«К 2025 году все зарубежные решения и программно-аппаратные комплексы по планам должны быть выведены из эксплуатации и заменены на российские»

М. Мишустин[1]

Правительство России утвердило Концепцию регулирования отрасли квантовых коммуникаций до 2030 года[2]

Согласно документу, обнародованном 17 июля 2023[3], стимулирование развития рынка квантовых коммуникаций, поддержка отечественных производителей, достижение высокого уровня информационной безопасности граждан и государственных организаций – такие цели изложены в Концепции регулирования отрасли квантовых коммуникаций до 2030 года.

В отличие от традиционных сетей связи, в сетях, реализующих технологии квантовых коммуникаций, передаются мельчайшие порции оптического излучения – единичные фотоны. При этом каждый фотонный импульс кодируется отдельно и независимо от остальных. За счёт этих свойств незаметно отвести такой сигнал из линии связи невозможно. Создание защищённых каналов связи на таких физических принципах позволяет полностью исключить несанкционированный доступ к ним.

В концепции подчёркивается необходимость формирования правового механизма, регулирующего использование квантовых коммуникаций в существующих сетях связи, а также создания новых сетей квантовой связи. Таким механизмом могут стать экспериментальные правовые режимы в сфере цифровых инноваций. Их целесообразно устанавливать в отдельных сферах, например, в беспилотном транспорте и логистике, интернете вещей, портативной электронике, перспективных сетях мобильной связи.

Концепция предполагает, что техническое регулирование отрасли квантовых коммуникаций должно основываться на национальных стандартах, которые будут устанавливать требования к сетям квантовых коммуникаций.

Также новая отрасль должна быть представлена в Общероссийском классификаторе видов экономической деятельности. Это необходимо, чтобы различные отраслевые организации, например, производители оборудования для квантовых коммуникаций, могли получать поддержку от государства. Для этой же цели компании, работающие с квантовыми коммуникациями, получат право аккредитоваться как российские организации, осуществляющие деятельность в области информационных технологий.

«Квантовые коммуникации – это перспективное направление, и для его дальнейшего развития необходимо создать благоприятную регуляторную среду, исключить барьеры, которые тормозят такие процессы. Рассчитываем, что реализация концепции будет этому способствовать», – отметил Михаил Мишустин в ходе совещания с вице-премьерами 17 июля[4].

Заинтересованные ведомства совместно с ОАО «РЖД» должны в трёхмесячный срок представить в Минцифры предложения по реализации концепции.

Направление «Квантовые коммуникации» стало одним из пяти высокотехнологичных направлений, развитием которых Правительство займётся совместно с государственными корпорациями, госкомпаниями и коммерческими организациями. Соглашения о сотрудничестве государства и бизнеса по обновлённым «дорожным картам» высокотехнологичных направлений были подписаны в конце декабря 2022 года.

Развитие квантовых технологий обсуждалось на пленарном заседании Форума будущих технологий «Вычисления и связь. Квантовый мир» с участием Президента России 13 июля 2023 года.

Отметим, что Указом Президента № 231 от 25 апреля 2022 года 2022–2031 годы объявлены в Российской Федерации Десятилетием науки и технологий[5].

Согласно документу, основными задачами проведения Десятилетия являются привлечение талантливой молодёжи в научную сферу, вовлечение исследователей и разработчиков в решение важнейших задач развития общества и страны, повышение доступности информации о достижениях и перспективах отечественной науки для граждан России.

13 июля на пленарном заседании Форума будущих технологий В.В. Путин отметил, что «…в текущих условиях главное для опережающего развития – сосредоточить усилия на приоритетных задачах.

Во-первых, на тех направлениях, где мы уже обладаем технологиями и продуктами глобального уровня, например, в атомной энергетике, в искусственном интеллекте и во многих других сферах.

Во-вторых, на тех областях, которые являются критическими для развития страны и где мы в обязательном порядке должны – именно должны – обладать собственными компетенциями. При этом у нас должны быть не просто научные разработки и базовые решения, а вся технологическая и производственная цепочка: собственное оборудование, элементная база, программное обеспечение и, конечно, люди, кадры.

Наша принципиальная задача – перевести всю экономику, социальную сферу, органы власти, работу органов власти на качественно новые принципы работы, внедрить управление на новых данных – на основе больших данных. Эффект, как мы рассчитываем, будет в полном смысле комплексным, мультипликативным. Это кратное повышение качества управления и производительности труда, рабочие места с передовыми компетенциями и высокими заработными платами, доступность услуг, сервисов, принципиально иные возможности для наших граждан, для человека.

Так, цифровые платформы позволят развивать умные города и беспилотные системы, использовать «цифровые двойники» технических систем и процессов их производства, начать широкое применение точного земледелия в сельском хозяйстве, выйти на новый уровень в логистике и энергетике, в развитии телемедицины и онлайн-образования, в предоставлении госуслуг и осуществлении финансовых расчётов. В целом платформенные решения откроют дорогу к тому, чтобы полномасштабно автоматизировать не только технологические процессы, но и взаимоотношения между участниками рынка.

Для таких изменений всё, что связанно с данными, большими данными, принимает критически важное значение. Речь, по сути, идёт о системообразующей инфраструктуре для нашего дальнейшего развития, для будущего нашей экономики в целом. И очевидно, что зависимость в этой сфере означает серьёзные угрозы для национальной безопасности, ослабление, а то и утрату суверенитета страны. Мы должны, безусловно, думать над этим и смотреть в будущее.

Предлагаю в течение года подготовить новый национальный проект на период до 2030 года, а именно нацпроект по формированию экономики данных. Подчеркну: речь не только о том, чтобы консолидировать существующие инструменты поддержки развития цифровой экономики, искусственного интеллекта и высокотехнологичных проектов, включая «дорожные карты» по развитию квантовых технологий, о которых вы говорите сегодня и которые сегодня компании с госучастием пытаются осуществить на практике – разработки в этой сфере осуществить на практике.

Нужно выстроить именно целостный механизм создания и повсеместного внедрения передовых разработок. Это на самом деле касается всех технологий и сфер жизни, безусловно. Мы много об этом говорим, постепенно двигаемся, решаем эти вопросы. Но нужно максимально форсировать такую работу, в том числе и по такому направлению, как формирование экономики данных, о которой уже сказал.

Здесь значимо всё: это исследования, подготовка кадров на всех уровнях образования, формирование условий для выпуска и тестирования пилотных образцов продукции, спрос на отечественные продукты и сервисы в области вычислений и работы с данными, а также гибкое регулирование и поддержка производства.

При этом принципиально важно системно смотреть на следующий технологический уклад, создавать отрасли и рынки будущего. Именно в такой логике построен нацпроект по развитию беспилотных авиационных систем. Как мы и договаривались с коллегами, прошу утвердить его до 1 сентября 2023 года, а также учесть это приоритетное направление при формировании бюджета на 2024-й и плановый период до 2026 года»[6].

Напомним, что 27 июня ГД приняла закон о «сетевых эффектах».

Закон вводит понятие «сетевой эффект» на товарном рынке. Речь идет о влиянии компании через интернет на приобретение определенных товаров за счет увеличения числа их продавцов и покупателей. Теперь Федеральная антимонопольная служба будет определять доминирующее положение среди агрегаторов онлайн-торговли.

Во время первого чтения предполагалось, что норму о доминирующем положении в законе о конкуренции дополнят новой частью, которая позволит антимонопольному органу изучать сделки, заключаемые на онлайн-платформах, устанавливать наличие «сетевых эффектов» и оценивать возможности компании влиять на условия обращения товара.

При обсуждении документа как ЦБ, так и комитет Госдумы по IT призывали уточнить формулировки, так как под сферу действия закона подпадали традиционные финансовые биржи и все сайты в интернете, хотя по замыслу авторов мера должна была коснуться агрегаторов онлайн-торговли, пишет «Интерфакс». Ко второму чтению в законопроекте указали, что новое регулирование затрагивает рынки, на которых сделки между продавцами и покупателями заключаются на цифровых платформах.

Авторы инициативы перечислили и критерии доминирующего положения для агрегаторов онлайн-торговли, использующих «сетевой эффект».

Поправки вводят новое условие контроля ФАС сделок экономической концентрации — если цена сделки превышает 7 млрд руб. Добавится и новая статья, по которой ФАС при рассмотрении ходатайств о даче согласия на совершение сделки вправе назначить экспертизу и привлечь экспертов для ее проведения.

Новеллу внесли в парламент еще прошлым летом. Первое чтение прошло осенью 2022-го, и лишь 22 июня, проект приняли во втором чтении.  Документ еще называют пятым антимонопольным пакетом. Его разрабатывали в течение последних нескольких лет^[7].

Обратим внимание, что в соответствии с вводимой статьей 10¹. (Запрет на осуществление монополистической деятельности хозяйствующим субъектом, владеющим цифровой платформой) запрещаются действия (бездействие), предусмотренные частью 1 статьи 10 Федерального закона, совершаемые хозяйствующим субъектом, владеющим цифровой платформой и обеспечивающим посредством ее использования совершение сделок между иными лицами, выступающими продавцами и покупателями определенных товаров, при наличии в совокупности следующих условий:

1) сетевой эффект дает такому хозяйствующему субъекту возможность оказывать решающее влияние на общие условия обращения товара на товарном рынке, на котором совершение сделок между продавцами и покупателями осуществляется посредством цифровой платформы, и (или) устранять с этого товарного рынка других хозяйствующих субъектов, и (или) затруднять доступ на этот товарный рынок другим хозяйствующим субъектам;

2) доля сделок, совершаемых между продавцами и покупателями посредством цифровой платформы, превышает в стоимостном выражении тридцать пять процентов общего объема сделок, совершаемых на соответствующем товарном рынке;

3) выручка такого хозяйствующего субъекта за последний календарный год превышает два миллиарда рублей^[8].

В этой связи необходимо уточнить, что принятый парламентариями документ входит в так называемый “пятый антимонопольный пакет”, который устанавливает правовое регулирование цифровых рынков. Заложенные новеллы по мнению разработчиков поспособствуют выявлению антирыночным неправовым проявлениям, таким как картельные сговоры.

Владимир Путин 10 июля подписал закон, вводящий антимонопольные ограничения для цифровых платформ — маркетплейсов и агрегаторов.

Закон вступает в силу с 1 сентября 2023 года.

“Новые технологические решения порождают и новые риски: мы видим, что глобальное цифровое пространство нередко становится  площадкой для жесткого информационного противоборства, для качественно нечестной конкуренции и кибератак”

В.В. Путин[9]

По данным Global Times от 16 июля киберпространство становится главным полем битвы для соперничества крупных держав, ключевой частью национальной безопасности.

Столкнувшись с постоянно растущими сложными рисками и вызовами национальной безопасности как внутри страны, так и на международной арене, высшее руководство Китая пересмотрело работу по кибербезопасности за последние пять лет, подчеркнув приверженность нескольким принципам, таким как лидерство партии в вопросах киберпространства и укрепление потенциала для обеспечения кибербезопасности страны, что, по мнению экспертов, обеспечивает четкую дорожную карту для повышения силы Китая в киберпространстве, когда оно станет основным Поле битвы для соперничества между крупными державами.

Председатель КНР Си Цзиньпин подчеркнул необходимость тщательного выполнения важных руководящих принципов ЦК Коммунистической партии Китая (КПК) по укреплению сил Китая в киберпространстве и энергичного продвижения качественного развития работы по кибербезопасности и информатизации, сообщило в субботу агентство Синьхуа.

С пятницы по субботу в Пекине проходило национальное совещание по работе в области кибербезопасности и информатизации. Некоторые СМИ отметили, что это была вторая общенациональная рабочая встреча по кибербезопасности и информатизации в течение пяти лет после первой, состоявшейся в апреле 2018 года, на которой были сформулированы стратегические договоренности о работе в новую эпоху.

Основным моментом последней встречи является то, что на ней была выдвинута «приверженность нескольким принципам», которые помогут сформировать более интегрированное теоретическое руководство о том, как повысить силу страны в киберпространстве на основе опыта, накопленного за последние десятилетия, и уточнить некоторые конкретные требования к будущей работе в соответствии с докладом 20-му Национальному съезду КПК. Что свидетельствует о том, что кибербезопасность является ключевым направлением системы национальной безопасности, считают эксперты.

КОМПЛЕКСНЫЕ РИСКИ

Освещая двухдневную встречу, некоторые западные СМИ сосредоточились на призыве китайского высшего лидера «построить прочный барьер безопасности» вокруг интернета страны, подчеркнув приоритет обеспечения безопасности с концепцией охвата как традиционных, так и нетрадиционных областей.

«Кибербезопасность — это не только безопасность киберсвязи, но и безопасность данных, в дополнение к высокоуровневой зависимости от цифровых технологий, которые могут привести к большим потенциальным рискам», — сказал в воскресенье Global Times Тан Лань, директор Центра исследований безопасности и управления киберпространством в Китайском институте современных международных отношений.

В настоящее время киберпространство стало основным полем битвы для соперничества между крупными державами, включая кибератаки против киберзащиты, технических стандартов и технического контроля, которые делают вопросы кибербезопасности более сложными и заметными, сказал Тан.

По словам экспертов, в то время как многие критически важные инфраструктуры, такие как высокоскоростные железные дороги и финансовые транзакции, зависят от цифровых технологий и информатизации, важность сетевой безопасности и безопасности данных оказалась в центре внимания, особенно когда новые технологии, такие как искусственный интеллект, создали новые проблемы для кибербезопасности.

После 18-го съезда КПК в 2012 году Китай активизировал свои усилия по повышению самообеспеченности и силы в науке и технике, одновременно укрепляя правовое управление киберпространством, сказал Си Цзиньпин, добавив, что были достигнуты новые успехи в повышении силы Китая в киберпространстве.

«Безопасность технологий имеет большое значение, поскольку китайские компании сталкиваются с узкими местами в некоторых высокотехнологичных секторах. Например, несмотря на то, что мы используем технологии GPT с открытым исходным кодом, мы все еще отстаем в некотором оборудовании и чипсетах, а некоторые основные технологии все еще находятся в руках других стран», — сказал Global Times в воскресенье Чжу Вэй, заместитель директора Исследовательского центра коммуникационного права Китайского университета политических наук и права.

Кроме того, некоторые трансграничные транзакции данных, связанные с критически важной оборонной инфраструктурой и средствами к существованию людей, являются важными частями кибербезопасности и национальной безопасности, сказал Чжу.

Что касается кибербезопасности, Си Цзиньпин подчеркнул, что «без обеспечения кибербезопасности мы не можем обеспечить национальную безопасность; без продвижения ИТ-приложений мы не сможем реализовать модернизацию».

«На международной арене, как мы сейчас видим кибератаки в российско-украинских конфликтах, а также со стороны США и НАТО, Китай может стать главной целью кибератак США, поскольку он воспринимает нас как «киберугрозу» No 1», — сказал Тан, отметив, что эти геополитические факторы создают новые проблемы для линий киберзащиты, особенно когда в некоторых фундаментальных технологиях доминирует Запад во главе с США.

Между тем, Китай предпринял ускоренные усилия по продвижению кибер-законодательства, обнародовав более 140 законов о киберпространстве с 1994 года, сформировав кибер-законодательную базу с Конституцией в качестве основы, поддерживаемую законами, постановлениями и правилами, одобренными традиционным законодательством и подкрепленными специализированными киберзаконами, согласно Белой книге под названием «Правовое управление киберпространством Китая в новую эру», выпущенной китайским правительством в марте.

Цай Ци, член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК и член Секретариата ЦК КПК, заявил в ходе встречи, что Китаю необходимо усилить позитивную онлайн-рекламу и руководство, защититься от сетевых идеологических рисков, повысить эффективность комплексного сетевого управления, сформировать здоровую сетевую экологию. и твердо ухватиться за руководство сетевой идеологической работой.

«Идеологическая безопасность также является предпосылкой национальной безопасности и стабильности страны», — сказал Чжу. «Взяв пример с недавними беспорядками во Франции, платформы социальных сетей могут помочь мобилизовать молодежь для участия в беспорядках»[10].