже будут решать правоприменители на основании заключения экспертов.

СТЕПИН Д.С.[24]

Мое выступление касается вопросов, которые вчера поднимались в отношении распространения материалов экстремистской направленности. Не секрет, что в основном материалы по большей части распространяются при помощи сети Интернет в наш информационный век. Это наиболее легкий способ распространения, и прокуроры рассказывали о своей практике борьбы с распространением данных материалов-сайтов. Они признавались с учетом направленности экстремистскими и в дальнейшем провайдер запрещал доступ к данному сайту. На мой взгляд, подобная борьба безрезультатна.

Я хотел бы Вам показать кое-что. К примеру. Я описал принцип работы. Тут звучали мнения по поводу прокси-серверов. Провайдер запрещает доступ пользователя к сайту, который содержит материал экстремистской направленности. Тот же пользователь получает эти материалы другим способом. Он просто уходит на прокси-сервер, и уже через прокси-сервер материал с сайта поступает к пользователю. Провайдер в данном случае бессилен.

Кроме того, прокси-серверов существует великое множество. Помимо прокси-серверов можно использовать любые другие. Очень много других механизмов. К примеру, я сегодня создал запрос бесплатный в прокси-сервер. 25 миллионов результатов он мне выдал. Пусть даже одна десятая из них – это ссылки на прокси-серверы. Я думаю, закрыть их практически невозможно.

Я только что вышел в Интернет с помощью беспроводного Интернета. Попытался осуществить доступ на сайт Кавказ Центр ком. Известный вам сайт. Что мне выдал..? …Выдал следующее содержание – доступ к запрашиваемому ресурсу ограничен. Мы за чистый Интернет. Ради бога. Я то же самое делаю через прокси-сервер прямо здесь… Вот сайт Кавказ Центр. Дальше. Я то же самое делаю через он-лайн переводчик… То же самое. Возможностей великое множество. Мне кажется, что ограничение к доступу с помощью провайдеров к данным сайтам, наверное, не приведет к сильным результатам.

Может быть, есть смысл сосредоточиться на вопросах предупреждения таких моментов, чтобы наша молодежь, чтобы общество игнорировали эту информацию, чтобы они не интересовали этой информацией. Не секрет, что молодежь интересуется этой информацией. Приводились примеры, что из школ доступ осуществлялся к данному сайту, к данной информации[25]. Почему бы в школе не провести воспитательные беседы, не поговорить с учениками… Даже не из школ, из дома. Откуда угодно. Если человек захочет попытаться найти эту информацию, он найдет.

СВЕТОВЦОВ В.М.[26]

Вчера я задавал вопрос по этому поводу. По ограничению прокси-серверов. Существует такая позиция, она уже отражалась в практике, что прокси-сервер может существовать от пяти минут до неограниченного количества времени. То есть работа в данном направлении будет складываться безрезультатно, но в то же время, грубо говоря, семь тысяч провайдеров, которые существуют на территории Российской Федерации, как правило, оказывают коммерческие услуги по размещению соответствующих прокси-серверов в сети Интернет. Почему не ограничивать уже на стадии размещения этих услуг в сети Интернет на законодательном уровне? Предусматривать то, что тот провайдер, который оказывает услуги по размещению в сети Интернет прокси-сервера, должен автоматически включать ограничение соответствующего сайта экстремистского характера.

СТЕПИН Д.С.

На мой взгляд, борьба с этими материалами физическими способами, путем запрещения доступа в Интернет, безрезультатна. Надо общество настраивать на то, чтобы оно этой информацией не интересовалось. Безрезультатно в наш век информационного общества бороться с этим материалом физически. Блокировать безрезультатно.

СМОЛЬЯНИНОВ Е.С.

Я читал официальную статью об официальном отчете ФБР. Они тоже эту проблему поднимали, и экспертами ФБР была сделана попытка контролировать информацию криминального характера в Интернете. Они этим занимаются много дольше, чем мы с вами. И они пришли к твердому убеждению, что это бессмысленно с технической точки зрения. То есть квалифицированные эксперты пояснили, что технически ввести цензуру в Интернете, как с этим руководители наших правоохранительных органов постоянно к Президенту обращаются, ввести цензуру в Интернете, с технической стороны – я не специалист в этой сфере, но они официально выступили с заявлением, что технически они не в состоянии.

Но они пошли по другому пути. У них созданы специальные компьютерные программы… Суть заключается в том, что в программы забивается набор фраз. Допустим, взрывчатка, патроны, план и т.д. И как только по сети Интернет проходит информация с учетом этих слов, они вылавливаются этой программой. И у них есть программы, отслеживающие, кто эту программу запустил и ее маршрут. Они выявили огромное количество лиц, которые занимаются детской порнографией. Они задерживают по 50 – 60 человек в разных странах. Это пример того, как работает их программа. Они забивают программу по детской порнографии и вычисляют пользователей и маршруты их общения.

Нам надо смириться с мыслью, что в настоящий момент с технической точки зрения реально создать глобальную цензуру в Интернете нереально. Есть очень много способов…

КОЛБАЯ М.Б.[27](Абхазия)

…Мне хотелось остановить свое внимание на религиозном экстремизме. В первую очередь невозможно не затронуть само понятие «экстремизм», которое в дословном переводе означает приверженность к крайним взглядам и ненависти. Экстремизм есть не что иное, как крайнее проявление чего-либо действия, высказывания, взглядов и т.п. Следовательно, экстремизм может быть как политическим, так и религиозным, экономическим, социальным, вплоть до бытового экстремизма.

Религиозный экстремизм – это оборотная сторона любой религии. Классификацию массовых беспорядков и акций вандализма, способствующих возбуждению ненависти по идеологическим, политическим и религиозным мотивам, следует понимать исключительно как проявление экстремизма. Если начать с простого, экстремизм – это приверженность к крайним взглядам. Проявление экстремизма абсолютно разнообразно.

В современной научной литературе религиозный экстремизм представляется как оборотная сторона любой религии. Как оборотная, ее темная, опасная сторона. Из опыта недавнего прошлого мы помним, что самая прекрасная идея, доведенная до абсурда, превращается в свою противоположность и становится опасной для окружающих. Религиозный экстремизм – это страшный пример трансформации. Не только конкретные секты являются ее питательной почвой, но и, как ни парадоксально, традиционные религии. Правда, древние традиции разработали механизмы самоконтроля, которые у новичков, то бишь сект, нередко отсутствуют. Но в условиях самозабвенного энтузиазма механизмы дают неизбежные сбои. Индусы выясняют отношения с мусульманами, мусульмане не менее безжалостно разбираются с иудеями. Протестанты взрывают в США абортарии вместе со всем его персоналом, поскольку главное для них – это святость жизни. Колумбийские католики, вдохновленные идеологией освобождения, захватывают заложников. Черносотенцы предлагают свой вариант окончательного решения вопроса, связанного с евреями. Образно говоря, можно сказать, что экстремисты… несутся на гребне религиозного подъема. Обретение смысла жизни, следование высоким идеалам подменяется у них абсолютно слепой верой, глухой к доводам рассудка. Эта вера вовсе не облагораживает человека, а, напротив, легко превращает в эффективный инструмент насилия.

На фоне захвата заложников, взрывов абортариев претензии традиционных конфессий, те, у кого числятся сектанты, кажутся малыми детьми. Допустим, Свидетели Иеговы не дают переливать кровь своим собратьям по вере, объясняя это какими-то непонятными соображениями. Сайнтологи за деньги рассказывают небылицы об устройстве космоса и человека. Кришнаиты не отказываются есть мясо, а доказывают нам, мясоедам, что мы подвержены каким-то низким страстям. …. зло вредно для психики любого нормального человека. Некий Виссарион объявляет себя Христом и зовет… Люди продают квартиры и едут вслед за ним, разделяя его идею. Так выглядит ситуация сегодня.

Что можно сказать по поводу религиозного экстремизма в Республике Абхазия? Уже в 70-х – начале 80-х годов в мусульманском мире наметились тенденции к усилению позиций исламского экстремизма. По этому вопросу спецслужбы Республики Абхазия разбирались следующим образом. Два представителя Духовного управления – один из них представитель Духовного управления мусульман Абхазии, другой – представитель Духовного управления мусульман России, грубо говоря, были вызваны «на ковер». Все было связано со следующей ситуацией.

На страницах прессы часто обвиняют мусульман, которые живут в Абхазии, в распространении ваххабизма и религиозного экстремизма. Вполне естественно, что россиян эта тема не волновать не может. Поэтому, цитируя данное интервью для представителей средств массовой информации, хочу зачитать: «Оправдываться нам не в чем, говорят представители духовенства, и вступать в дискуссию с лживыми людьми мы не будем. Но для того чтобы наши российские друзья получили правдивую информацию, мы постараемся ответить на этот вопрос о наличии религиозного экстремизма либо его отсутствии в Республике Абхазия. Мы знаем об этих клеветнических заявлениях. Понятно, что делают их люди, не заинтересованные в установлении истины. У них совершенно иная четкая цель. Появление таких заявлений в России объясняется попытками некоторых сил сыграть на опасениях российского общества относительно распространения религиозного фанатизма на Кавказе».

Эти публикации обсуждались не только верующими мусульманами, они стали предметом разбирательства высших спецслужб Республики Абхазия, так как любые экстремистские течения представляют собой угрозу государству. Имам Абиль Габриа встречался с сотрудниками спецслужб. Совместными усилиями все факты, изложенные в прессе, были проверены и опровергнуты…

ГАВРИЛОВА Е.Б.[28]

Преступность не имеет национальности? Почему существует этническая преступность? В Москве разные преступные группировки разделили между собой сферы влияния. Грузины грабят квартиры, чеченцы – авизо, ингуши еще что-то.

КЛЕЙМЕНОВ М.П.

Это не имеет отношения к природе этноса, к человеку.

ДОЛГОВА А.И.

Ведь преступник имеет пол, имеет возраст, имеет родителей. Он принадлежит к определенной семье, к определенному тейпу. Почему он не имеет национальности? Ведь национальность – это и определенные традиции, обычаи. Согласитесь с этим. Это определенный генотип даже, психотип. Не в плохом смысле слова. Нет плохих национальностей. Но это – разные люди, разные. И это надо иметь в виду. Надо учитывать это. Национальность – это вопрос о том, в рамках каких традиций и обычаев он вырос, к чему он привык, это – стандарты реагирования на различные ситуации. Кто это придумал вообще: люди без национальности? В Конституции записано: каждый вправе указывать свою национальность… Нет преступной национальности. Не надо стесняться называть свою национальность.

СВЕТОВЦОВ В.М.

Следует различать хадж и ваххабитов. На территории Северного Кавказа были случаи, когда представители незаконных вооруженных формирований проходили обучение в Саудовской Аравии, в духовных образовательных учреждениях, то есть было зомбирование, применение всяких методик путем религиозного экстремизма, то есть ваххабизма. Таким образом, формирование экстремистских настроений возникает там в период обучения граждан Российской Федерации. На мой взгляд, может быть, лучше создать соответствующие духовные учреждения здесь, на территории России?

КЛЕЙМЕНОВ М.П.

Это – серьезная проблема, потому что ислам должен идти со своей стороны. Об этом имамы и шейхи пишут, что надо учить народ правильному исламу. Совершенно правильное замечание…

ГРИЩЕНКО М.В.[29]

Мы сотрудничаем уже не один год. С 2004 года. У нас есть Украинская криминологическая ассоциация, которая действует…

Так как мы представители криминологической науки, в первую очередь надо рассматривать проблему с точки зрения предупреждения и профилактики правонарушений, негативных явлений типа экстремистских, а не каких-то разовых преступлений… Да, изолировать террориста можно, но заставить человека отказаться от первоначальной террористической деятельности намного важнее. В этом суть предупреждения.

Поэтому интересно было послушать общественные организации, которые должны заниматься воспитанием молодежи, обучением молодежи, школы, администрации, потому что у нас есть криминальная служба права детей, милицейская, которая занимается выявлением и оперативно-розыскной профилактикой преступлений. Но основной упор по профилактике выполняют те же службы в местных, районных, городских, областных советах. Они работают со школами, с родителями, с учреждениями интернатно-воспитательного типа, с дошкольными учреждениями, спортивными, художественными секциями. Это их основная обязанность. В первую очередь надо работать с ребенком. Я высказываю свое мнение…

Цель Интернета – свободное общение, без цензуры. Можно закрывать сто сайтов, можно двести, есть форумы, есть другие формы общения, и тогда придется расширять бюрократический аппарат службы безопасности и закрывать сайты. Может быть, надо как-то по-другому подходить к решению вопроса. Ведь Интернет – не электричество в каждом доме. Это – платная услуга, к которой человек подключается и платит деньги. Можно как-то с людьми работать. Ни один родитель не желает своему ребенку зла. Он не будет толкать его смотреть сайты, которые пропагандируют расизм и угрозу. Может быть, надо с родителями больше работать.

По миграционным процессам. У нас сейчас это одна из острейших проблем. Украина находится на четвертом месте по численности мигрантов. Нас обогнали только Соединенные Штаты Америки, Россия и Германия. Примерная численность мигрантов 6,7 миллиона. Само понимание – перемещение квалифицированной трудовой силы. На самом деле миграция не всегда приносит положительные результаты. Ряд моментов оказывают негативное воздействие. Такие, как снижение жизненных стандартов самой страны, рост безработицы, зависимость национальной экономики. Кроме того, мигранты привозят с собой оружие, наркотики, свое мировоззрение, которое часто коренным образом не совпадает с местным менталитетом. Распространяются криминальные отношения. Ксенофобия распространяется.

По данным государственной пограничной службы, на Украине в 2008 году выявлено 29 724 незаконных мигрантов. За незаконное пересечение государственной границы задержан 9931 человек. Изъято 617 единиц оружия,67 кгнаркотических веществ…

ДОЛГОВА А.И.

У вас закон о противодействии экстремизму есть?

ГРИЩЕНКО М.В.

Нет. Сейчас органы внутренних дел в рамках охраны общественного порядка или общественной безопасности готовятся к Евро-2012. И сейчас понемногу мы рассматриваем ситуации, которые могут возникнуть, в том числе и террористические акты. Есть факты. И студентов иностранцев у нас обижают, и хулиганство в отношении иностранных граждан есть. Но массового движения нет. Академия культуры, где студенты с ярко выраженной и стройной направленностью личности, там много готов, там эма, там можно найти. В зависимости от моды, если эма много, то там можно и фашистов найти, потому что красивым ему кажется. Но именно на противоправные поступки они вряд ли пойдут.

С МЕСТА

Скажите, пожалуйста, … группы людей со свастикой. Как Вы квалифицируете деяние в этом случае? Какова практика?

ГРИЩЕНКО М.В.

… Во-первых, бандеровцы у нас не запрещены. Порядок один для всех. Для того, чтобы провести выступление, в местные органы самоуправления, в городе это горсовет, за 10 дней подается заявление, в котором указываются намерение, место и цель акции. Чиновник, который отвечает за это дело, рассматривает и дает ответ. Если ничего плохого в этом нет, то пожалуйста. У нас даже в Харькове есть человек 20, которые периодически камень устанавливают. Их снимают вместе со студентами, которые мимо проходят. Им интересно, что это такое, останавливаются. Но их немного, человек 20. Иногда студенты филологического факультета вспоминают. Проблемы русского языка в Украине нет. В Харькове судья ведет заседание на русском языке, и все общаются на русском. Но в органах внутренних дел ведение дел, как и должно быть, ведется на национальном языке. Но трудностей с языком ни у кого нет, кроме политиков…

СОКОЛОВ Д.А.[30]

…На территории России испокон веков ввиду того, что господствующей религией было православие, никогда не было никаких межконфессиональных конфликтов. Если были какие-то проявления, они носили лишь частный характер и символичным было то, что сын Николая II всегда находился при двух ингушах, которым царь доверял.

Государственным ориентиром для нас, с точки зрения идеала той ситуации, которая складывается с соблюдением прав человека, является США. Я хочу привести слова одного из основоположников этого государства Бенджамина Франклина, который в 1751 году сказал: «Да, США образовалось в результате колониального освоения и завоевания территорий». Там принимали участие не только представители Англии и Франции, но и немцы. И применительно к немцам Бенджамин Франклин заявил: «Почему в наши поселения должны быть допущены (употребляет не очень хорошие слова) которые, …,установили бы свой язык и традиции…наших. Почему Пенсильвания, основанная англичанами, должна стать колонией чужаков (кстати, понятие, которое часто употребляется для характеристики экстремизма), которые вскоре станут столь многочисленны, что смогут онемечить нас, вместо того, чтобы мы обангличанивали их. И никогда они не воспримут наш язык и традиции, как не могут не принять нашу культуру». Он опасался, что это вызовет беспорядки. Хочу заметить, что они уже тогда понимали, что язык и традиции являются основным способом ассимиляции людей и сплачивания в границах того или иного государства. Это не удивительно потому, как вчера психологи могли пояснить, что язык является сигнальной системой с точки зрения психологии…

…рядом находящаяся страна Канада за модель ассимиляции взяла переселение мигрантов, чтобы не возникало проблем в сфере экстремизма, приняла мозаичную схему. То есть когда компактно проживают, в зависимости от субъекта, в том или ином соотношении, но компактно. Америка же приняла модель …котла. Там с 2006 года, когда там были события, о которых я расскажу, они стали также склоняться к мозаичной модели. Почему? Потому что они увидели, что ничего не могут поделать. Тенденция такова, что нам с них брать пример ни в коем случае не стоит. Мы на них абсолютно не похожи. Тем более территорией, тем более своей историей…

Организация каналов незаконной миграции связана с деятельностью международных террористических и экстремистских организаций по переброске на российскую территорию своих эмиссаров, средств террора и организации диверсий. Эта проблема исходит извне. Национальность в этом смысле имеет значение… Китай с помощью своей диаспоры продвигает свои экономические интересы. Когда миграция происходит законным путем, это хорошо. Но когда она происходит незаконным путем, тогда происходит то, что называется вмешательством одного субъекта в деятельность другого, что нарушает его суверенитет.

КЛЕЙМЕНОВ М.П.

Почему Вы вырвали проблему из демографического контекста? Демографическая ситуация у нас катастрофическая. Смертность дикая, рождаемость не увеличивается. Как Вы вырываете? Это естественно, мы освобождаем территорию, заполняем вакуум. Он заполняется совершенно естественно. То же самое в Европе, то же самое в Америке…в мире как европейцы, так и американцы давно уже сидят, поедают будущее поколение на кредитах. Работать не хотят. Это же общий процесс. Общемировой процесс. Нельзя вырывать мигрантов.

СОКОЛОВ Д.А.

…перед нами две беды. С одной стороны, демографическая проблема, которая ведет к уменьшению народонаселения. Согласен. Но, с другой стороны, подобная ситуация нам грозит чем? Тем, что в такой ситуации России нужно что-то делать со своей территорией. Но просто заменить коренных граждан страны на граждан, которые приехали из другого государства, будет означать в некоторой степени исчезновение государства как такового, потому что одним из признаков государства является народ.

КЛЕЙМЕНОВ М.П.

Понятно, но прежде нужно решать вопрос демографический. И во вторую очередь ограничивать въезд, выезд.

СОКОЛОВ Д.А.

Демографическая ситуация у нас как может решиться? Если мы сейчас примем решение, она будет решаться через девять месяцев.

КЛЕЙМЕНОВ М.П.

Народ должен поверить в будущее. Вот как она должна решаться. Почему народ не рожает? Потому что он не верит в будущее. Это же очевидно.

СОКОЛОВ Д.А.

Для того, чтобы он поверил в будущее, надо гораздо больше, чем девять месяцев.

КЛЕЙМЕНОВ М.П.

Понятно.

СОКОЛОВ Д.А.

Это – факт. Перед нами две беды. Мы должны решать ту, которую быстрее мы сможем решить.

КЛЕЙМЕНОВ М.П.

Мы с вами не в Госдуме. А в Госдуме думают по-другому. Потому что они пускают дешевую рабочую силу. Плохо, но дешево…

С МЕСТА

…которые готовы платить три тысячи рублей в месяц мигранту, чем платить 7 или 8 тысяч местному. В результате местный остается без работы. Поэтому надо ограничивать миграцию. (не слышно). Давать каждой семье квартиру… У нас ни жилья, ни работы…

С МЕСТА

Одна маленькая реплика. Я со всем согласен, но мне кажется, что еще вопрос идеологии мигрантов. Ведь не только вопрос благополучия. Если взять ситуацию в государствах Европы. Там социальная обстановка гораздо лучше. Идеология уже в головах у людей: не рожать детей, гомосексуализм, наркомания. Понятно, они вымирают. Недавно смотрели любопытную статистику. В Германии на сто мужчин в возрасте 40 – 44 года приходится 50 мальчиков младенцев, новорожденных. Если брать Сомали, Афганистан, там 400, 500. Понятно, что это объективный процесс. Идеология. У нашего населения голова повернута не в ту сторону. Многие не хотят жениться, не хотят рожать детей. Хотят получать удовольствие. Потреблять. Китайцы приезжают, они уже приехали. Вы говорите ограничить. Уже ничего не ограничить. Поезжайте в Сибирь, на Дальний Восток. Там одни китайцы. Едешь по трассе. Омская область, Новосибирская. Тишина, никого нет, только свет горит. Что это? Китайская теплица. Десять километров проехал – еще китайская теплица. Скоро мы потеряем нашу территорию.

ИВАНОВА В.В.[31]

Я не хотела выступать, но затронули такую животрепещущую тему, что не могу не выступить. Я – уроженка Якутии и если взять период существования нашего государства, то через 75 лет все мы – почти родственники… когда в автобусе едешь, никто на национальность не обращает внимания, но вдруг кто-то просто толкнул локтем кого-то и слышится небольшая фраза: «А ты такой-то, сякой», а в ответ слышится: «А мы вас сюда не звали, езжайте в свою Россию».

Проблема-то не надуманная, она есть, ее как-то решать надо, потому что если не будет нормальной политической воли, мы можем утратить часть своих территорий, потому что огромные пространства Сибири, огромные запасы недр, но никакой обрабатывающей промышленности. Алмазы уже не обрабатываются, золото продают, шахты продают за 1 доллар, чтобы обеспечить работу людям и чтобы они там оставались, но есть и совершенно пустующие шахты. В Якутии сумасшедшие запасы газа и что вы думаете, какая политика? Нет того, чтобы этот газ дать своему работнику. С чего вдруг ему будут давать это рабочее место. Они решили проще приехали, отработали, уехали. Социальной сферы не требуется. Не нужны детские сады, не нужны школы. То есть это идет свыше, не желают ничего решать.

Нужно принимать закон на федеральном уровне. Те, кто связан с национальными территориями, они иногда вынуждены принимать местные законы, чтобы как-то защитить себя. Не от хорошей жизни в той же Якутии проводятся огромные игры «Дети Азии». Туда приезжали представители около 32 стран. И вот приезжают из Спорткомитета и объявляют, что эти игры в этом году последний раз пройдут в Якутии. Их забирает наш федеральный Спорткомитет, а во главе поставят своего чиновника.

Что касается национальных вопросов, это самая обидная тема. Там не надо даже спичку бросать. Одного слова достаточно и все загорится…Я считаю, непозволительно, когда из уст политиков звучат такие слова. Вымирает население, а они говорят, что это закономерно и выживает сильнейший. Спасибо.

ЩЕРБАКОВА Л.М.[32]

Уважаемые коллеги, позвольте мне поблагодарить организаторов сегодняшнего мероприятия за то, что не просто актуальная, а важная и сложная проблема поднята для обсуждения. Я внимательно в течение этого времени слушала все выступления, и сейчас в рамках отведенного формата я, конечно, не могу дать каких-то научных обоснований, но о чем я хочу поделиться.

Во-первых, я хочу сказать вам большое спасибо вот по таким фактам, что здесь, может быть, это какой-то элемент случайности, а может быть, действительно вы так сильно обеспокоены теми процессами, которые идут у нас на Северном Кавказе, и со вчерашнего дня звучит этот регион и на конкретных примерах.

Вы называли Виктора Анатольевича Аксентьева. Это мой друг, с которым мы работаем в одном научном заведении. Он известный ученый, он философ. Занимается проблемами конфликтологии в целом. Вообще конфликтов в полиэтничной среде. Он известный ученый в этой сфере. Когда здесь сказали о том, что ничего вроде бы не произошло, когда ученых привлекают к ответственности или журналистов, но действительно, был оправдательный приговор. Я знаю, какой-то был период в жизни Виктора Анатольевича и насколько на сегодняшний день он стал надломленным человеком. Он достаточно крепкий человек, ну я не буду подробно говорить, как мы готовились к этим судебным заседаниям и как это все проходило. Но я одна знаю, что если я принесу даже эмоциональные свои впечатления от разговоров, которые были в этих стенах, и Виктору Анатольевичу скажу, что эта проблема, которая уже в прошлом, здесь обсуждалась, я знаю, что это его вдохновит и это даст ему определенные силы на дальнейшие научные изыскания и на дальнейшую работу. Потому что он занимается этой же самой проблемой, которую мы здесь обсуждали. Он является руководителем подразделения РАН в Южном федеральном округе.

Полиэтничная среда, в которой мы находимся. У нас многонациональный регион, в котором есть самая разная специфика. И вот еще один момент. Вы говорили о событиях, которые происходят на Ставрополье, и связаны они с тем, что там есть случаи драк стенка на стенку и единичные случаи до этого. Во временном периоде, это шло примерно в один период, когда судебное заседание шло по Аксентьеву, это был 2004 год. Кстати, там погиб мальчик, студент второго курса нашего факультета. Мальчик по национальности чеченец, он учился по целевому направлению из Грозного. Неплохой человек был как студент, и даже, наверное, из более образованных мальчишек был. Он погиб.

Я понимаю события, которые там происходили, но на один момент хотелось бы обратить внимание. На тот период в Ставропольском крае была очень слабая власть на уровне субъекта. Потом у нас поменялся губернатор, процессы пошли со спикерами. Глава города Ставрополя по сегодняшний день находится в розыске. Вот в этот период такие события. Я, конечно, далека от мысли, что наличие другой власти само по себе разрешит все проблемы. Они где-то там, в недрах кроются, они зреют. Это все непростые вопросы. Сегодня у нас другие формирования, другой губернатор, другой состав Думы. Образование округа, присутствие полномочного представителя в округе. Хотелось бы надеяться, что это будет позитивно менять ситуацию, но очень бы еще хотелось, чтобы эти органы власти слышали в том числе и нас, как представителей.

…Я вижу, в чем мы недоработали. В образовательном процессе мы это называем воспитательной работой, которая, к сожалению, сегодня законодательством не очень прописана… Она на недостаточном уровне поставлена. Сейчас мы стали принимать на первый курс молодых людей. У нас на факультетах учится 28 национальностей. Из них более 50 ребята из Чечни, которые поступают к нам по целевому направлению. Сейчас приходят ребята, которые выросли в Чечне во время войны. Это – совсем другие ребята. Пять, шесть лет назад был другие люди, а у этих в глаза бросается один момент. Я начинаю с ними разговаривать, они говорят: «наш президент» и «ваш президент». Я говорю: ребята, Дмитрий Анатольевич Медведев не ваш президент что ли? Они потупили глаза: нет. На эту атмосферу, психологическую, моральную, нравственную, надо воздействовать, ее надо просто создавать.

…Коллеги понятие толерантность ставили на первое место. Я за терпимость. Безусловно, эмоции не лучший спутник в решении многих проблем. Но в моем понимании толерантность – это понятие, которое несет не только положительный заряд. Я не понимаю, почему мы должны терпеть сегодня некоторые явления, процессы, которые на нас надвигаются. Я хочу сочетать это понятие с таким понятием, как активная гражданская позиция, взаимопомощь.

А в целом я очень вам признательна за тот разговор, который состоялся. Я думаю, это – системные вопросы. Находясь на периферии у себя в регионе, у нас не было ощущения, что те процессы, которые мы переживаем, интересуют еще кого-то. Когда я об этом услышала здесь, это действительно вдохновляет. Спасибо вам за этот разговор.

ПОБЕГАЙЛО Э.Ф.[33]

Я, к сожалению, не имел счастья принять участие в конференции по состоянию здоровья, по издательским делам. То, что я наблюдал на конференции, то, что я слышал, производит солидное впечатление. Чрезвычайно актуальные проблемы ставились в выступлениях участников. Людей, которые хорошо знают проблему борьбы с экстремизмом.

По поводу самого понятия экстремизм у меня есть очень серьезные размышления, которые я никому не собираюсь навязывать. Да, мы слишком много вкладываем в этот термин совершенно разнородных направлений, акцентов, позиций. Причем многое даже излишне. Почему? Потому что в любой политике, в частности в политике уголовной, главным все-таки должно быть то, что нельзя размениваться на мелочи. Нельзя растопыренными пальцами бороться со всем. Это относится не только к экстремизму. Это относится и к коррупции. Бытовая коррупция может быть низкого пошиба, и коррупция в верхах. Так что все это не так просто.

Конечно, очень много проблем. Есть проблемы, связанные с понятием, в частности, экстремистского сообщества. Мы знаем, что в последнее время по поводу преступного сообщества как формы соучастия в преступлении, были даны и серьезные законодательные соображения на этот счет, и постановления пленума Верховного Суда…

РОЗЕНКО С.В.[34]

Вкратце остановлюсь на взаимосвязи экстремизма, преступности и криминала. Текущий момент рассмотрения проблемы экстремизма как сложного социального явления требует еще разрешения ряда вопросов, связанных с преступлениями экстремистской направленности и выяснением вопроса: исчерпывается ли данной группой преступлений экстремизм преступный, криминальный экстремизм или экстремизм в уголовном праве? И, соответственно, решение данной проблемы перекликается напрямую с решением ряда других проблем.

Прежде всего, преступления экстремистской направленности. Насколько этот перечень является исчерпывающим, насколько мотив – политический, идеологический и т.д., ненависти или вражды является главенствующим. Соответственно необходимо решение проблемы увязывания форм соучастия, имеющихся в статье 35 УК РФ, с экстремистским сообществом и с экстремистской организацией, а также соответственно соотношение с организованной преступной деятельностью. Также можно упомянуть проблему наказуемости тех или иных преступлений экстремистской направленности.

В отношения введения данных групп преступлений, думается, что это – вынужденная государственная мера, не всегда оправданная, но этому есть ряд объективных и субъективных причин. Прежде всего, в определенных сферах государство либо утратило свои позиции, либо его действия неэффективны и, соответственно, воспитательная работа с молодежью у нас провалена. И не случайно именно группа молодежи участвует в нанесении побоев по соответствующим мотивам, причинении вреда здоровью различной степени тяжести. В том числе и повлекшие смерть потерпевшего по неосторожности, а также они активно участвуют в псевдореволюционной борьбе, когда они активно воспринимают для себя те или иные идеи и участвуют, с их точки зрения, в хорошей деятельности.

В этой связи следует еще отметить, что введение в уголовный закон преступлений экстремистской направленности вызвало необходимость установления системы связей между ранее самостоятельными составами преступлений. В частности, можно рассмотреть такой состав преступления, как организация деятельности экстремистской организации (ст. 282²УК РФ). Актуальность данной статьи велика тем, что на первый взгляд особой общественной опасности данные деяния не представляют, но, с другой стороны, за теми террористическими актами, которые произошли за последние 10 лет, стоит ярко выраженный региональный характер. В частности, сразу, например, вспоминаются события на Северном Кавказе.

С другой стороны, я могу обратиться к имеющемуся примеру в судебной практике, когда представителя «Хизб-ут-Тахрир» привлекли к уголовной ответственности за участие в деятельности в городе Нижневартовске. Первоначально дело рассматривалось окружным судом, но затем Верховный Суд исправил ошибку подсудности, и окончательный приговор был вынесен городским судом.

Зачастую за одним конкретным примером прослеживаются закономерные связи появления той или иной экстремистской организации в городе, где небольшая история, население многонациональное, и традиции во многом только складываются. Это – относительно молодой человек, который в свое время служил в Республике Абхазия, но которому организация помогла покончить с наркотической зависимостью, помогла с семейным положением, у него растет ребенок, и на первый взгляд он ничего страшного не совершал. Он обращался с различными предложениями, в том числе с распространением листовок к представителям местных органов власти, в местную телерадиокомпанию и попал в поле зрения правоохранительных органов. На тот момент времени он объяснил, не знал о запрете данной организации «Хизб-ут-Тахрир», но по материалам дела было установлено, что все-таки этот запрет он преодолел сознательно.

Применительно к этой истории следует вспомнить, что данное лицо не сообщило о том, кто его вовлекает в организацию. В принципе он вину свою не осознал. К сожалению, я не знаю, какова его последующая судьба, но думаю, что в душе он не раскаялся, поскольку идеи данной организации он сознательно выбрал как свои. Вот тут, думается, необходима работа не только уголовного закона, но и наличие определенной государственной идеологии, чтобы иной раз, как говорится, на пальцах людям разъяснить ту или иную пагубность межнациональных или межрелигиозных конфликтов…

ДОЛГОВА А.И.

Есть вопросы, реплики?

Давайте подводить некоторые итоги, если не возражаете. Я в самом начале нашей конференции обозначила проблему. Как выглядит проблема статистически, в правовом отношении. Мне кажется, дискуссия была очень плодотворной, очень профессиональной, квалифицированной, и она выявила ряд точек, на которые надо обратить внимание в дальнейших исследованиях и в работе. Теоретических ли исследованиях, эмпирических ли.

Какая первая точка? Это все-таки правовая операционализация понятия экстремизма. Над этим надо работать. Не только с точки зрения уголовного права, а и с точки зрения комплексного закона. С точки зрения уголовного права хочу поставить на рассмотрение один теоретический вопрос. Над ним надо думать, читать очень много литературы. Это принцип криминализации деяния и формулировка диспозиции уголовно-правовой нормы. Должны ли в диспозиции содержаться признаки, которые не поддаются внешнему контролю. Мотивация поддается внешнему контролю? Этот вопрос надо изучить. Если это не поддается внешнему контролю, значит, это не поддается доказыванию… Здесь проблема правой культуры криминализации, Эдуард Филиппович, тут и Вы должны поработать над этим. Это первый вопрос – совершенствование уголовного закона.

Второй вопрос. Это вопрос о качестве расследования и судебного разбирательства. Такие сложные преступления, связанные со сложными межличностными, часто длящимися, отношениями, или межконфессиональными, или другими, требуют высокого качества расследования. Есть предмет доказывания, сформулированный в Уголовно-процессуальном кодексе. Есть обстоятельства, которые подлежат учету при назначении наказания. Они должны полно выявляться. Они должны так же доказываться, как факт вины. Потому что без учета всех этих обстоятельств мы не можем принять правильное уголовно-правовое решение ни о квалификации, ни о наказании. Это вопрос о том, что сейчас не существует специализированной подготовки сотрудников правоохранительных органов, которые ведут борьбу с экстремизмом. И не существует в системе повышения квалификации специальной подготовки руководящих кадров, которые определяют эту борьбу.

Может быть, кто-то возьмется за то, чтобы разработать учебные курсы. Предложить определенные программы. Хотя, я думаю, есть высокомерие. Я вспоминаю 92-й год, когда Гуров стал начальником 6-го управления по борьбе с организованной преступностью. Нас пригласили в Белый дом писать закон об организованной преступности. Он сказал: мне закон не нужен. Я сам их учу, сам говорю, что делать. Я, честно говоря, серьезно была взволнована. Я сказала: а кто же Вас учит, корректирует? Может быть, в рамках повышения квалификации обратить внимание на специальные курсы по этому вопросу. Этому вопросу уделяется явно недостаточное внимание. Причем я думаю, что применительно не только к тем прокурорам, которые непосредственно осуществляют надзор, но ко всем. Это культура профессиональной подготовки. Тут нам есть над чем поработать, и можно этим заняться.

Мы сейчас можем только констатировать, что экстремизм существует в России, что это крайне общественно опасное явление. Но точных масштабов и характеристик его мы не знаем, потому что то, что дают нам официальная статистика и уголовные дела, – это не только малое отражение, но еще и смещенное отражение. Ведь даже по статистике в разные годы от 22% и более этих преступлений совершалось на организованной основе. Значит, надо обратить внимание на эти организации экстремизма, на истоки этого экстремизма. У нас часто попадают под молох уголовного процесса лица, наименее защищенные от уголовной репрессии. Они не защищены иммунитетом, не защищены деньгами, не защищены связями, не защищены хорошими адвокатами. А где те, которые инициируют экстремистскую деятельность, кто ее использует в своих целях? В каких целях? Это мы сейчас плохо знаем, и мы должны об этом знать гораздо больше, безусловно. Но без хорошего предварительного расследования и судебного разбирательства мы этого никогда не узнаем. Мы стали знать больше о терроризме, когда пошли хорошо расследованные уголовные дела. Тогда мы получили надежную основу для каких-то суждений. Это – вторая наша задача. Но эта задача лежит в русле повышения качества предварительного расследования и судебного рассмотрения.

Я хотела бы сказать с точки зрения борьбы с этой преступностью. Почему я употребляю слово борьба? Потому что это – конституционный термин. В статье 114 Конституции России употребляется термин «борьба с преступностью». В Федеральном законе о прокуратуре говорится о том, что прокурор координирует деятельность правоохранительных органов по борьбе с преступностью. Почему мы конституционный термин «борьба» применительно к экстремизму, к терроризму заменяем «противодействием»? Ведь совершенно понятно, что термин «борьба» давно имеет определенное теоретическое содержание. В криминологии уже давно это существует. Прежде всего, это хорошая информационно-аналитическая деятельность. Это – общая организация борьбы, которая еще не предупреждение, еще не с правоохрана. Но это – предтеча всего этого. Это значит хорошая информационно-аналитическая деятельность. Она должна быть налажена. Судя по выступлениям практических работников, все-таки больше речь идет о конкретных фактах, а не об обобщениях информационно-аналитического плана, когда нам могли бы докладываться даже на каком-то ограниченном материале, но все-таки выводы более общего плана. Значит, надо налаживать эту информационно-аналитическую деятельность.

Затем следует выяснение причин и условий преступности. Конечно, с учетом всего этого – анализ, прогноз развития событий. Как правильно повторял сегодня профессор Михаил Петрович, наука – это закономерности. У Бестужева-Лады, известного профессора, специалиста по прогнозированию, есть великолепное выражение: прогнозирование – это не высказывание о будущем; это изучение закономерностей какого-то явления. Таким образом, отсюда идет стратегия, разработка стратегии, концепции, направлений главного удара, материально-техническое оснащение, правовое оснащение этих процессов, кадровое, научное обеспечение и т.д. Вот, прежде всего, что должно быть, а мы сейчас этого не видим в целом в системе.

Хотелось бы сказать о третьей подсистеме. Это – правоохранительная деятельность в ее карающем и право-восстановительном аспекте. Есть же реальные жертвы этого экстремизма. И существуют правила возмещения вреда причинения ущерба. Тут очень много вопросов возникает, когда это организованная преступная деятельность. У американцев есть такое понятие, как кратное возмещение убытков в случае преступного сговора. Кратное в несколько раз. Тут тоже есть проблема, потому что о правовосстановительной деятельности пока мало мы говорим. И мало мы еще говорим об обеспечении безопасности участников по этим делам тоже, хотя за отдельными потерпевшими и обвиняемыми могут стоять целые кланы. Не по принципу даже преступных связей, там тоже есть члены организованных преступных формирований, но по принципу родственных, семейных и прочих связей.

Если говорить о предупредительной деятельности, то ведь удар должен наноситься на раннем этапе. На этапе общего предупреждения. И здесь должна быть четко выверенная национальная политика. И мы не случайно говорили о миграции.

Мне в советское время приходилось участвовать в проверках. Я была заместителем председателя комиссии по пропаганде среди молодежи общества «Знание». Мы проводили проверку идейно-воспитательной работы в приграничных районах Советского Союза. В частности, мы были в Туркмении…И обращали внимание, как население ощущает то, что очень много туркмен живет по ту сторону границы. Национально они однородны. Но они – граждане разных государств. Тогда были обеспокоены тем, ощущают ли люди, которые живут на границе с нашей стороны, себя гражданами Советского Союза, другого государства. Ощущают ли они свою ответственность как граждане? А ведь на этом построена, между прочим, и пограничная защита наших рубежей. Это – не только следовая полоса и прочее, это и оперативная, и идейно-воспитательная работа.

Какие тогда принимались меры? Организовывались бесплатные экскурсии женщин в центр России, в другие российские города, в другие республики. Почему женщин? Потому что они оказывают очень сильное влияние на подрастающее поколение. Часто свое сознание они переносят в сознание детей. И важно вот это их понимание сопричастности, того, что их там хорошо принимают, туда можно пускать детей. Это очень важно.

Я просто приведу пример. Северный Кавказ – высокая безработица. Ребята не могут найти работу. А необеспеченные слои, самые необеспеченные, самые беззащитные? Они же боятся посылать в Россию, в другие регионы своих детей. Потому что у них существует опасность того, что их будут преследовать только за то, что они чеченцы, люди других национальностей. На самом деле этого нет. Правда? Но у нас таджики, у нас граждане иностранных государств, а мы не решаем наши проблемы за счет наших же граждан, которые нуждаются в работе. Должна быть серьезная национальная политика. Прежде всего, социально-экономические ее аспекты.

Я выхожу из подъезда, у нас детские горки, как обычно. И на этих горках нарисована свастика и нацистские символы. Я вспомнила доклад одного начальника милиции в советскую эпоху. Он писал: беспощадная борьба с хулиганством привела к росту дел этой категории. Наша борьба вызывает такую реакцию или больше позитива в этой борьбе? Мы же разумно должны ее вести.

Вы посмотрите, что происходит в процессе этой борьбы, когда отдали эту борьбу на откуп СМИ. А кем контролируются эти СМИ? Сегодня выступали и говорили о том, что сразу все СМИ заявили о мигрантах, но ни один не сообщил результаты пресс-конференции. Это что, организованное начало или это спонтанно? Мы отдали на откуп СМИ. В результате что происходит?

Посмотрите весь Интернет. Чеченец – террорист, русский – фашист и нацист. Есть это? Я сегодня спросила, кто потерпевший по делам. Ответили: кроме русских, все остальные. Это опасно, потому что надо защищать права всех национальностей, но в отношении русских есть особая проблема. Во-первых, эти люди не имеют своих государственных институтов защиты национальных интересов. У других национальностей есть национальные республики. У русских этого нет, и этого никогда не было. У русских нет диаспор. Русские очень велики по численности, 80% населения. Соответствующим образом в этой ситуации как происходит защита? Идет эскалация их самоорганизации, и лидерами становятся те люди, которые создают опасность фашизма.

Я хочу еще раз подчеркнуть, что фашизм родился не на пустом месте. Он родился в тяжелых социально-экономических условиях, унижения населения и прочее. И лидерами стали те, кто бросали простые лозунги. Простые, понятные. И если государство не защищает государствообразующую нацию, то оно ее отдает на откуп различным маленьким фюрерам, а потом, может быть, придет и большой фюрер. Неужели эта опасность не является очевидной?

Я хотела бы вам сказать, что Российское государство – это наша общая ценность, всех людей, независимо от нашей национальности. Нам всем было хорошо в Советском Союзе. Правда? Политика Российской империи заключалась в освоении территорий. Если будем говорить о Кавказе, существует такая точка зрения, что интерес к Кавказу и некоторым окраинам был связан не с территориальной экспансией Российской империи, а с необходимостью охранять мир и покой на своих границах. И налаживание связей с местным населением шло через уважение традиций, через финансирование этих территорий. И если говорить о Советском Союзе, то финансирование союзных республик ни в какое сравнение не шло с финансированием областей русских. Это, наверное, правильная политика, но не настолько, чтобы диспропорции были сильные. Она привела к нашему единству, где нетерпимости не было, а лозунг был: дружба народов, взаимопомощь, мир. Почему нас с этих высот спускают до терпимости? А фактически всей этой бездеятельностью или квазидеятельностью создают экстремистскую опасность, как и террористическую.

Каждый профессиональный работник прокуратуры скажет, что вести борьбу с любым самым опасным явлением должно только в рамках Конституции и закона. Прокурор должен быть таким, каким является закон. Да, мы должны вносить предложения по анализу тех нарушений, которые мы выявляем, предложения по усовершенствованию закона, об устранении противоречий, пробелов. Если нам что-то в рамках закона не по зубам, это не значит, что мы должны нарушать закон. Этот постулат мне кажется очень важным.

Все эти вопросы требуют проработки, я только наметила вопросы. Ведь мы собрались для того, чтобы в дальнейшем продуктивно работать над этой проблемой, чтобы давать конкретные предложения, конкретные проекты правовых норм и т.д. Я думаю, всем этим нам надо заняться, потому что проблема всеобъемлющая и проблема кричащая…

Экстремистские мотивы на почве вражды, отношения к чужому как к нелюдю ведь не поглощают иные мотивы религиозные, политические, идеологические и другие. Профессор Старков совершенно правильно отметил особенности религиозной мотивации. Это может быть не вражда к другому. Это – выполнение определенных обрядов. Точно так же, как члены организованных преступных формирований, когда совершают убийства, то совершают, во-первых, не наемные, а по приказу криминальных лидеров, во-вторых, тех людей, к которым лично у них нет никаких претензий. Это – особенность, которую надо учитывать. И в этом смысле повышение криминологической культуры всех ученых, которые работают в сфере борьбы с преступностью, и практиков, которые работают в этой сфере, мне кажется необходимым, как необходима криминологу высокая правовая культура. Хотела бы пожелать вам всего самого доброго, творчества, научных подвигов, потому что наука требует подвигов. Наука – это образ жизни. Надо следить за литературой, надо много читать, надо собирать много информации.

И последний пункт: может быть, растить детей не на том, чтобы оберегать их от информации, а чтобы вести упреждающую контрпропаганду и вести к правильному восприятию любой информации. Закладывать основы. Это гораздо сложнее задача, но задача в общем-то решаемая. Ведь когда мы работаем с преступниками десятилетиями, у нас все равно есть иммунитет. Мы не воспринимаем их идеологию. Это не значит, что ты познакомился с чем-то и завтра тут же освоил эти взгляды. Но надо подготовить к тому, что есть другие взгляды, имея в виду то-то, то-то, то-то. Ты можешь столкнуться с этим, но имей в виду то-то. Это – тонкая проблема, которую надо решать совместно с социальными психологами, этнологами, педагогами и другими специалистами. Если есть какие-то замечания, реплики, пожалуйста.

С МЕСТА (без микрофона)

Я хочу сказать, что в выступлениях говорили о том, что в преступления вовлекают молодежь. А почему привлекают? Потому что они прекрасные психологи. Вчера прозвучало, что выявлен наркоман шестилетнего возраста. Почему? Тоже учтена психология раннего возраста. Одно из ранних проявлений этого возраста – внушаемость, подражательность. Я не перевожу все факторы в детство, но самые яркие у подростка – потребность в группировании, в самоутверждении. Создавая групповые объединения для подростков, их легко можно привлечь. Если мы имеем в виду юношество, то здесь другая потребность – утвердиться уже как личности, индивидуальности, то есть быть оригинальным, ни в чем не похожим на других. С этим тоже связано вовлечение. Они прекрасно знают психологию…Мне кажется, надо проводить совещания, конференции совместно с гражданскими организациями, социальными, оперативными.

ХАЛИУЛИН А.Г.

Уважаемые коллеги, от руководства Академии, от заместителя Генерального прокурора Виктора Яковлевича Гриня, с которым я только что разговаривал передаю вам самые лучшие пожелания. Пожелание успехов в дальнейшей научной и практической деятельности на общее благо. На благо решения тех задач, которые сегодня перед нами стоят…

[1] Опубликована в книге «Экстремизм: социальные, правовые и криминологические проблемы». М., Российская криминологическая ассоциация. 2010.Стенограмма дискуссии публикуется с сокращениями в связи с тем, что ряд участников дискуссии после конференции представили для публикации статьи, в которых расширили границы рассмотрения проблемы. Данные статьи публикуются в настоящей книге. Кроме того, исключены традиционные вводные и заключительные слова выступлений, положения, очевидно не имеющие отношения к теме обсуждения.

[2] Халиулин Александр Германович, доктор юридических наук, профессор, директор НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

[3] Латов Юрий Валерьевич, доктор социологических наук, кандидат экономических наук, доцент, ведущий научный сотрудник Академии управления МВД России.

[4] Клейменов Иван Михайлович, кандидат юридических наук, главный консультант Управления конституционных основ уголовной юстиции Секретариата Конституционного Суда РФ.

[5] Землянская Елена Владимировна, кандидат юридических наук, профессор кафедры прикладной психологии Харьковского национального университета внутренних дел.

[6] Кесареева Татьяна Петровна, кандидат юридических наук, доцент Экономико-правового института (г. Москва).

[7] Старков Олег Викторович, доктор юридических наук, профессор, главный редактор журнала «Российский криминологический взгляд».

[8] Клейменов Михаил Петрович, доктор юридических наук, профессор, профессор Омского государственного университета им. Достоевского, вице–президент Российской криминологической ассоциации.

[9] Грошев Александр Васильевич, доктор юридических наук, профессор (г. Краснодар).

[10] Сергеева Анжелика Анатольевна, кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой уголовного права и процесса юридического факультета Алтайской Академии экономики и права.

[11] Смольянинов Евгений Серафимович, кандидат юридических наук, доцент Академии управления МВД России.

[12] Черных Николай Степанович, кандидат юридических наук, доцент, судья.

[13] Номоконов Виталий Анатольевич, доктор юридических наук, профессор Юридического института Дальневосточного государственного университета, вице – президент Российской криминологической ассоциации.

[14] Чапурко Татьяна Михайловна, доктор политических наук, кандидат юридических наук, доцент (г. Краснодар).

[15] Гаджиева Айша Ансаровна, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета Дагестанского государственного университета.

[16] Статья 55 Конституции Российской Федерации:

«1. Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина.

2. В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина.

3. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

[17] Горшенков Геннадий Николаевич, доктор юридических наук, профессор, профессор Нижегородского государственного университета, вице–президент Российской криминологической ассоциации.

[18] Федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении» принят 30 мая 2001 года №3-ФКЗ. Статья 3 «Обстоятельства введения чрезвычайного положения» предусматривает: «Чрезвычайное положение вводится лишь при наличии обстоятельств, которые представляют собой непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан или конституционному строю Российской Федерации и устранение которых невозможно без применения чрезвычайных мер. К таким обстоятельствам относятся: а) попытки насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации, захвата или присвоения власти, вооруженный мятеж, массовые беспорядки, террористические акты, блокирование или захват особо важных объектов или отдельных местностей, подготовка и деятельность незаконных вооруженных формирований, межнациональные, межконфессиональные и региональные конфликты, сопровождающиеся насильственными действиями, создающие непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан, нормальной деятельности органов государственной власти и органов местного самоуправления;…».

[19]Федеральный конституционный закон «О военном положении» принят 30 января 2002 года №1-ФКЗ. Статья 3 « Основания для введения военного положения» гласит: «1. В соответствии с частью 2 статьи 87 Конституции Российской Федерации основанием для введения Президентом Российской Федерации военного положения на территории Российской Федерации или в отдельных ее местностях является агрессия против Российской Федерации или непосредственная угроза агрессии.

2. Для целей настоящего Федерального конституционного закона в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права агрессией против Российской Федерации признается применение вооруженной силы иностранным государством (группой государств) против суверенитета, политической независимости и территориальной целостности Российской Федерации или каким-либо иным образом, несовместимым с Уставом ООН.

В соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права актами агрессии против Российской Федерации независимо от объявления иностранным государством (группой государств) войны Российской Федерации признаются:

1) вторжение или нападение вооруженных сил иностранного государства (группы государств) на территорию Российской Федерации, любая военная оккупация территории Российской Федерации, являющаяся результатом такого вторжения или нападения, либо любая аннексия территории Российской Федерации или ее части с применением вооруженной силы;

2) бомбардировка вооруженными силами иностранного государства (группы государств) территории Российской Федерации или применение любого оружия иностранным государством (группой государств) против Российской Федерации;

3) блокада портов или берегов Российской Федерации вооруженными силами иностранного государства (группы государств);

4) нападение вооруженных сил иностранного государства (группы государств) на Вооруженные Силы Российской Федерации или другие войска независимо от места их дислокации;

5) действия иностранного государства (группы государств), позволяющего (позволяющих) использовать свою территорию другому государству (группе государств) для совершения акта агрессии против Российской Федерации;

6) засылка иностранным государством (группой государств) или от имени иностранного государства (группы государств) вооруженных банд, групп, иррегулярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против Российской Федерации, равносильные указанным в настоящем пункте актам агрессии.

Актами агрессии против Российской Федерации могут признаваться также другие акты применения вооруженной силы иностранным государством (группой государств) против суверенитета, политической независимости и территориальной целостности Российской Федерации или каким-либо иным образом, несовместимым с Уставом ООН, равносильные указанным в настоящем пункте актам агрессии.

3. Для целей настоящего Федерального конституционного закона непосредственной угрозой агрессии против Российской Федерации могут признаваться действия иностранного государства (группы государств), совершенные в нарушение Устава ООН, общепризнанных принципов и норм международного права и непосредственно указывающие на подготовку к совершению акта агрессии против Российской Федерации, включая объявление войны Российской Федерации».

Статья 9. Привлечение Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов для обеспечения режима военного положения:

«1. Для обеспечения режима военного положения в порядке, установленном нормативными правовыми актами Президента Российской Федерации, могут быть привлечены Вооруженные Силы Российской Федерации, другие войска, воинские формирования и органы.

2. Вооруженные Силы Российской Федерации, другие войска, воинские формирования и органы при обеспечении режима военного положения выполняют следующие задачи:… 4) пресечение деятельности незаконных вооруженных формирований, террористической и диверсионной деятельности;».

[20] Международная религиозная организация «Нурджулар». Ее деятельность запрещена решением Верховного Суда Российской Федерации от 10.04.2008.

[21] «Европейский Суд не является высшей инстанцией по отношению к судебной системе государства участника Конвенции. Поэтому он не может отменить решение, вынесенное органом государственной власти или национальным судом, не дает указаний законодателю, не осуществляет абстрактный контроль национального законодательства или судебной практики, не имеет права давать распоряжения о принятии мер, имеющих юридические последствия. Суд рассматривает только конкретные жалобы с тем, чтобы установить, действительно ли были допущены нарушения требований Конвенции. Однако Суд вправе присудить «справедливое удовлетворение претензии» в виде финансовой компенсации материального ущерба и морального вреда, а также возмещение выигравшей стороне всех издержек и расходов». (Электронный ресурс с посещением 12.02.10: http://www.echr.ru/court/ ). В то же время Конституционный Суд РФ в Постановлении от 26 февраля 2010 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.А. Дорошка, А.Е. Кота и Е.Ю. Федотовой» указал: «1. Признать часть вторую статьи 392 ГПК Российской Федерации не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку – по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования, в том числе с учетом провозглашенного статьей 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации приоритета правил международного договора Российской Федерации, она не может рассматриваться как позволяющая суду общей юрисдикции отказывать в пересмотре по заявлению гражданина вынесенного им судебного постановления по вновь открывшимся обстоятельствам в случае, если Европейским Судом по правам человека установлено нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении конкретного дела, по которому было вынесено данное судебное постановление, послужившее поводом для обращения заявителя в Европейский Суд по правам человека» (http://ksportal.garant.ru:8081/SESSION/S__JBPbtMJw/PILOT/main.html.1.04.10).

[22] Статья 15 Конституции Российской Федерации:

«1. Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

2. Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы…

4. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

[23] Гадаборшев Гирхан Алиханович – руководитель отдела процессуального контроля Следственного комитета следственного управления при прокуратуре Российской Федерации по Республике Ингушетия, аспирант.

[24] Аспирант.

[25] Одна из смертниц, подорвавшаяся 29 марта 2010 года в московском метро, Мариам Шарипова работала учителем информатики в Балаханской средней школе.

[26] Аспирант.

[27] Колбая Мадина Беслановна, кандидат юридических наук, доцент (Республика Абхазия).

[28] Гаврилова Евгения Борисовна, старший преподаватель Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

[29] Грищенко Максим Витальевич, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник научно-исследовательской лаборатории проблем профилактики и расследования преступлений Харьковского национального университета внутренних дел.

[30] Соколов Денис Александрович, научный сотрудник НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

[31] Ивановна Вера Валентиновна, кандидат юридических наук, доцент (г. Москва).

[32] Щербакова Людмила Михайловна, доктор юридических наук, профессор, декан юридического факультета Ставропольского государственного университета, вице–президент Российской криминологической ассоциации.

[33] Побегайло Эдуард Филлипович, доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой Института гуманитарного образования (г. Москва).

[34] Розенко Станислав Васильевич, кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой уголовного права и уголовного процесса юридического факультета Югорского государственного университета.

Российская криминологическая ассоциация имени Азалии Ивановны Долговой

«Экстремизм, его причины и проблемы борьбы с ним» (стенограмма)

отfs

от fs

Похожая запись

“К дню Победы!” – Владислав Красинский

“Вручение дипломов Ассоциации”

“Преемственность в науке и практике”

Российская криминологическая ассоциация имени Азалии Ивановны Долговой