« . . . На пленуме была полностью одобрена работа Политбюро ЦК, проделанная им со времени 5-го пленума ЦК КПК 19-го созыва. Было единодушно признано, что за истекший год на фоне переплетающегося между собой воздействия невиданных за последние сто лет перемен в мире и глобальной пандемии COVID-19 внешняя среда становилась все более сложной и суровой, задачи по профилактике и контролю эпидемии и по обеспечению социально-экономического развития в Китае оказались крайне тяжелыми и трудоемкими.

. . . В плане развития национальной обороны и вооруженных сил произошла всеобщая и революционная перестройка народной армии, которая отправляется в новый поход в совершенно новом облике. Был обеспечен синхронный рост оборонного и экономического потенциала. Решительно выполняя миссию и задачи в новую эпоху, народная армия, преисполненная стойкого боевого духа, своими практическими действиями защитила государственный суверенитет, безопасность и интересы развития Китая . . .».

В чём же состоит “революционная перестройка” народной армии Китая? Основной стратегический соперник Китая обстоятельно подошёл к ответу на этот вопрос.

Накануне указанного пленума ЦК КПК, 3 ноября 2021 года опубликован доклад Министерства обороны США “События в сфере вооруженных сил и безопасности, связанные с Китайской Народной Республикой”. Доклад подготовлен для Конгресса США.

Остановимся на некоторых основных положениях доклада.

В докладе рассмотрен текущий и вероятный будущий курс военно-технического развития Народно-освободительной армии Китая (НОАК), а также принципы и вероятное развитие китайской стратегии безопасности и военной стратегии, а также военных организаций и операционных концепций, поддерживающих такое развитие в течение следующих 20 лет.

Доклад начинается со слов: “КНР все яснее заявляет о своих амбициях и намерениях. Пекин стремится изменить международный порядок, чтобы он лучше соответствовал его авторитарной системе и национальным интересам, что является жизненно важным компонентом его стратегии по достижению «великого омоложения китайской нации». Согласно этому мировоззрению, наращивание всеобъемлющей национальной мощи КНР, включая военную мощь, необходимо для создания условий для утверждения Пекином своих предпочтений в глобальном масштабе”.

Национальная стратегия КНР по достижению «великого омоложения китайской нации» к 2049 году глубоко интегрирована с её амбициями по укреплению НОАК.

В 2017 г. Генеральный секретарь Си Цзиньпин в своем выступлении на 19-м съезде партии изложил две цели модернизации НОАК: «в основном завершить модернизацию НОАК к 2035 году и превратить НОАК в вооруженные силы «мирового класса» к 2049 году.

НОАК продолжает преследовать амбициозные цели модернизации, совершенствовать основные организационные реформы и повышать боевую готовность в соответствии с этими целями. Это включает в себя развитие способности НОАК наносить совместные высокоточные удары дальнего действия по всем областям, все более сложному космосу, киберпространству, а также ускорение крупномасштабного расширения своих ядерных сил.

В 2020 г. Коммунистическая партия Китая (КПК) объявила о новой вехе в модернизации НОАК в 2027 году, в широком смысле понимаемой как модернизация возможностей НОАК, которые должны быть объединены в систему систем для «интеллигентной» войны. Если они будут реализованы, цели модернизации НОАК на 2027 год могут предоставить Пекину более надежные военные возможности в случае непредвиденных обстоятельств в конфликте с Тайванем.

Модернизация НОАК служит важным компонентом национальной системы, призванной реализовать национальную стратегию КНР. Стратегия КНР по достижению «национального омоложения» не ограничивается внутренними усилиями. Эта стратегия влечёт за собой усилия по изменению международных условий в соответствии с концепцией КПК о «сообществе общей судьбы».

В ноябре 2020 года CMC выпустил «План совместных операций Китайской Народно-освободительной армии (испытание)», описанный как «закон высшего уровня» системы боевой доктрины НОАК в «новой эре », которая усилит требования и процедуры для совместных операций, боевой поддержки, мобилизации национальной обороны и политической работы, среди прочего.

Национальная стратегия Китая

Стратегия КНР направлена ​​на достижение «великого омоложения китайской нации» к 2049 году, чтобы соответствовать глобальному влиянию и мощи США или превзойти их, сместить союзы США и партнёрство в области безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе и пересмотреть международный порядок, чтобы он был более выгодным для авторитарной системы Пекина и его национальных интересов.

Эту стратегию можно охарактеризовать как решительное преследование далеко идущих усилий по расширению национального могущества КНР.

Несмотря на проблемы, связанные с пандемией COVID-19, Пекин продолжал свои усилия по продвижению своего общего развития, включая стабилизацию экономического роста, укрепление своих вооруженных сил и осуществление более решительной роли в мировых делах. В ответ как на долгосрочные, так и на краткосрочные экономические тенденции, КПК представила новую экономическую стратегическую задачу или новую «модель развития», названную «двойным обращением».

Пекин считает, что Соединенные Штаты все более решительно настроены сдерживать КНР, что создает потенциальные препятствия для стратегии Пекина. Кроме того, лидеры КНР все больше склонны противостоять Соединенным Штатам и другим странам в областях, где интересы расходятся.

Внешняя политика

Внешняя политика КНР направлена ​​на создание «сообщества общей судьбы», которое поддерживает её стратегию реализации «великого обновления китайской нации».

В 2019 году КНР признала, что ее вооруженные силы должны играть более активную роль в продвижении своей внешней политики, подчеркнув все более глобальный характер, который Пекин придает своей военной мощи.

Экономическая политика

Усилия КНР по экономическому, технологическому, политическому, социальному развитию и развитию безопасности взаимно усиливают и поддерживают стратегию Пекина по формированию международной и региональной среды, которая принимает и поддерживает интересы Пекина.

Экономическое развитие

КНР поддерживает свою военную модернизацию не только путём предоставления средств для увеличения оборонных бюджетов, но и посредством целенаправленных партийных инициатив, таких как “Сделано в Китае 2025” и “Китайские стандарты 2035”.

При реализации 14-й пятилетки КНР (2021–2025 гг.) Партия объявила о переходе к новой «схеме развития» – «двойному обращению». “Двойное обращение” направлено на ускорение внутреннего потребления как движущую силу экономического роста, переход к производству более высокого уровня и создание «прорывов» в ключевых технологиях вдоль важнейших высокотехнологичных глобальных цепочек поставок, при этом упор делается на «взаимоусиливающих» иностранных инвестициях.

Стратегия развития военно-гражданского слияния

КНР реализует свою стратегию развития военно-гражданского слияния (ВГС), чтобы объединить свои экономические, социальные стратегии и стратегии развития безопасности для создания интегрированной национальной стратегической системы и возможностей в поддержку национального возрождения КНР.

Стратегия ВГС Пекина включает в себя цели по разработке и приобретению передовых технологий двойного назначения для военных целей и углубление реформы национальной оборонной науки и технологий, а также служит более широкой цели по укреплению всех инструментов национальной мощи КНР.

Стратегия развития ВГС КНР включает шесть взаимосвязанных усилий: (1) объединение оборонно-промышленной базы Китая с его гражданской технологической и промышленной базой; (2) интеграция и использование научно-технических инноваций в военном и гражданском секторах; (3) развитие талантов и сочетание военного и гражданского опыта и знаний; (4) встраивание военных требований в гражданскую инфраструктуру и использование гражданского строительства в военных целях; (5) использование гражданской службы, а также возможности материально-технического снабжения для военных целей; (6) расширение и углубление системы мобилизации национальной обороны Китая с целью включения всех соответствующих аспектов его общества и экономики для использования в конкуренции и войне.

Оборонная политика и военная стратегия

КНР заявила, что ее оборонная политика направлена ​​на защиту ее суверенитета, безопасности и интересов развития.

Военная стратегия КНР по-прежнему основана на концепции «активной обороны».

Лидеры КНР подчеркивают необходимость усиления НОАК до конца 2049 года в вооруженные силы «мирового класса» в качестве важного элемента ее стратегии по возрождению КНР в «великую современную социалистическую страну». В 2020 г. НОАК добавила новую веху для модернизации в 2027 году, чтобы ускорить комплексное развитие механизации, информатизации и интеллектуализации вооруженных сил КНР, что в случае реализации предоставит Пекину более надежные военные возможности в случае непредвиденных обстоятельств в возможном конфликте на Тайване.

В ноябре 2020 года опубликован «План совместных операций Китайской Народно-освободительной армии (испытание), описанный как «закон высшего уровня» системы боевой доктрины НОАК в «новой эре», которая усилит требования и процедуры для совместных операций, боевой поддержки, мобилизации национальной обороны и политической работы.

Задачи вооруженных сил Китая в “Новую эпоху”

Имея в общей сложности около двух миллионов человек в регулярных вооружённых силах, НОАК стремилась модернизировать свои возможности и улучшить свои навыки во всех областях ведения войны, чтобы в качестве объединённой силы она могла проводить широкий спектр наземных, воздушных и морских операций, а также космических, контркосмических операций, радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и киберопераций.

Развивающиеся возможности и концепции НОАК продолжают укреплять способность КНР «сражаться и побеждать в войнах» против “сильного врага”, принуждать Тайвань и конкурирующих претендентов на территориальные споры, противодействовать вмешательству третьей стороны в конфликт на периферии КНР и проецировать власть в глобальном масштабе.

В 2020 году НОАК продолжала добиваться прогресса в проведении крупных структурных реформ, внедрении современных местных систем, повышении готовности и усилении своей компетенции проводить совместные операции.

Изменения в модернизации и реформировании НОАК

В ноябре 2020 года представитель министерства обороны КНР заявил, что НОАК завершила этап модернизации, «в целом достигнув механизации» в 2020 году. В широком смысле цель механизации может быть понята как стремление НОАК модернизировать свое вооружение и оборудование, чтобы их можно было объединить в «системы систем» и использовать более продвинутые технологии, подходящие для «информатизированной» и «интеллектуальной» войны.

НОАК насчитывает около 975 000 военнослужащих в боевых частях. Несмотря на пандемию COVID-19, пограничные столкновения с Индией и другие важные события в 2020 году, НОАК ускорила подготовку и размещение оборудования.

Военно-морские силы (ВМС) НОАК имеет самый большой флот в мире с общей боевой силой около 355 кораблей и подводных лодок. В ближайшем будущем ВМС будет иметь возможность наносить дальние высокоточные удары по наземным целям со своих подводных лодок и надводных боевых кораблей с использованием крылатых ракет наземного нападения, что значительно повысит возможности КНР по проецированию глобальной мощности.

КНР расширяет свои возможности и компетенцию в области противолодочной войны для защиты авианосцев и подводных лодок с баллистическими ракетами.

Военно-воздушные силы НОАК и авиация ВМС вместе составляют крупнейшие авиационные силы в регионе и третьи по величине в мире: их общее количество составляет более 2800 самолетов (не включая учебно-тренировочные варианты или БПЛА), из которых примерно 2250 являются боевыми самолетами (включая стратегические бомбардировщики, тактические бомбардировщики, многоцелевые тактические и штурмовики).

В октябре 2019 года КНР сообщила о возвращении авиадесантной части своей ядерной триады.

Ракетные силы НОАК (PLARF) организуют, укомплектовывают, обучают и оснащают стратегические наземные ядерные и обычные ракетные силы КНР, а также связанные с ними силы поддержки и ракетные базы. В 2020 году PLARF выдвинул свои долгосрочные планы модернизации для усиления своих возможностей «стратегического сдерживания».

КНР разрабатывает новые межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), которые значительно улучшат её ракетные силы, способные нести ядерные боеголовки, и потребуют увеличения производства ядерных боеголовок, частично из-за внедрения системы многократного входа в систему с независимым наведением.

КНР приступила к строительству шахт МБР на твёрдом топливе, которые в совокупности будут содержать сотни новых шахт межконтинентальных баллистических ракет.

PLARF продолжает расширять свой арсенал мобильных баллистических ракет DF-26 средней дальности (БРСД), которые способны наносить как обычные, так и ядерные высокоточные удары по наземным целям, а также обычные удары по военно-морским целям.

В 2020 г. PLARF начал испытания своей первой действующей системы гиперзвукового оружия, гиперзвуковой планирующей ракеты (HGV) DF-17, способной работать с баллистическими ракетами средней дальности (MRBM).

Силы стратегической поддержки НОАК (SSF) – это организация командного уровня театра военных действий, созданная для централизации стратегических космических, кибернетических, электронных, информационных, коммуникационных и боевых задач и возможностей НОАК. SSF курирует департамент космических систем, отвечающий за военные космические операции, и департамент сетевых систем, отвечающий за информационные операции (IO), который включает техническую разведку, радиоэлектронную борьбу, кибервойну и психологические операции.

КНР продолжает развивать возможности войны в космосе, включая прямой подъем, коорбитальную орбиту, радиоэлектронную борьбу и и возможности направленной энергии, которые могут оспаривать или отказывать противнику в доступе и операциях в космической сфере во время кризиса или конфликта.

Космическая программа КНР продолжает быстро развиваться. Пекин направил значительные ресурсы на развитие всех аспектов своей космической программы, от военных космических приложений до гражданских приложений, таких как запуски, приносящие прибыль, научные исследования и исследования космоса. КНР использует более сложные спутниковые операции и, вероятно, испытывает в космосе технологии двойного назначения, которые могут быть применены в контркосмических миссиях.

Военная готовность

НОАК тренируется «сражаться и побеждать» посредством все более реалистичной боевой подготовки, в которой используются специальные противники «синей силы» и другие элементы для повышения реализма.

НОАК продолжает развивать возможности, чтобы предоставить КНР варианты попыток отговорить, сдержать или, если будет приказано, отразить вмешательство третьей стороны во время крупномасштабной кампании, такой как возможные события на Тайване.

Специалисты по планированию защиты часто называют эти коллективные возможности возможностями предотвращения доступа / запрета зоны.

Помимо улучшения возможностей противовоздушной и противолодочной обороны, КНР уделяет особое внимание информационным, кибернетическим, космическим и контркосмическим операциям. Сосредоточенность НОАК на комплексном подходе к киберсфере с использованием передовых технологий, вероятно, приведет к тому, что PLA улучшит свою способность проводить кибероперации в течение следующих нескольких лет.

Ядерный потенциал

В течение следующего десятилетия КНР намерена модернизировать, диверсифицировать и расширить свои ядерные силы.

КНР инвестирует и расширяет количество своих платформ доставки ядерного оружия на суше, на море и в воздухе и строит инфраструктуру, необходимую для поддержки этого крупного расширения своих ядерных сил.

КНР также поддерживает это расширение, увеличивая свои мощности по производству и разделению плутония за счет строительства реакторов-размножителей на быстрых нейтронах и установок по переработке.

Ускоряющиеся темпы ядерной экспансии КНР могут позволить Китаю иметь до 700 доставляемых ядерных боеголовок к 2027 году. КНР, вероятно, намеревается иметь не менее 1000 боеголовок к 2030 году, что превысит темпы и размеры, прогнозируемые Министерством обороны в 2020 году.

КНР, возможно, уже создала зарождающуюся «ядерную триаду» с разработкой баллистической ракеты воздушного базирования с ядерными способностями и улучшением ее ядерных возможностей наземного и морского базирования.

КНР намеревается повысить готовность своих ядерных сил в мирное время, перейдя к режиму «запуск по предупреждению» (LOW) с расширенными силами шахтного базирования.

Рост глобального присутствия НОАК

Руководители КПК считают, что глобальная деятельность КНР, включая растущее глобальное присутствие НОАК, необходима для создания международной среды, способствующей национальному обновлению Китая. КПК поручила НОАК развить способность проецировать власть за пределы границ Китая и ближайшей периферии для защиты растущих зарубежных интересов КНР и продвижения ее внешнеполитических целей.

Глобальная военная деятельность Китая

КНР все больше полагает, что ее вооруженные силы должны играть более активную роль в достижении ее внешнеполитических целей. В 2020 году в соответствии с поправкой к Закону о национальной обороне НОАК была поручена защита «зарубежных интересов развития», что еще больше укрепило участие НОАК в глобальной экономической и дипломатической деятельности КНР.

Поскольку зарубежные интересы КНР выросли за последние два десятилетия, лидеры партии все больше подталкивали НОАК к размышлениям о том, как она будет развивать возможности для действий за пределами Китая и его ближайшей периферии, чтобы продвигать и защищать эти интересы. Это привело к большей готовности КНР использовать военное принуждение и стимулы для продвижения своих интересов глобальной безопасности и развития.

В 2020 году НОАК продолжила нормализацию своего присутствия за рубежом и наладила более тесные связи с иностранными вооруженными силами, в основном за счёт помощи, связанной с COVID-19.

Помимо своей базы в Джибути, КНР пданирует дополнительные военные объекты для поддержки военно-морского, воздушного, наземного, кибернетического и космического проецирования мощи. КНР, вероятно, рассмотрела ряд стран, в том числе Камбоджу, Мьянма, Таиланд, Сингапур, Индонезию, Пакистан, Шри-Ланку, Объединенные Арабские Эмираты, Кению, Сейшельские острова, Танзанию, Анголу и Таджикистан в качестве мест размещения объектов НОАК.

Глобальная сеть материально-технического снабжения НОАК и военные объекты НОАК могут как вмешиваться в военные операции США, так и поддерживать наступательные операции против США по мере развития глобальных военных целей КНР.

Операции влияния КНР

КНР проводит операции влияния, нацеленные на культурные учреждения, медиа-организации, бизнес, академические круги и политические круги в Соединенных Штатах, других странах и международных учреждениях, чтобы достичь результатов, благоприятных для достижения её стратегических целей.

КПК стремится обусловить внутренние, иностранные, а также многосторонние политические учреждения и общественное мнение – принять нарративы Пекина и устранить препятствия, мешающие достижению целей.

Лидеры КПК, вероятно, считают открытые демократии, включая Соединенные Штаты, более восприимчивыми к операциям влияния, чем другие типы правительств.

НОАК уделяла особое внимание развитию своей концепции «трёх боевых действий», включающей психологическую войну, борьбу за общественное мнение и правовую войну, в своем оперативном планировании, по крайней мере, с 2003 года.

НОАК, вероятно, продолжит развивать свои возможности цифрового влияния за счёт включения достижений в области искусственного интеллекта (ИИ).

Ресурсы и технологии для модернизации НОАК

Долгосрочная цель КНР состоит в создании полностью самостоятельного оборонно-промышленного сектора, объединённого с сильным гражданским промышленным и технологическим сектором, который может удовлетворить потребности НОАК в современном военном потенциале.

КНР мобилизовала огромные ресурсы в поддержку модернизации своей обороны, в том числе для реализации своей программы развития военно-гражданского синтеза (ВГС), а также разведывательной деятельности с целью приобретения чувствительного, двойного и военного оборудования.

КНР существенно реорганизовала свой оборонно-промышленный сектор, чтобы улучшить исследования, разработку, приобретение, испытания, оценку и производство систем оружия. В 2021 г. КНР объявила, что её годовой военный бюджет увеличится на 6,8 процента, продолжая более 20 лет ежегодно увеличивать расходы на оборону и сохраняя свои позиции в качестве второго по величине военного спонсора в мире. При этом опубликованный военный бюджет КНР не включает несколько основных категорий расходов, а его фактические военные расходы выше, чем указано в официальном бюджете.

КНР продолжала наступательные усилия на высшем уровне по освоению передовых технологий и становлению как глобальная инновационная сверхдержава. КНР стремится доминировать в технологиях, связанных с Четвёртой промышленной революцией. Этот толчок напрямую поддерживает амбициозные усилия НОАК по модернизации, её цель – стать армией «мирового класса», способной вести «интеллектуальную» войну.

КНР продолжает стремиться к лидерству в ключевых технологиях со значительным военным потенциалом, таких как искусственный интеллект, автономные системы, передовые вычисления, квантовые информационные науки, биотехнологии, а также передовые материалы и производство. Как свидетельствуют недавние достижения страны в освоении космоса и в других областях, Китай находится на передовой или близкой к ней границе.

Четырнадцатый пятилетний план сохраняет акцент КНР на технологической независимости и местных инновациях в областях, связанных с Четвертой промышленной революцией.

По состоянию на 2020 год НОАК профинансировала несколько проектов ИИ, которые сосредоточены на приложениях, включая машинное обучение для стратегических и тактических рекомендаций, боевые игры с поддержкой ИИ для обучения и анализ социальных сетей.

Приобретение иностранных технологий

КНР использует импорт, иностранные инвестиции, коммерческие совместные предприятия, слияния и поглощения, а также промышленный и технический шпионаж для достижения целей военной модернизации. КНР инвестирует и стремится приобрести технологии, которые станут основой для будущих коммерческих и военных инноваций, включая искусственный интеллект, робототехнику, автономные транспортные средства, квантовые информационные науки, дополненную и виртуальную реальность, финансовые технологии и биотехнологии. Эти технологии стирают грань между коммерческим и военным использованием.

Стратегия КНР

В ответ как на долгосрочные, так и на краткосрочные экономические тенденции, КПК представила новую экономическую стратегическую задачу или новую «модель развития», названную «двойным обращением».

Пекин считает, что Соединенные Штаты все более решительно настроены сдерживать КНР, что создаёт потенциальные препятствия для её стратегии. Кроме того, лидеры КНР всё больше склонны противостоять Соединенным Штатам и другим странам в областях, где интересы расходятся. Стратегия КНР направлена ​​на «великое обновление китайской нации». Эта цель, которую Генеральный секретарь Си Цзиньпин называет «Китайской мечтой», является национальным стремлением восстановить КНР на позиции силы, процветания и лидерства в мире.

Руководители КНР характеризуют свою стратегию достижения политической, социальной и экономической современности, как это определено КПК, как грандиозное национальное начинание, которое является обширным и далеко идущим с точки зрения того, как оно изменит КНР и, в свою очередь, весь мир. Партия определяет национальное обновление как состояние, в котором Китай «процветает, сильный, демократичный, культурно развитый и гармоничный».

Стратегия Пекина предполагает целенаправленные и решительные усилия по накоплению, совершенствованию и использованию внутренних и внешних элементов национальной мощи, которые позволят КНР занять «лидирующее положение». Лидеры КПК часто ссылаются на построение «всеобъемлющей» национальной власти КНР именно таким образом. Стратегия КНР влечет за собой долгосрочный процесс планирования для достижения национального омоложения, который устанавливает цели, приоритеты и вехи практически во всех аспектах управления и политики, включая экономику, политические вопросы, верховенство закона, общественный порядок, национальную безопасность, дипломатию, оборону, социальные вопросы, образование, науку и технологии, культуру, окружающую среду и другие вопросы.

КНР продолжает свои усилия по созданию большей национальной мощи на основе защиты и продвижения своего суверенитета, безопасности и интересов развития. Следовательно, национальные амбиции и государственное управление Пекина зиждутся на политической системе, в которой доминирует КПК, и опирается на партийную теорию «социализма с китайскими особенностями». Цель этой стратегии, возглавляемой партией, возможно, лучше всего сформулирована в том, что партия называет своей «основной линией», в единственном положении конституции КПК, которое служит миссией партии и краеугольным камнем выработки её политики. В поправке, внесенной на 19-м съезде партии в 2017 году, говорится: “Основная линия Коммунистической партии Китая на начальном этапе социализма состоит в том, чтобы вести всех людей Китая вместе в самостоятельных и новаторских усилиях”.

Поскольку руководство КНР рассматривает разделенный Китай как слабый Китай, они утверждают, что «полное воссоединение» – завершение интеграции Гонконга и Макао к концу 2049 года – является фундаментальным условием национального обновления. Пекин считает необходимым, чтобы Китай создал вооруженные силы «мирового класса», которые могут «сражаться и побеждать» и «решительно защищать» суверенитет, безопасность и интересы страны в области развития. В поддержку этой цели 26 декабря 2020 года Всекитайское собрание народных представителей приняло поправки к Закону о национальной обороне КНР, которые расширили правовое обоснование мобилизации НОАК, включив в него защиту экономических «интересов развития Китая». Кодификация этой формулировки в законе КНР предназначена для придания легитимности использованию военной силы для защиты экономических интересов КНР за рубежом.

Лидеры Китая заявляют, что национальное обновление требует, чтобы КНР «приняла активное участие в реформировании системы глобального управления», поскольку многие правила и нормы были установлены, по мнению Пекина, без консультаций и участия КНР. Партия рассматривает аспекты господствующего порядка, основанного на правилах, как ограничивающие стратегические амбиции КНР и несовместимые с ее суверенитетом, безопасностью и интересами развития. По мнению лидеров КНР, изменения необходимы, чтобы приспособиться к развитию КНР, и они должны отражать предпочтительную трансформацию КПК в распределении власти для создания внешней среды, более благоприятной для авторитарной системы КНР и национальных интересов.

Ключевые цели и вехи

На протяжении десятилетий лидеры столетие КНР в 2049 году служило целью достижения национального возрождения и превращения в «великую современную социалистическую страну». С точки зрения Пекина, КНР является развивающейся страной, которая должна перейти в «полностью развитое и высокоразвитое» социалистическое общество, и эта траектория включает в себя партийное руководство, проводящее КНР через различные этапы постепенной, но систематической модернизации и развития. Партия разграничивает этапы стратегии КНР этапами, сопровождаемыми целями и приоритетами, определенными процессами долгосрочного планирования партии.

Размышляя о прогрессе КНР на XIX съезде партии, Генеральный секретарь Си Цзиньпин заявил, что Китай занял «… лидирующую позицию с точки зрения экономической и технологической мощи, обороноспособности и всеобъемлющей национальной мощи» и, следовательно, «переступил порог новой эры». Заявление Си о том, что КНР вступила в «новую эру», было не изменением стратегических целей, а важным сигналом уверенности в том, что прогресса КНР достаточно для решения следующего набора задач в ее развитии. Что касается стратегии КНР в «новую эру», Си изложил широкий план по достижению национального возрождения с графиком, связанным с двумя символически важными столетними рубежами, достигнутыми в 2021 году (столетие КПК) и 2049 году (столетие КНР)

Чтобы преодолеть длительный разрыв между двумя годовщинами, на этом этапе КНР, вероятно, продолжит уделять приоритетное внимание экономическому развитию как «центральной задаче», но вместо быстрого экономического роста она будет стремиться решить проблему неравномерности экономического развития и неравенства, которые Пекин признал новым «основным противоречием» в мире.

Общество КНР в «Новую Эру»

К 2035 году КНР также будет стремиться к увеличению своей экономической и технологической мощи, чтобы стать «мировым лидером в области инноваций» и стремиться «в основном» завершить свою военную модернизацию. КНР также будет стремиться к значительному укреплению своей культурной «мягкой силы» и совершенствованию своей внутренней системы верховенства закона и управления. На втором этапе с 2035 по 2049 год КНР стремится завершить свое развитие и добиться национального возрождения, реализуя международный статус, который Си описывает как «глобального лидера с точки зрения всеобъемлющей национальной мощи и международного влияния».

Обновленная КНР достигнет – среди многих целей партии – своих целей по развертыванию вооруженных сил «мирового класса» и обеспечению лидирующее положение в рамках международного порядка, пересмотренного в соответствии с общей целью внешней политики Пекина по созданию того, что он называет «сообществом общей судьбы», или предпочитаемым официальным переводом КНР на английский язык «сообществом с общим будущим для человечества».

Риски и возможности

Учитывая амбиции партии «восстановить» место КНР в мире и их оценку относительной слабости КНР по отношению к соперничающим государствам, лидеры КПК признали, что растущая сила КНР может угрожать обострением напряжённости в отношениях с другими странами. Известный подход Дэн Сяопина к этой дилемме заключался в том, чтобы Китай «скрыл свои возможности и выжидал, умел сохранять сдержанность; и никогда не претендовать на лидерство». В то время как лидеры Китая последовательно преследовали цель национального возрождения, они продемонстрировали определенную степень стратегической адаптируемости в исполнении, чтобы управлять угрозами своей стратегии.

Со временем КНР охарактеризовала взгляд Китая на стратегическое соревнование как соперничество между могущественными национальными государствами, где самое главное – США, а также столкновение противостоящих идеологических систем. Лидеры КНР указали, что они рассматривают конкуренцию как ситуацию, которая влечёт за собой аспекты сотрудничества и конфликта. Поэтому партия должна быть адаптируемой, гибкой и, прежде всего, терпеливой. Лидеры КНР также предложили взгляд на конкуренцию, основанную на относительном уровне экономической, технологической и военной мощи.

Выступая перед Центральным комитетом КПК в 2013 году, Генеральный секретарь Си Цзиньпин отметил, что партии необходимо «осознать», что «развитые западные страны» будут продолжать обладать «реальными, долгосрочными преимуществами» перед Китаем в экономических, технологических и военных сферах. Си утверждал, что Китаю необходимо “подготовиться к длительному периоду сотрудничества и конфликта между этими двумя социальными системами в каждой из этих сфер”. Наконец, Си сослался на основные элементы «национального возрождения» как на подход КНР к этому соревнованию. Си заявил: «Самое главное, мы должны сконцентрировать наши усилия на улучшении наших собственных дел, постоянном расширении нашей всеобъемлющей национальной мощи, улучшении жизни наших людей, построении социализма, превосходящего капитализм, и закладке основы для будущего, в котором мы выиграем инициативу и займём доминирующее положение».

В 2020 году генеральный секретарь Си неоднократно высказывал свои мысли о стратегической обстановке в КНР. В начале 2020 года Си заявил: «Тема эпохи мира и развития не изменилась», и продолжил, что Китай всё ещё находится в «периоде стратегических возможностей» для дальнейшего развития, и заключил: “Есть ещё много благоприятных условий” для экономического и социального развития.

В 2020 году лидеры КПК созвали несколько встреч по «растущим рискам» и в коммюнике по итогам 5-го пленума в октябре 2020 года подчеркнули, что КНР находится на грани «перемен, невиданных за столетие», а также и то, что Китай выиграет от «глубокой корректировки международного баланса сил».

С самого начала до распада Советского Союза лидеры КНР постоянно характеризовали среду безопасности Китая как претерпевающую интенсивные изменения и рассматривали международный порядок как сдвиг в сторону многополярной системы, более соизмеримой с развитием КНР. Партия считает, что переход к многополярной системе согласуется с ее восприятием глобальных тенденций власти.

Лидеры КНР рассматривают союзы и партнёрства США в области безопасности, особенно в Индо-Тихоокеанском регионе, как дестабилизирующие и несовместимые с суверенитетом, безопасностью и интересами КНР в области развития. В 2014 году Си заявил: «Укрепление военных союзов, направленных против третьей стороны, не способствует поддержанию общей безопасности в регионе».

Оборонно – технический документ КНР от 2019 года утверждает, что страны «Азиатско-Тихоокеанского региона» «все больше осознают, что они являются членами» «сообщества КНР с общим будущим для человечества», и что урегулирование споров посредством диалога является его «предпочтительным вариантом политики». Пекин также выразил обеспокоенность растущей глобальной нестабильностью и растущим чувством незащищённости, которое, по его мнению, вызвано Соединенными Штатами.

В официальном документе обороны КНР от 2019 года Соединенные Штаты подвергаются критике как «главного зачинщика» глобальной нестабильности и движущей силы «международной стратегической конкуренции». Руководство Китая видит политику США по отношению к КНР как критический фактор, влияющий на национальные цели КНР, и всё больше считает Соединенные Штаты склонными противостоять Пекину, а интересы США и КНР считает враждебными.

Учитывая это убеждение, рост всеобъемлющей национальной мощи КНР создаёт условия для большей готовности КНР противостоять Соединенным Штатам. Во второй половине 2020 года КНР ощутила серьезную угрозу того, что США будут стремиться спровоцировать военный кризис или конфликт в ближайшем будущем.

Концепция и управление национальной безопасностью КНР

В последние годы КНР сформулировала свой взгляд на национальную безопасность как широкую концепцию, которая охватывает слияние внутренних и внешних угроз интересам КНР. Лидеры партий определили, что национальная безопасность включает в себя традиционные и нетрадиционные внутренние и внешние угрозы; влияние внешних воздействий на внутреннюю устойчивость; а также экономические, культурные, социальные и экологические угрозы. Вдобавок Пекин предпринял шаги по определению концепции национальной безопасности; улучшить способность КПК разрабатывать и координировать политику национальной безопасности между партийными, военными и государственными органами; и повысить осведомленность внутри страны о проблемах национальной безопасности.

«Общая концепция национальной безопасности» КПК обеспечивает основу для системы национальной безопасности КНР, миссию Центральной комиссии национальной безопасности (CNSC) и основу стратегии национальной безопасности КНР. Она впервые предложена Генеральным секретарем Си Цзиньпином в 2014 году. По мнению партии, идея концепции состоит в том, что «безопасность народа является целью национальной безопасности, политическая безопасность является корнем национальной безопасности, а приоритет национальных интересов является нормой национальной безопасности». Руководители Китая рассматривают безопасность людей, политическую безопасность и национальные интересы как взаимоусиливающие аспекты национальной безопасности.

Взгляд партии на политическую безопасность как основу национальной безопасности описывается с точки зрения сохранения «правящего статуса» партии и системы «социализма с китайскими особенностями». Это отражает уверенность партии в том, что её руководство и система необходимы для национального возрождения КНР.

Концепция также рассматривает развитие и безопасность как взаимоподдерживающие аспекты национальной безопасности, в которых “безопасность гарантирует развитие, а развитие является целью безопасность”.

Центральная комиссия национальной безопасности (CNSC)

Для улучшения координации по вопросам национальной безопасности КПК создала Центральную комиссию национальной безопасности (CNSC) в 2013 году.

CNSC: даёт рекомендации Политбюро; наблюдает за координацией вопросов национальной безопасности в правительстве; управляет кризисами. Миссия CNSC, законодательная кодификация, обширное определение национальной безопасности и мощное руководство предполагают, что CNSC может продолжать расти как важный партийно-государственный орган к концу второго срока Си в 2022 году.

Тройка лидеров КНР возглавляет CNSC: Си, который является председателем CNSC; Ли Кэцян (премьер Госсовета); и Ли Чжаншу (председатель постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей). В состав CNSC могут входить члены Политбюро, старшие руководители правительства и старшие руководители НОАК (включая двух заместителей председателя CMC). Главный офис CNSC отвечает за повседневную работу комиссии. Нынешним директором генерального офиса CNSC является Дин Сюэсян, давний политический помощник Си. Дин также является директором Главного управления Центрального комитета и членом Политбюро. С мая 2018 года Чэнь Вэньцин занимает должность заместителя директора CNSC. Чен также является министром государственной безопасности.

Стратегия национальной безопасности

К 2015 году КПК приняла первый план стратегии национальной безопасности КНР после создания CNSC. Официальные СМИ отметили, что стратегия направлена ​​на объединение усилий различных ведомств. С годами лидеры и СМИ КНР указали различные подстратегии национальной безопасности, которые охватывают множество вопросов, включая политическую безопасность, внутреннюю безопасность, военную безопасность, экономическую безопасность, культурную безопасность, социальную безопасность, технологическую безопасность, сетевую безопасность, ядерную безопасность, экологическую безопасность, безопасность ресурсов и биозащиты.

Закон о национальной безопасности

С созданием CNSC и принятием партией стратегии национальной безопасности в 2015 году Всекитайское собрание народных представителей приняло Закон о национальной безопасности. Этот закон закрепил общую концепцию национальной безопасности партии и охватил широкий круг вопросов новыми правовыми рамками «национальной безопасности», одновременно усилив формальную роль центральных органов власти. В последние годы, также принят ряд законов, направленных на решение более конкретных проблем национальной безопасности, включая контрразведку (2014 г.), борьбу с терроризмом (2015 г.), кибербезопасность (2016 г.), иностранные неправительственные организации в Китае (2016 г.), разведку (2017 г.) и криптографию ( 2019). Хотя эти законы касаются более конкретных проблем национальной безопасности, они остаются широкими по своему охвату и полномочиям.

Стремясь повысить осведомленность общественности о концепциях национальной безопасности партии и сделать акцент на национальной безопасности как на гражданской ответственности, Закон о национальной безопасности 2015 года объявил 15 апреля каждого года Днем просвещения по вопросам национальной безопасности. Указывая на масштабы и глубину, с которой партия желает, чтобы ее концепции национальной безопасности проникли в партию-государство, Закон о национальной безопасности 2015 года также стал основополагающим для регионов КНР. Автономные области и муниципалитеты, отвечающие за национальную безопасность, работают в пределах своих административных территорий. Это привело к созданию комитетов национальной безопасности в организациях партии регионального уровня, каждый из которых возглавляет партийный руководитель провинции

Территориальные споры Китая

1998 года КНР урегулировала 11 земельных территориальных споров с шестью своими соседями. В последние годы Пекин применил более принудительный подход к урегулированию ряда споров по поводу морских особенностей и владения потенциально богатыми морскими месторождениями нефти и газа.

КНР и Япония имеют частичные претензии как на континентальные шельфы, так и на исключительные экономические зоны (ИЭЗ) в Восточно-Китайском море. Восточно-Китайское море содержит природный газ и нефть, хотя запасы углеводородов трудно оценить. Япония утверждает, что эквидистантная линия от каждой вовлеченной страны должна разделять ИЭЗ, в то время как КНР претендует на расширенный континентальный шельф за эквидистантной линией Окинавского желоба. Пекин продолжает отстаивать суверенитет над островами Сэнкаку, находящимися под управлением Японии, и вновь заявляет о важности соблюдения консенсуса из четырёх пунктов, подписанного в 2014 году, в котором говорится, что обе стороны признают различные позиции по спору в Восточно-Китайском море, но предотвратят эскалацию путем диалога, консультаций , и механизмы антикризисного управления. Япония выразила серьезную озабоченность по поводу Закона КНР о береговой охране из-за расплывчатых формулировок применения силы и юрисдикции. Япония по-прежнему обеспокоена постоянным присутствием кораблей береговой охраны и рыболовных судов КНР в спорных водах Восточно-Китайского моря и отвергает претензии КНР на суверенитет. Южно-Китайское море играет важную роль в обеспечении безопасности в Восточной Азии.

КНР претендует на суверенитет над островами Спратли и Парасельские острова и другими объектами суши в рамках своей двусмысленной самопровозглашенной «линии из девяти пунктов» – претензий, которые полностью или частично оспариваются Брунеем, Филиппинами, Малайзией и Вьетнамом.

Тайвань, который занимает остров Иту Аба на островах Спратли, заявляет те же территориальные претензии, что и КНР. Пытаясь еще больше заявить о своих претензиях на суверенитет, в апреле 2020 года КНР создала два новых административных района, чтобы охватить Парацельс и Спратли, и назвала 80 географических объектов, которые она заявляет в регионе.

КНР продолжала использовать ВМС НОАК, Береговую охрану Китая, и морскую милицию для патрулирования региона и продолжающегося преследования операций по разведке нефти и газа со стороны конкурирующих заявителей.

Индонезия, Малайзия, Филиппины и Вьетнам публично отвергли претензии Пекина из девяти пунктов и сослались на международное право в поддержку своих морских суверенных прав.

Напряженность в отношениях с Индией вдоль линии фактического контроля (ЛАК) вызвала продолжающееся противостояние между КНР и индийскими войсками в середине мая 2020 года. Противостояние обострилось 15 июня 2020 года после перестрелки в долине Галван между индийской армией и войсками НОАК, которая привела к жертвам с обеих сторон, что привело к гибели 20 индийских солдат. В феврале 2021 года КНР через свои государственные СМИ заявила, что четыре солдата НОАК также погибли во время перестрелки в июне 2020 года. Несмотря на договоренности о разводе войск весной 2021 года, обе стороны сохраняют войска вдоль ЛАК, поскольку переговоры продвигаются медленно.

«Сделано в Китае 2025»

План направлен на увеличение внутренних инноваций КНР путем установления более высоких целей для отечественного производства в таких стратегических отраслях, как робототехника, энергетическое оборудование и информационные технологии следующего поколения. Этот план направлен на укрепление в КНР отечественных предприятий посредством предоставления субсидий и других стимулов при одновременном усилении давления на иностранные фирмы с целью передачи технологий в обмен на доступ к рынку КНР.

Один пояс, один путь (ОПОП)

Глобальный проект запущенный КНР в 2013 году, стремится способствовать более тесной экономической интеграции со странами, расположенными на периферии Китая и за его пределами, тем самым формируя интересы этих стран, чтобы они соответствовали интересам КНР, одновременно продвигая региональные отношения. ОПОП также помогает государственным предприятиям (ГП) КНР находить продуктивное использование для своих избыточных мощностей в цементном, сталелитейном и строительном секторах, а также создает возможности для инвестиций в большой резерв сбережений КНР. Страны, участвующие в ОПОП, могут развить экономическую зависимость от капитала КНР и стать объектом хищнического кредитования, которое КНР могла бы использовать для достижения своих геополитических интересов.

Некоторые проекты ОПОП могут создать потенциальные военные преимущества для КНР, такие как доступ НОАК к избранным иностранным портам для предварительного размещения необходимой материально-технической поддержки для поддержания военно-морских операций в таких отдаленных водах, как Индийский океан, Средиземное море и Атлантический океан, для защиты своих растущие интересы. В 2019 году в Пекине прошел Второй форум “Один пояс, один путь”, в ходе которого КНР стремилась развеять растущий международный скептицизм, вызванный озабоченностью по поводу коррупции, задолженности, экологической устойчивости и отсутствия прозрачности в отношении проектов ОПОП.

Цифровой шёлковый путь

Инициатива КНР «Цифровой шелковый путь», объявленная в 2015 году как цифровая подструктура ОПОП, направлена ​​на создание ориентированной на КНР цифровой инфраструктуры, экспорт избыточных производственных мощностей, содействие расширению технологических корпораций КНР и доступ к большим хранилищам данных. КНР также надеется, что Цифровой шелковый путь увеличит международную электронную торговлю за счёт снижения барьеров в трансграничной торговле и создания региональных логистических центров путем продвижения электронной коммерции через цифровые зоны свободной торговли. КНР инвестирует в цифровую инфраструктуру за рубежом, включая сотовые сети следующего поколения, такие как сети пятого поколения (5G), оптоволоконные кабели, подводные кабели и центры обработки данных. Инициатива также включает разработку передовых технологий, включая системы спутниковой навигации, искусственный интеллект (ИИ) и квантовые вычисления для внутреннего использования и экспорта.

Космический информационный коридор инициативы «Один пояс, один путь»

Космический информационный коридор был объявлен в 2016 году как часть ОПОП. Согласно Белой книге 2016 года, он способствует достижению цели КНР «превратить Китай в космическую державу во всех отношениях» и способствует её «сильному и устойчивому экономическому и социальному развитию».

Возможно, наиболее важным элементом «Коридора космической информации» является спутниковая навигационная система КНР Beidou, которая объединена с инфраструктурой по всему миру и вдоль ОПОП. Другие системы, такие как группировка метеорологических спутников Fengyun, связанных с узлами управления наземными спутниками и ретрансляцией данных КНР, также являются ключевыми элементами «Коридора космической информации».

Правовые рамки

В последние годы КНР ввела в действие новые законы, которые стремятся наложить дополнительные ограничения на иностранные фирмы, создавая или укрепляя правовую основу для концепций национальной безопасности партии и в некоторых случаях продвигая ее Стратегию развития военно-гражданского слияния (ВГС):

Закон о национальной обороне, принятый в марте 1997 года, – обеспечивает правовое обоснование для мобилизации военных и гражданских ресурсов для защиты широкого круга национальных интересов;

Закон о национальной безопасности, принятый в июле 2015 г., – ограничивает иностранный доступ к рынку информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в КНР по соображениям национальной безопасности;

Закон о борьбе с терроризмом, принятый в декабре 2015 года, – требует, чтобы операторы связи и поставщики интернет-услуг предоставляли информацию, расшифровку и другую техническую поддержку общественным и государственным организациям безопасности, проводящим предотвращение и расследование террористической деятельности;

Закон о кибербезопасности, вступивший в силу в июне 2017 года, способствует развитию местных технологий и ограничивает продажу иностранных ИКТ в КНР. Закон также требует, чтобы иностранные компании представляли ИКТ для проводимых правительством обзоров национальной безопасности, хранили данные в КНР и запрашивали разрешение правительства перед передачей данных за пределы КНР;

Закон о разведке, принятый в июне 2017 г., – позволяет властям контролировать и расследовать дела иностранных и местных лиц и организаций в целях защиты национальной безопасности. В частности, он требует, чтобы организации и отдельные лица КНР предоставляли услуги разведки и безопасности КНР с доступом по запросу к данным, устройствам связи, транспортным средствам, зданиям и другой инфраструктуре или информации для поддержки усилий по сбору разведывательных данных;

Закон о криптографии, принятый в октябре 2019 года и вступающий в силу в 2020 году, – требует, чтобы организации, занимающиеся криптографией, имели системы управления для обеспечения достаточной безопасности их шифрования. Хотя закон поощряет развитие коммерческих технологий шифрования, их использование не должно нанести вред национальной безопасности или общественному благу. Он предоставляет Государственному управлению криптографии и его местным агентствам полный доступ к криптографическим системам и данным, защищенным этими системами;

Закон об иностранных инвестициях, принятый в марте 2019 года, – с заявленной целью улучшения деловой среды для иностранных инвесторов и выравнивания игрового поля между иностранным бизнесом и китайскими частными фирмами и государственными предприятиями. Закон принят всего за три месяца, что отражает необычно быстрый поворот в Китае, где такой же уровень законодательства обычно занимает годы. Официальные лица КНР указали, что быстрое принятие закона должно облегчить торговые переговоры между США и КНР.

Стратегия развития военно – гражданского слияния (ВГС)

Стратегия ВГС Пекина включает в себя цели по разработке и приобретению передовых технологий двойного назначения для военных целей и углубление реформы национальной оборонной науки и технологий, а также служит более широкой цели по укреплению всех инструментов национальной мощи КНР.

Стратегия развития ВГС КНР включает шесть взаимосвязанных усилий: (1) объединение оборонно-промышленной базы Китая с его гражданской технологической и промышленной базой; (2) интеграция и использование научно-технических инноваций в военном и гражданском секторах; (3) развитие талантов и сочетание военного и гражданского опыта и знаний; (4) встраивание военных требований в гражданскую инфраструктуру и использование гражданского строительства в военных целях; (5) использование возможностей гражданской службы и материально-технического обеспечения в военных целях; и (6) расширение и углубление системы мобилизации национальной обороны Китая с целью включения всех соответствующих аспектов его общества и экономики для использования в конкуренции и войне.

КНР реализует свою стратегию развития ВГС как общенациональную инициативу, которая стремится объединить свои стратегии экономического и социального развития со стратегиями безопасности для создания интегрированной национальной стратегической системы и возможностей в поддержку целей национального возрождения Китая.

Лидеры партии рассматривают ВГС как важнейший элемент своей стратегии превращения КНР в «великую современную социалистическую страну», которая включает в себя становление мировым лидером в области науки и технологий и создание вооруженных сил «мирового класса». Хотя стратегия ВГС КНР включает в себя цели разрабатывать и приобретать передовые технологии двойного назначения для военных целей и углублять реформу научно-технической отрасли национальной обороны, её более широкая цель – усилить все инструменты национального могущества КНР путем объединения аспектов ее экономического, военного и социального управления.

Партия изучает концепцию использования или интеграции объединенного вклада военного и гражданского секторов с момента основания КНР. Нынешняя концепция ВГС изначально укоренилась в начале 2000-х годов. Тогда партийные лидеры призвали к улучшению «военно-гражданской интеграции», что отразило сотрудничество между оборонным и гражданским секторами, которое Китай наблюдал в Соединенных Штатах и ​​других развитых странах.

Реализация этих усилий застопорилась из-за отсутствия централизованного государственного контроля и организационных барьеров, существующих на всей территории Китая. В соответствии с 11-м пятилетним планом (2006-2010), КНР начала замену «военно-гражданской интеграции» на «военно-гражданское слияние».

В 2007, партийные чиновники публично отметили, что переход от «интеграции» к «слиянию» был не просто косметическим, а расширил сферу действия, включив все доступные экономические ресурсы в поддержку оборонной промышленности. С тех пор амбиции ВГС выросли по размаху и размаху, поскольку Партия стала рассматривать его как средство объединения экономического и социального развития КНР с развитием ее безопасности в поддержку национальной стратегии КНР по обновлению Китая. Таким образом, Партия продолжала повышать значение ВГС.

В 2015 году Центральный комитет КПК повысил Стратегию развития ВГС до уровня стратегии национального уровня, чтобы служить мостом между стратегией национального развития КНР и её стратегией национальной безопасности, которая направлена ​​на создание «интегрированной национальной стратегической системы и возможностей. В 2020 году на 5-м пленуме ЦК КПК 19-го созыва лидеры КНР подтвердили высокий приоритет ВГС, призвав к ускоренной военной модернизации за счёт интеграции новых технологий и операционных концепций, расширения научных и технологических исследований, улучшения ВГС и кадровых реформ.

Общее управление и реализация Стратегии развития ВГС вовлекают самые влиятельные органы партии-государства: Политбюро, Государственный совет (особенно Национальную комиссию по развитию и реформам) и КМС. Помимо обозначения важности, Превращение Центральным комитетом КПК Стратегии развития ВГС в стратегию национального уровня также было направлено на преодоление препятствий на пути ее реализации.

Это повышение также привело к созданию Центральной комиссии по развитию военно-гражданского синтеза (CCMCFD) в 2017 году под председательством генерального секретаря Си Цзиньпина, премьер-министра Ли Кэцяна, нескольких других членов постоянного комитета Политбюро, двух государственных советников, обоих заместителей председателя CMC, 12 руководителей министерского уровня и др. Заявленная цель CCMCFD – создание «национальной стратегической системы и возможностей» КНР. Эта комиссия работает над улучшением «верхнего уровня дизайна» ВГС и преодолением препятствий на пути реализации.

Партия стремится реализовать Стратегию развития ВГС на всех уровнях КНР, от высших органов национального уровня до провинций и посёлков, и создаёт нисходящие механизмы финансирования и регулирования, которые стимулируют гражданские и военные заинтересованные стороны, такие как местные органы власти, научные круги, исследовательские институты, частные инвесторы и военные организации – объединить усилия по технологиям двойного назначения.

Шесть систем в Стратегии развития ВГС:

1. Передовая наука об обороне, технологии и промышленная система

Система направлена ​​на объединение оборонно-промышленной базы КНР с ее гражданской технологической и промышленной базой. Это включает расширение участия частного сектора в оборонно-промышленной базе и цепочках поставок КНР, а также повышение эффективности, потенциала и гибкости оборонных и гражданских промышленных и производственных процессов. Это более широкое участие направлено на передачу зрелых технологий в обоих направлениях между военным и гражданским секторами с целью получения огромных выгод для обоих секторов. Это также направлено на повышение конкурентоспособности внутри оборонно-промышленной базы КНР, в которой одно или два оборонных госпредприятия доминируют над целым сектором.

Эта система также направлена ​​на повышение самообеспеченности КНР в производстве ключевых промышленных технологий, оборудования и материалов для снижения ее зависимости от импорта, в том числе с двойным назначением. Промышленные и технологические усилия КНР, находящиеся под влиянием ВГС, включают в себя «Сделано в Китае 2025», которое ставит перед КНР цели по достижению большей самодостаточности в ключевых промышленных областях, таких как аэрокосмическая промышленность, связь и транспорт.

2. Военно-гражданская скоординированная инновационная система технологий

Эта система ВГС направлена ​​на максимальное использование всех преимуществ и потенциала научно-технического развития страны. В соответствии с мнением руководства КПК о том, что высокие технологии и инновации имеют решающее значение для укрепления объединённой национальной мощи Китая, эта система разрабатывает и объединяет передовые технологии в гражданских и военных структурах, проектах и ​​инициативах, принося выгоды в обоих направлениях. Это включает использование передовых гражданских технологий для военных целей или для более широкого продвижения военной науки и техники, а также использование военных достижений для стимулирования гражданского экономического развития.

Несмотря на то, что эта система связана с передовой оборонной наукой, технологией и промышленной системой, эта система в основном ориентирована на объединение инноваций и достижений в фундаментальных и прикладных исследованиях. Конкретные усилия в этой системе ВГС включают укрепление и продвижение гражданских и военных НИОКР.

3. Передовые технологии двойного назначения и взаимные фундаментальные исследования в военной и гражданской областях

Дополнительные усилия включают содействие совместному использованию научных ресурсов, расширение институтов, участвующих в оборонных исследованиях, и налаживание более тесного сотрудничества между оборонными и гражданскими исследовательскими сообществами. Эта система также направлена ​​на развитие исследовательских институтов «нового типа» со смешанными источниками финансирования, которые более динамичны, действенны, чем исследовательские органы КНР, полностью принадлежащие государству.

ВГС включает в себя встраивание военных требований в строительство гражданской инфраструктуры с нуля, а также использование возможностей Китая в области гражданского строительства и материально-технического обеспечения для военных целей. Это включает учет военных требований и целей двойного использования при строительстве гражданской частной и общественной транспортной инфраструктуры, такой как аэропорты, портовые сооружения, железные дороги, дороги и сети связи. Это также распространяется на инфраструктурные проекты в областях двойного назначения, таких как космическое и подводное, а также на сети мобильной связи, топографические и метеорологические системы.

Другой элемент направлен на установление общих военных и гражданских стандартов, чтобы упростить использование инфраструктуры в чрезвычайных ситуациях и в военное время. Этот аспект ВГС, возможно, имеет наибольшее влияние на системы местного управления КНР, поскольку военные требования влияют на строительство инфраструктуры на уровне провинции, округа и поселка. Влияние этого аспекта ВГС заметно в крупных мелиорациях земель и военном строительстве в Южно-Китайском море, в которых участвовали многочисленные правительственные организации, НОАК, правоохранительные органы, строительные компании и коммерческие организации. Это также может иметь важные последствия для зарубежных инфраструктурных проектов и инвестиций КНР в рамках ОПОП, поскольку КНР стремится создать более надёжную внешнюю логистику и базовую инфраструктуру, чтобы позволить НОАК проецировать и поддерживать военную мощь.

4. Система воспитания военнослужащих (талантов)

Эта система ВГС направлена ​​на объединение и развитие военного и гражданского научно-технического опыта с помощью образовательных программ, обмена персоналом и обмена знаниями. Цель этих усилий – улучшить использование экспертов, способных участвовать в научно-технических проектах, независимо от того, являются ли они военными или гражданскими (или даже иностранными) экспертами, и обеспечить более свободный обмен опытом между секторами.

Этот аспект ВГС также направлен на реформирование системы развития талантов в КНР, которая включает в себя сотни планов набора талантов, чтобы улучшить человеческий капитал Китая, создать высококвалифицированную рабочую силу и нанять иностранных экспертов, чтобы обеспечить доступ к ноу-хау, опыту и иностранным технологиям. Он учитывает все уровни образования – от общенациональных партийных программ «патриотического воспитания» детей до зачисления на учебу исследователей с докторской степенью в Китае и в учреждениях за рубежом.

Многие из названных программ развития талантов КНР, вероятно, находятся под влиянием планирования ВГС, как и реформы в ее военных академиях, национальных университетах и ​​исследовательских институтах.

5. Социальная система поддержки и поддержки НОАК

Эта система включает в себя два основных усилия, направленных на то, чтобы НОАК отказалась от ее неэффективных автономных систем материально-технического снабжения и обеспечения и перехода к современной оптимизированной логистике и вспомогательным услугам. Концепция заключается, во – первых, в повышении эффективности затрат и персонала за счёт передачи невоенных услуг на аутсорсинг, при одновременном повышении качества жизни для военнослужащих. Во -вторых, она направлена на дальнейшее построение современной военной логистической системы, которая способна поддерживать НОАК в совместных местных и зарубежных операциях. Эта система направлена ​​на объединение усилий Объединенных сил материально-технического обеспечения НОАК (JLSF) по интеграции совместных логистических функций вооруженных сил с передовыми гражданскими компаниями и сетями по логистике, инфраструктуре и доставке КНР. Эти договоренности направлены на обеспечение НОАК современными средствами транспортировки и распределения, складирования, обмена информацией и других видов поддержки в мирное и военное время.

6. Система мобилизации национальной обороны

Эта система ВГС связывает другие системы, поскольку она стремится мобилизовать военные, экономические и социальные ресурсы КНР для защиты или продвижения суверенитета, безопасности и интересов Китая. Партия рассматривает растущую мощь Китая как полезную только в той степени, в которой партияи и государство могут её мобилизовать.

В рамках НОАК реформы 2015-2016 гг. повысили мобилизацию обороны до создания Департамента мобилизации национальной обороны (NDMD), который подчиняется непосредственно Центральной военной комиссии (CMC). NDMD играет важную роль в этой системе, организуя и контролируя резервные силы НОАК, ополчение и провинциальные военные округа и ниже. Эта система также стремится интегрировать государственную систему управления чрезвычайными ситуациями в систему мобилизации национальной обороны, чтобы обеспечить скоординированное военно-гражданское реагирование во время кризиса.

В соответствии с точкой зрения партии на международную конкуренцию, многие инициативы по мобилизации ВГС направлены не только на реформирование способов мобилизации КНР на войну и реагирования на чрезвычайные ситуации, но и на то, как можно использовать экономику и общество для поддержки стратегических потребностей КНР в международной конкуренции.

Связи ВГС

Каждая система ВГС предполагает:

связи между десятками организаций и государственных органов, включая организации на уровне министерств из Государственного совета (включают Национальную комиссию по развитию и реформе; Министерство иностранных дел; Министерство промышленности и информационных технологий, Министерство образования, Государственное управление науки и технологий национальной обороны и другие);

руководство военными органами, подчиненными Центральной военной комиссии (включают Управление стратегического планирования CMC, Совместные политические отделы, отделы материально-технического обеспечения и разработки оборудования, а также оперативные подразделения и региональные военные структуры на уровне военного округа и подокруга, военные университеты и академии, такие как Академия военных наук, Национальный университет оборонных технологий и ведомственные учреждения), государственные образовательные учреждения, исследовательские центры и ключевые лаборатории (Харбинский технологический институт, Нанкинский университет науки и технологий, Северо-Западный политехнический институт, Пекинский технологический институт, Харбинский инженерный университет, Бейханский университет, Нанкинский университет аэронавтики и астронавтики (известный как «Семь сыновей национальной обороны»)), а также некоторые лаборатории, связанные с НОАК, Университета Цинхуа, Пекинского университета, Шанхайского университета Цзяотун, Северного университета Китая и других;

оборонная промышленность (десять основных оборонных госпредприятий продолжают выполнять свои традиционные роли, поставляя оружие и снаряжение военным службам). Многие оборонные ГП состоят из десятков дочерних компаний, субподрядчиков и подчиненных исследовательских институтов;

другие госпредприятия и квазичастные компании (включают высокотехнологичные корпорации КНР и известные госпредприятия, такие как COSCO, Китайская национальная оффшорная нефтяная компания, а также крупные строительные компании, которые участвуют в проектах OBOR, а также помогают КНР в застройке территории, особенности в Южно-Китайском море;

частные компании. Усилия ВГС также направлены на увеличение доли частных компаний, участвующих в военных проектах и ​​закупках. Эти предприятия включают технологические компании, которые специализируются на беспилотных системах, робототехнике, искусственном интеллекте, кибербезопасности и больших данных.

Многостороннее партнёрство

На практике многие усилия ВГС включают партнёрство между центральными, провинциальными или городскими правительственными учреждениями с департаментами военных округов, департаментами НОАК, академическими кругами, исследовательскими организациями и компаниями.

Большинство провинциальных и местных органов власти объявили о промышленных планах ВГС, и по всему Китаю создано более 35 промышленных зон ВГС национального уровня. Инвестиционные фонды, связанные с ВГС, созданные центральными и местными правительствами и частными инвесторами, составляют десятки миллиардов долларов.

Оборонная политика

В Белой книге обороны 2019 года определены цели национальной обороны КНР: сдерживать агрессии и противодействие ей; гарантировать национальную политическую безопасность, безопасность народа и социальную стабильность; противодействовать и сдерживать «независимость Тайваня»; расправиться с сторонниками сепаратистских движений, таких как «независимость Тибета» и создание «Восточного Туркестана»; защищать национальный суверенитет, единство, территориальную целостность и безопасность; защищать морские права и интересы КНР; защищать интересы безопасности КНР в космическом пространстве, электромагнитном спектре и киберпространстве; защищать зарубежные интересы КНР; поддерживать устойчивое развитие страны.

Центральная военная комиссия КПК (ЦВК), в настоящее время возглавляемая Си Цзиньпином, является высшим военным органом Китая, принимающим решения. В последние годы сторонние наблюдатели отмечали, что партийные лидеры и официальная пропаганда всё больше подчеркивают принципы абсолютного контроля партии над НОАК и лояльности НОАК партии. Офицерский корпус почти полностью состоит из членов партии.

Военно-стратегические ориентиры

Председатель CMC издает военно-стратегические указания для НОАК, которые составляют основу военной стратегии КНР. Военно-стратегические руководящие принципы устанавливают общие принципы и концепции использования силы для поддержки стратегических целей КПК, содержат указания относительно угроз и условий, к которым должны быть готовы вооруженные силы, и устанавливают приоритеты для планирования, модернизации, структуры сил и готовности.

Руководство КПК издаёт новые военно-стратегические руководящие принципы, или корректирует существующие руководящие принципы всякий раз, когда они считают необходимым изменить приоритеты НОАК на основе восприятия партией условий безопасности Китая или изменений в характере войны.

В документах, опубликованных после Пятого пленума ЦК 19-го созыва в октябре 2020 года, приветствовался прогресс в «всесторонней и всесторонней» реализации «Военно-стратегических руководящих принципов Новой Эры». Эти события примечательны тем, что руководство КПК издало новые военно-стратегические руководящие принципы или скорректировало свои руководящие принципы лишь несколько раз после окончания холодной войны.

В 1993 г. CMC под руководством Цзян Цзэминя приказал НОАК подготовиться к победе в «локальных войнах» в «условиях высоких технологий» после наблюдения за военными операциями США в войне в Персидском заливе.

В 2004 году CMC под руководством Ху Цзиньтао приказал вооружённым силам сосредоточиться на победе в «локальных войнах в условиях информированности».

В 2014 году CMC под председательством Си Цзиньпина уделял больше внимания конфликтам в морской сфере и ведению «информатизированных локальных войн».

Военная стратегия – активная оборона

Военная стратегия КНР основана на том, что она описывает как «активная оборона». Эта концепция принимает принципы стратегической обороны в сочетании с наступательными действиями на оперативном и тактическом уровнях. Активная оборона не является ни чисто оборонительной стратегией, ни ограничением территориальной обороны. Активная защита включает в себя наступательные и упреждающие аспекты. Активная оборона основана на принципе недопущения развязывания вооруженного конфликта и решительных ответных мер в случае вызова. В официальном документе обороны КНР от 2019 года активная оборона подтверждена как основа ее военной стратегии.

Активная оборона, впервые принятая КПК в 1930-х годах, служила основой военной стратегии КНР с момента ее основания в 1949 году. Хотя КНР со временем скорректировала и адаптировала особенности активной обороны с учётом изменений стратегических обстоятельств, его общие принципы остались неизменными.

В современных трудах КНР принципы активной обороны описываются следующим образом:

– Придерживайтесь позиции самообороны и продолжайте наносить ответный удар. Это описывает основной принцип использования военной силы в условиях активной обороны. В официальном документе защиты КНР за 2019 год этот принцип описывается следующим образом: «Мы не будем атаковать, если на нас не нападут, но мы обязательно будем контратаковать, если атакованы»;

– Совместите стратегическую оборону с оперативным и тактическим наступлением. Этот аспект предлагает два подхода к войне, на которые повлияло представление Мао Цзэдуна об использовании обороны и нападения по очереди. Во-первых, активная оборона может включать наступательные кампании, а также тактические действия в поддержку стратегической обороны. Это может происходить быстро и по «внешним линиям». Во-вторых, активная оборона предполагает использование стратегической защиты для ослабления противника и создание условий для перехода в стратегическое наступление с целью обеспечения победы;

– Оперативная инициатива. Этот аспект подчеркивает эффективное использование наступления на оперативном и тактическом уровнях, избегание сильных сторон противника и сосредоточение усилий на создании асимметричных преимуществ против слабостей противника, чтобы «превратить то, что ниже, в то, что лучше»;

– Стремитесь к лучшим возможностям. Это требует тщательной военной подготовки и планирования в мирное время, основанных на борьбе с самой серьёзной угрозой в самых сложных обстоятельствах «для достижения наилучших результатов». Этот аспект подчеркивает важность создания условий заранее и предполагает, что предпочтительнее быть готовым и не сражаться, чем сражаться неподготовленным;

– Диалектическое единство сдерживания войны и победы в войне. Этот принцип направлен на решение дилеммы о том, что использование слишком малой силы может затянуть войну, а не остановить ее, в то время как неограниченное применение силы может усугубить войну и затруднить ее прекращение. Призыв к “эффективному сдерживанию войны” направлен на то, чтобы избежать войны в первую очередь посредством достаточных военных приготовлений и мощных обычных и стратегических сил, которые действуют согласованно с политическими и дипломатическими усилиями, чтобы «подчинить вражеские войска без боя». Однако, если война неизбежна, то это требует предпринять «первый шаг» – «используй войну, чтобы остановить войну»;

– Солдаты и народ – источник победы. Этот принцип объединяет концепцию активной обороны с концепцией «народной войны». Народная война включает второстепенные военные стратегии, «партизанскую войну» и «затяжную войну», которые Мао рассматривал как средство использования возможностей населения Китая как источника политической легитимности и мобилизации для создания военной мощи. Современные работы КНР связывают народную войну с национальной мобилизацией и участием в военное время как общенациональную концепцию ведения войны.

Военные миссии и задачи

CMC предписывает НОАК быть готовой и способной выполнять определенные миссии и задачи для поддержки стратегии партии и защиты суверенитета, безопасности и интересов развития КНР. Миссии и задачи НОАК в «новую эру» включают: защиту территориального суверенитета Китая, а также морских прав и интересов; поддержание боевой готовности; проведение боевых учений в реальных боевых условиях; защиту ядерного оружия Китая и его интересов в космической и кибернетической сферах; противодействие терроризму и поддержание стабильности; защиту зарубежных интересов КНР; участие в реагировании на чрезвычайные ситуации и ликвидации последствий стихийных бедствий.

Военные события и события в области безопасности, связанные с невоенной военной деятельностью Китайской Народной Республики (NWMA)

В документах НОАК военные операции делятся на две категории: военные и невоенные. Концепция невоенных военных действий (NWMA) НОАК представляет собой обширный и разнообразный набор военных операций, начиная от гуманитарной помощи и помощи при стихийных бедствиях и заканчивая подавлением внутренних беспорядков и защитой прав на море. NWMA служит различным политическим целям, происходит с разной интенсивностью и продолжительностью и может включать угрозу насилия или применение насилия от низкого уровня до уровня, приближающегося к войне. НОАК рассматривает NWMA как эффективный способ поддержки и защиты развития Китая, как средство расширения глобальных интересов КНР и возможность получить ценный оперативный опыт. NWMA может проводиться на международном или внутреннем уровне и охватывать деятельность в нескольких областях. В частности, NWMA может включать операции, в которых НОАК использует угрозы принуждения и / или насилие ниже уровня вооруженного конфликта против государств и других субъектов для защиты суверенитета КНР и национальных интересов. NWMA также может сочетать военную и правоохранительную деятельность, в том числе для защиты прав на море, защиты границ и побережья, воздушного и морского контроля, операций сдерживания, подавления внутренних беспорядков и других форм операций по поддержанию стабильности. NWMA также включает в себя военную дипломатию, борьбу с терроризмом, пиратством, операции по борьбе с наркотиками, поддержанию мира и небоевой эвакуации.

Цели и задачи модернизации

В контексте стратегии КПК модернизация вооруженных сил КНР – это не просто политическое предпочтение или сиюминутное мероприятие, значение которого со временем может потерять свое значение. Скорее, модернизация вооруженных сил является неотъемлемым элементом национальной стратегии партии по модернизации страны. Как заявила КПК на Пятом пленуме в октябре 2020 года, амбиции КНР стать богатой страной тесно связаны с ее амбициями по созданию мощной армии.

В течение 2020 года НОАК продолжала преследовать амбициозные цели модернизации, проводить крупные организационные реформы, повышать свою боевую готовность в соответствии с целями и сроками, объявленными Генеральным секретарем Си Цзиньпином на 19-м съезде партии в 2017 году.

Как указано в официальном документе по обороне 2019 года и обновлено в коммюнике 2020 года после 5-го пленума Центрального комитета 19-го созыва , цели КНР по модернизации своих вооруженных сил в «Новую Эру» заключаются в следующем:

– К 2020 году: «В целом достичь механизации… со значительно улучшенной информацией и значительно улучшенными стратегическими возможностями»;

– к 2027 году: «Ускорение комплексного развития механизации, информатизации и интеллектуализации, с одновременным ускорением темпов модернизации военных теорий, организаций, личного состава, вооружения и техники;

– К 2035 году: «Всесторонне продвигать модернизацию военной теории, организационной структуры, военного персонала, вооружения и техники в соответствии с модернизацией страны и в основном завершить модернизацию национальной обороны и вооруженных сил…»;

– в 2049 году: «полностью преобразовать народные вооруженные силы в силы мирового класса».

В коммюнике, опубликованном после 5-го пленума ЦК 19-го созыва в октябре 2020 года, была добавлена ​​новая веха в модернизации НОАК в 2027 году – 100-летие со дня основания НОАК.

Представители НОАК подчеркнули, что цель на 2027 год означает, что китайские военные должны всесторонне продвигать модернизацию военных теорий, военной организационной формы, военного персонала, а также вооружения и техники». Если это будет реализовано, это предоставит Пекину более надежные военные возможности в случае непредвиденных обстоятельств Тайваня.

Указание председателя Си НОАК «в основном завершить» модернизацию к 2035 году должно происходить «одновременно с модернизацией страны». Это служит нескольким целям, которые подчеркивают взаимосвязанный характер стратегического планирования партии. Во-первых, поскольку интересы КНР продолжают расширяться по мере развития, партия ожидает, что НОАК будет идти в ногу с меняющимися интересами страны и быть готовой и способной защитить свой прогресс. Во-вторых, увязка трансформации НОАК с преобразованием страны позволяет партийным лидерам сигнализировать о размахе и масштабе внутренних изменений, которые они ожидают от НОАК. В – третьих, эти качества предоставляют лидерам партии гибкость в регулировании военных ресурсов и оборонных целей в зависимости от условий общего развития страны.

Это дает лидерам КНР возможность адаптироваться к меняющимся экономическим или международным условиям и обеспечивать поддержку военными инвестициями, а не компромисс стратегии.

КПК не определила, что означает ее стремление иметь вооруженные силы «мирового класса» к концу 2049 года. Однако в контексте национальной стратегии Китая вполне вероятно, что КНР будет стремиться создать вооруженные силы к середине века равные или, в некоторых случаях, превосходящие армию США, и любой другой великой державы, которую Пекин рассматривает как угрозу своему суверенитету, безопасности и интересам развития.

Однако это не означает, что КНР будет стремиться к тому, чтобы НОАК была зеркалом армии США с точки зрения возможностей или готовности. КНР, вероятно, будет стремиться развивать свои вооруженные силы «мирового класса» таким образом, который, по её мнению, лучше всего соответствует потребностям её вооруженных сил в защите и продвижении интересов страны.

Доктрина

В ноябре 2020 года CMC объявил, что выпустил «План совместных операций Китайской Народно-освободительной армии (испытание)». Государственные СМИ КНР охарактеризовали План как «закон высшего уровня» системы боевой доктрины НОАК в новую эпоху и основу для организации и проведения совместных операций НОАК, совместной подготовки и содействия развитию совместных боевых возможностей. План устанавливает систему совместных операций НОАК. Основное внимание уделяется прояснению основных вопросов, касающихся организации и проведения совместных операций, права и обязанности командования, а также принципы, требования и процедуры для совместных операций, боевой поддержки, национальной обороны.

Кроме того, СМИ КНР также сообщили, что План фокусируется на ответах на основные вопросы: «какие войны и как воевать на системном уровне», на «сосредоточении внимания на новой ситуации и новых проблемах наших совместных операций». До ноября 2020 года последнее обновление «оперативных правил» НОАК произошло в 1999 году. Отсутствие обновлённой доктрины стало заметно с тех пор, как НОАК начала радикальные реформы своих командных и организационных структур в 2015 году. В последние годы лидеры НОАК и учёные, связанные с НОАК, указывали на отсутствие обновленной доктрины как на препятствие для продвижения следующих шагов в реформировании НОАК и построении единой совместной НОАК.

Теоретики НОАК подчеркнули, что для победы в будущих войнах потребуется высокая степень совместной интеграции различных боевых сил и боевых элементов из подразделений НОАК и других родов войск и во всех областях, с углублением согласованности на оперативном и тактическом уровнях. Подчеркнуто, что НОАК должна извлекать уроки и избегать примеров межведомственного соперничества иностранных вооруженных сил, снижающих эффективность их совместных операций. После того, как План был опубликован, в документах НОАК отмечалось, что совместные операции НОАК, как правило, ограничивались стратегическим уровнем из-за проблем, связанных с командованием и взаимодействием с разрозненными силами из разных служб и родов войск. Эти документы также включают наблюдения, что координирующие силы из различных служб чрезмерно полагались на командные полномочия старших руководителей или использование административных средств для обеспечения соблюдения. Теоретики НОАК считали такой уровень совместной интеграции недостаточным для успеха в будущих войнах и подчеркивали, что реализация Концепции установит правила, системы, и механизмы соблюдения для усиления совместного командования, операций и поддержки НОАК.

Готовность

Наряду с модернизацией возможностей НОАК и организационной реформой руководство КНР определило повышение боевой готовности вооруженных сил как важный элемент развития военной мощи КНР. В последние годы председатель Си Цзиньпин и высшие военные руководители продолжали подчеркивать необходимость повышения боевой готовности НОАК, чтобы она могла «сражаться и побеждать». Этот акцент не только привёл к тому, что НОАК провела больше тренировок, само обучение стало более строгим и реалистичным, решены проблемы в системах подготовки и обучения НОАК, связанные с проведением сложных совместных операций и адаптацией к другим аспектам современной войны. Акцент на повышении боевой готовности НОАК, вероятно, также привел к стандартизации системы боевой готовности в НОАК, чтобы позволить КНР быстро перейти на военное положение.

В последние годы СМИ НОАК указали на необходимость того, чтобы военные обратились к проблеме «пяти недееспособных»: некоторые командиры не могут (1) оценивать ситуации; (2) понимать намерения вышестоящих властей; (3) принимать оперативные решения; (4) развертывание сил; и (5) управлять неожиданными ситуациями.

Старшие партийные лидеры и лидеры НОАК прекрасно осознают, что вооруженные силы не участвовали в боевых действиях в течение десятилетий и не сражались с нынешним набором возможностей и организационных структур. Лидеры НОАК и государственные СМИ часто призывают вооружённые силы вылечить «болезнь мирного времени», которая проявляется в форме того, что она характеризуется как слабое отношение к обучению и практики, которые рассматривается как препятствующие боевой готовности.

Пандемия COVID-19 снизила уровень готовности НОАК в начале 2020 года, но меры по смягчению последствий, вероятно, позволили ему вернуться к почти нормальному состоянию готовности к середине лета. В течение этого времени НОАК пыталась создать имидж полной боевой готовности посредством получивших широкую огласку учений в Китае и других странах. Во второй половине года НОАК вернулась к многолетним усилиям по исправлению недостатков командного состава и повышению боеготовности. В сентябре 2020 года НОАК провела одновременные учения в Южно-Китайском, Восточно-Китайском и Желтом морях, а также в Бохай – вероятно, для отработки систем командования и управления НОАК на нескольких театрах военных действий, а в ноябре 2020 года выпустила новый план совместных операций.

Структура и организация сил

НОАК состоит из пяти командований армий театра военных действий, военного округа Синьцзян и военного округа Тибета. В составе НОАК 13 групповых армий, которые состоят из нескольких общевойсковых бригад. В общей сложности 78 общевойсковых бригад служат основной маневренной силой НОАК. Бригады различаются по размеру и составу. Общевойсковые бригады НОАК подразделяются на три типа: тяжелые (гусеничные бронемашины), средние (колёсные бронемашины) и лёгкие (высокомобильные, горные, десантно-штурмовые и моторизованные) и могут содержать до 5000 военнослужащих. Каждая групповка армии контролирует шесть дополнительных бригад, отвечающих за функции оперативных элементов: артиллерийская бригада, бригада противовоздушной обороны, бригада армейской авиации (или десантно-штурмовой), бригада сил специальных операций (ССО), бригада инженеров и бригады химической защиты, а также бригада жизнеобеспечения. Хотя НОАК стандартизировала свои групповые армии, она сохраняет ряд нестандартных независимых дивизий и бригад, которые существуют за пределами групповых армий. Эти подразделения обычно расположены в районах, которые КПК считает конфиденциальными, включая Синьцзян, Тибет, Гонконг и Пекин.

Хотя в 2020 году НОАК выставила на вооружение большое количество новой техники, последняя остаётся относительно отстающей с точки зрения модернизации. Согласно сообщениям, в 2020 году возраст примерно 40% основных боевых танков (ОБТ) НОАК составляет 20-40 лет, а в значительном количестве пехотных бригад используется устаревшая техника.

В 2020 году НОАК выставила на вооружение ряд новых систем. 72-я армейская группа использовала самоходную 122-мм гаубицу PCL171 на шасси штурмовой машины для проведения учений с боевой стрельбой. Артиллерийские части в большинстве из пяти совместных командований получили самоходную 155-мм гаубичную систему PCL181. Начались обширные полевые испытания Z-8L – транспортного вертолёта грузоподъемностью 15 тонн, который позволит перемещать более тяжелые машины в десантно-штурмовых частях.

В 2020 году подразделения НОАК подчеркнули важность реалистичной подготовки и провели многочисленные «боевые учения». В дополнение к обычным тренировкам наземных войск, подразделения НОАК провели обширные специальные учения в 2020 году. Подразделения отработали береговую оборону, многократные морские переходы и высадки, а также высадку на высокогорное плато. Совместная подготовка включала в себя посадку вертолётов авиации НОАК на корабли НОАК, координацию наземно-воздушных сил с НОАК, а также крупномасштабные учения в России, на которых подразделения НОАК проходили обучение на российской военной технике. Подразделения авиации НОАК также тренировали высадку на гражданские корабли.

Военно – морские силы (ВМС)

КНР ввела в эксплуатацию свой первый авианосец отечественного производства в конце 2019 года и свой первый крейсер класса Renhai в начале 2020 года. КНР ожидает, что его второй авианосец отечественного производства будет введен в эксплуатацию к 2024 году. В 2020 году, КНР спустила на воду свой второй десантный корабль класса Yushen (тип 075 LHA) после спуска на воду в 2019 году своего первого большого палубного военного корабля-амфибии первого класса. Третий корпус также находится в стадии строительства.

В ближайшем будущем ВМС будут иметь возможность наносить дальние высокоточные удары по наземным целям со своих подводных лодок и надводных боевых кораблей с использованием наземных крылатых ракет, что значительно повысит возможности КНР по проецированию глобальной мощности. КНР также расширяет свой инвентарный запас противолодочной обороны (ПЛО) и проводит обучение для защиты авианосцев и подводных лодок с баллистическими ракетами ВМС.

В официальном документе обороны КНР от 2019 года описывается, как ВМС НОАК приспосабливаются к изменениям в стратегических требованиях защиты ближнего и дальнего морей. На пути к цели КНР по созданию «сильных и модернизированных военно-морских сил» ВМС становится всё более современным и гибкие силы, которые были сосредоточены на замене платформ предыдущих поколений, имевших ограниченные возможности, в пользу более крупных, современных многоцелевых комплексов. По состоянию на 2020 год ВМС в основном состоят из современных многоцелевых платформ с передовыми противокорабельными, противовоздушными и противолодочными вооружениями и датчиками. В ВМС также делается упор на совместные морские операции и совместную интеграцию в рамках НОАК. Эта модернизация согласуется с растущим акцентом КНР на морской сфере и растущими требованиями к ВМС работать на больших расстояниях от Китая.

В 2020 году ВМС продолжили осуществление структурных реформ, начатых в конце 2015 – начале 2016 года. Как и в случае с другими подразделениями, реформы в масштабах всей НОАК отстранили штаб ВМС от проведения операций, которые стали прерогативой совместных командований театра военных действий НОАК, и сосредоточил его на организации, комплектовании, обучении и оснащении военно-морских сил.

ВМС НОАК является крупнейшим военно-морским флотом в мире с боевой мощью примерно 355 платформ, включая основные надводные корабли, подводные лодки, авианосцы, океанские десантные корабли, корабли минной войны и вспомогательное оборудование флота. В эту цифру не входят 85 патрульных кораблей и кораблей, несущих противокорабельные крылатые ракеты (ASCM). Ожидается, что общая боевая сила ВМФ НОАК вырастет до 420 кораблей к 2025 году и 460 кораблей к 2030 году. Большая часть этого прироста будет приходиться на основные надводные корабли. В силовую структуру ВМС входят три флота с подчиненными флотилиями подводных лодок, флотилиями надводных кораблей, авиационными бригадами и военно-морскими базами.

Подводные лодки

В настоящее время ВМС эксплуатируют шесть атомных подводных лодок с баллистическими ракетами, шесть атомных подводных лодок и 46 ударных подводных лодок с дизельными двигателями. В ВМС, вероятно, будет находиться от 65 до 70 подводных лодок в течение 2020-х годов, заменяя старые единицы более способными на почти индивидуальной основе. КНР продолжает увеличивать количество обычных подводных лодок, способных запускать современные противокорабельные крылатые ракеты.

Ожидается, что к 2025 году КНР произведет в общей сложности 25 или более подводных лодок класса Yuan. За последние 15 лет ВМС НОАК построил двенадцать атомных подводных лодок – две класса Shang I (Тип 093), четыре класса Shang II (Тип 093A) и шесть класса Jin (Тип 094). Оснащенный баллистической ракетой с подводных лодок CSS-N-14 (JL-2), ВМС включают шесть боевых лодок класса Jin, которые представляют собой первое надёжное средство ядерного сдерживания морского базирования КНР.

Каждая лодка класса Jin может нести до 12 баллистических ракет JL-2. В 2019 году Пекин продемонстрировал эти ракеты на параде в честь 70-летия КНР, показав, что по крайней мере 12 JL-2 полностью укомплектованы и находятся в рабочем состоянии.

Сообщается, что ПЛАРБ следующего поколения КНР Type 096, строительство которой, вероятно, началось в начале 2020-х годов, будет нести баллистические ракеты нового типа. К середине 2020-х годов КНР, вероятно, построит ракетную атомную подводную лодку типа 093B. Этот новый вариант класса «Шан» расширит возможности ВМС по борьбе с надводными силами и может обеспечить возможность скрытого наземного нападения, если он будет оснащен крылатыми ракетами наземного нападения (LACM).

ВМС также улучшают свои возможности по борьбе с подводными лодками за счёт разработки надводных боевых единиц и самолетов специального назначения, но по-прежнему отсутствуют мощные возможности ведения глубоководной противолодочной борьбы (ПЛО). КНР расширяет свой противолодочную технику и проводит обучение, чтобы лучше защищать авианосцы и подводные лодки с баллистическими ракетами. НОАК всё больше подчеркивает важность противолодочной обороны в достижении более широких целей Китая в области морского потенциала, включая защиту открытого моря и сохранение доступа к западной части Тихого океана и Индийскому океану.

Надводные корабли

ВМС продолжают активно участвовать в программе судостроения надводных кораблей, производя новые ракетные крейсеры (CG), эсминцы с управляемыми ракетами (DDG) и корветы (FFL). Эти средства значительно улучшат возможности ПВО, противокорабельной и противолодочной обороны ВМС и будут иметь решающее значение, поскольку ВМФ расширяет свои операции за пределы досягаемости береговых систем ПВО НОАК. К концу 2019 г. ВМС ввели в эксплуатацию свой 30-й фрегат с управляемыми ракетами (FFG) класса Jiangkai II, завершив производственный цикл и разработку следующего класса с дополнительными строящимися единицами.

ВМС расширят свои возможности прибрежной войны, особенно для операций в Восточном и Южно-Китайском морях, за счет высокопроизводительного производства FFL класса Jiangdao (Тип 056). ВМС ввели в эксплуатацию свой девятый за год Jiangdao к середине 2020 года с более чем 50 FFL класса Jiangdao, находящимся на вооружении, из ожидаемого серийного производства не менее 70 судов. Последние FFL представляют собой варианты противолодочной обороны (ASW) с гидролокатором с буксируемой антенной решёткой.

КНР также построила 60 патрульных катамаранов класса Houbei и патрульных ракетных катамаранов (тип 022) для операций в «ближнем море» Китая. ВМС в настоящее время расширяет свои силы крупных надводных боевых единиц с помощью двух программ: Luyang III DDG (тип 052D) и Renhai CG. К концу 2020 года КНР запустила 25 DDG Luyang III, в том числе 12 удлиненных DDG Luyang III MOD. Стандартный Luyang III и Luyang III MOD имеют 64-элементную многоцелевую систему вертикального пуска (VLS), способную запускать крылатые ракеты, ЗРК и противолодочные ракеты.

В 2020 году КНР ввела в строй первый ракетный крейсер класса Renhai и спустила на воду восьмой корпус этого класса. Renhai имеет 112 ячеек VLS и может нести большую нагрузку оружия, включая ASCM, ракеты земля-воздух (SAM), торпеды и противолодочное оружие, а также вероятные LACM и противокорабельные баллистические ракеты (ASBM).

ВМС по-прежнему делают упор на возможности борьбы с надводными силами при развитии своих сил. Фрегаты и корветы ВМС, а также модернизированные более старые боевые машины, несут варианты Y J- 83 / YJ-83J ASCM (97 нм, 180 км), в то время как более новые надводные боевые машины, такие как DDG класса Luyang II, оснащены YJ-62 (215 нм, 400 км). DDG класса Luyang III и CG класса Renhai будут оснащены вариантом новейшего китайского ASCM YJ-18A (290 морских миль, 537 км). Несколько модернизированных эсминцев были дооснащены сверхзвуковым YJ-12A ASCM (250 нм, 285 км). Восемь из 12 ПЛ класса Kilo оснащены АСКМ российского производства RS-SS-N-27b (120-нм, 220-км). КНР SS класса Song, SSP класса Yuan и SSN класса Shang будут выставлять на вооружение новейшие отечественные подводные лодки YJ-18 и его варианты, которые представляют собой усовершенствование по сравнению с ASCM RSSS-N-27b.

В ВМС признаются, что противоракетные системы дальнего действия требуют надежного загоризонтного целеуказания для полной реализации их потенциала. Чтобы восполнить этот пробел в возможностях, НОАК инвестирует в совместные системы разведки, наблюдения, командования, управления и связи на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях, чтобы обеспечить высокоточную информацию о наведении на наземные и подводные пусковые платформы.

Поскольку ВМС продолжают превращаться в глобальные многоцелевые силы, добавление возможностей наземного нападения к его современному набору средств противовоздушной и противовоздушной обороны является следующим логическим шагом. В ближайшие годы ВМС, вероятно, установят LACM на своих новых крейсерах и эсминцах, а также на опытных атомных подводных лодках Type 093B. ВМС также могутт дооснастить свои старые надводные боевые машины и подводные лодки возможностями наземного нападения.

Добавление возможностей наземной атаки к надводным кораблям и подводным лодкам ВМС предоставят НОАК гибкие возможности для нанесения ударов большой дальности. Это позволило бы КНР удерживать наземные цели под угрозой за пределами Индо-Тихоокеанского региона из морской области.

Десантные корабли

Инвестиции ВМС в LHA сигнализируют о намерении продолжать развивать свои возможности экспедиционной войны. В апреле 2020 года ВМС спустили на воду второй корабль класса LHA (тип 075) класса Yushen после спуска на воду первого корабля в 2019 году. Сообщается, что третий LHA класса Yushen был спущен на воду в январе 2021 года, что означает примерно 16-месячный срок для спуска на воду трёх из них.

Класс Yushen – это высокопроизводительные крупнопалубные десантные корабли, которые обеспечат ВМС всесторонние экспедиционные возможности. Класс Yushen может нести большое количество десантных кораблей, войск, бронетехники и вертолетов. Кроме того, ВМФ имеет семь больших десантных транспортных доков (LPD) класса Yuzhao (Тип 071), восьмой корабль вышел на ходовые испытания в 2020 году. LPD класса Yuzhao и LHA класса Yushen обеспечивают PLA большей вместимостью, выносливостью и многим другим.

Каждый из Yushen и Yuzhao может нести несколько новых средних десантных кораблей на воздушной подушке класса Yuyi и различные вертолёты, а также танки, бронетранспортеры и морских пехотинцев для дальних боевых действий.

Авианосцы

В декабре 2019 года КНР ввела в эксплуатацию свой первый отечественный авианосец Shandong, спущенный на воду в 2017 году и прошедший несколько ходовых испытаний в течение 2018-2019 годов. Новый авианосец представляет собой модифицированную версию конструкции Ляонин (советский аналог – Кузнецов) и также использует метод взлёта с трамплина для своих самолётов.

В 2020 году КНР продолжила работы над своим вторым авианосцем отечественной постройки, который будет больше и оснащён системой запуска с катапультами. Эта конструкция позволит ему поддерживать дополнительные истребители, самолёты раннего предупреждения с фиксированным крылом и выполнять более быстрые полёты и, таким образом, увеличить радиус действия и эффективность его авианосных ударных самолётов. Планируется, что второй авианосец КНР будет введен в эксплуатацию к 2024 году.

ВМС также работают над несколькими будущими палубными самолётами, которые будут эксплуатироваться с их авианосцев. В дополнение к стандартному J-15, в разработке находится вариант J-15 с возможностью катапульты. Самолет прошел испытания с наземных паровых и электромагнитных катапультов на китайском полигоне Хуандицун. Третий вариант J-15, J-15D, представляет собой двухместный самолет, оснащённый электронными средствами поддержки на законцовках крыла / модулями сбора электронной разведки, а также несколькими конформными антеннами. Самолёт предназначен для выполнения специальной роли в области радиоэлектронной атаки. Помимо истребителей, Китай уточняет конструкцию авианосного самолета ДРЛО, известного как KJ600. Макет самолета, внешне похожий на E-2C / D Hawkeye, существует уже много лет, а программа лётных испытаний прототипа KJ-600 началась в конце августа 2020 года.

Вспомогательные корабли

ВМС продолжают строительство большого количества вспомогательных судов, включая разведывательные корабли (AGI), корабли наблюдения за океаном (AGOS), нефтяные суда для пополнения флота (AOR), госпитальные суда, аварийно-спасательные подводные корабли и различные другие специализированные суда. Кроме того, в 2019 году вступил в строй первый в Китае полярный ледокол Xuelong 2, построенный в Китае. Судно эксплуатируется Полярным научно-исследовательским институтом Государственного управления океанических исследований. В 2020 году Xuelong 2 завершил своё первое развёртывание в Арктике.

Морская пехоты ВМС (PLANMC)

Являясь сухопутным боевым подразделением ВМС НОАК, расширение корпуса морской пехоты НОАК (PLANMC) и растущее внимание к экспедиционным операциям были одними из самых заметных изменений в вооруженных силах КНР за последние годы. Раньше PLANMC состоял из двух бригад (примерно 10 000 человек) и был ограничен по географическому положению и задачам десантного нападениея и обороны форпостов Южно-Китайского моря.

В 2020 году ВМС продолжали формировать расширенную структуру сил из восьми бригад, которые должны быть масштабируемыми и мобильными, модернизировать свои возможности для совместных экспедиционных операций, включая операции за пределами первой цепи островов, и становиться более опытными в обычных и нерегулярных войнах.

В октябре 2020 года председатель Си посетил штаб-квартиру PLANMC, где он призвал морских пехотинцев ускорить улучшение своих боевых возможностей и сосредоточить внимание на «подготовке к войне и боевых действиях», повысив стандарты их подготовки и «поддерживая высокую боевую готовность».

Военно-воздушные силы

НОАК продолжает модернизацию, поставляя самолеты отечественного производства и широкий спектр БПЛА.

В октябре 2019 г. КНР сообщила о возвращении авиадесантной части своей ядерной триады после того, как НОАК публично представили H-6N как свой первый дозаправляемый бомбардировщик класса «воздух-воздух» с ядерным оружием.

Авиация НОАК и ВМС вместе составляют крупнейшие авиационные силы в регионе и третьи по величине в мире с более чем 2800 самолетами (не включая учебно-тренировочные самолёты и БПЛА), из которых примерно 2250 являются боевыми самолетами (включая истребители, стратегические бомбардировщики, тактические самолеты).

В официальном документе обороны КНР за 2019 год задачи НОАК описаны как переход от территориальной противовоздушной обороны к «наступательным и оборонительным операциям». НОАК быстро догоняют западные ВВС. Эта тенденция постепенно подрывает давние и значительные военно-технические преимущества США перед КНР в воздушной сфере.

Истребители

Авиация НОАК и ВМС продолжают выставлять на вооружение большее количество самолетов четвёртого поколения (сейчас это более 800 из 1800 истребителей, не считая учебно-тренировочных). Что касается истребителей пятого поколения, НОАК развернула ограниченное количество своих новых J20, в то время как продолжается разработка более мелких FC-31 / J-31 для экспорта или в качестве будущего военно-морского истребителя для авианосцев следующего класса.

Во время парада, посвященного 70-летию КНР в октябре 2019 года, НОАК провели громкие облеты своих J-20, а также усовершенствованных истребителей J-16 и J-10C четвёртого поколения, вооруженных новейшими ракетами класса “воздух-воздух” (ЗРК).

Кроме того, КНР получила все 24 продвинутых истребителя Су-35 четвёртого поколения, которые она закупила у России в 2016 году. Наконец, НОАК готовит модернизацию J-20, которая может включать в себя увеличение количества зенитных ракетных комплексов, которые истребитель может нести в его малозаметной конфигурации, установку сопел двигателей с вектором тяги и добавление сверхкрейсерских возможностей за счет установки более мощной собственной WS- 15 двигателей.

Бомбардировщики

Бомбардировочные силы КНР в настоящее время состоят из вариантов H-6 Badger, которые являются отечественными версиями советского бомбардировщика Ту-16 (Badger). Несмотря на относительный возраст своих бомбардировщиков, НОАК работали над поддержанием и повышением эксплуатационной эффективности этих самолетов. В последние годы КНР выставила на вооружение большее количество H-6K, модернизированного варианта H-6, в котором интегрировано противостоящее оружие и установлены более эффективные турбовентиляторные двигатели с увеличенным радиусом действия. H-6K может нести шесть LACM, что дает НОАК возможность нанесения высокоточного удара на дальних дистанциях.

Компания ВМС Aviation традиционно использовала H-6G для поддержки морских миссий. Совсем недавно компания ВМС Aviation начала эксплуатировать H-6J, морскую ударную версию H-6K с шестью опорами вооружения. Этот самолёт оснащен шестью сверхзвуковыми ASCM дальнего действия YJ-12, что значительно расширяет зону действия PLAN Aviation.

Во время парада, посвященного 70-летию КНР в 2019 году, НОАК публично представили H-6N, производную от H-6K, оптимизированную для дальних ударов. H-6N имеет модифицированный фюзеляж, который позволяет нести на внешней стороне баллистическую ракету воздушного базирования (ALBM), которая может быть ядерной. В октябре 2020 года был замечен H-6N с баллистической ракетой воздушного базирования. Возможность дозаправки H-6N в воздухе также обеспечивает ему большую дальность действия по сравнению с другими вариантами H6, которые не подлежат дозаправке в воздухе.

По состоянию на 2020 год НОАК развернул бомбардировщик H-6N, создав платформу для воздушного компонента зарождающейся ядерной триады КНР. В 2021 году подразделение, оснащенное H-6N, скорее всего, будет разрабатывать тактику и процедуры для выполнения ядерной миссии.

Кроме того, НОАК стремится расширить свои возможности по проецированию мощи за счёт разработки нового стратегического бомбардировщика-невидимки, при этом официальные государственные СМИ КНР заявляют, что этот новый бомбардировщик-невидимка будет выполнять ядерную миссию в дополнение к выполнению обычных задач. НОАК также разрабатывает новые бомбардировщики-невидимки средней и большой дальности для поражения региональных и глобальных целей. Лидеры НОАК публично объявили о программе в 2016 году, однако на разработку этого типа усовершенствованного бомбардировщика может уйти более десяти лет.

Самолёт специального назначения

В 2019 году ВВС США публично представили свой новый самолет для постановки помех и радиоэлектронного противодействия Y-9 (известный как GX-11). Этот самолет разработан, чтобы нарушить осведомлённость противника о боевом пространстве на больших расстояниях.

НОАК может проводить операции по дозаправке в воздухе для увеличения дальности полёта своих истребителей и бомбардировщиков, оснащенных зондами для дозаправки, с использованием H-6U, модифицированного варианта бомбардировщика H-6.

Производство и поставки KJ-500 – самого современного самолета дальнего радиолокационного обнаружения и управления продолжались быстрыми темпами, присоединившись к более ранним вариантам KJ-2000 Mainring и KJ-200 Moth. Эти самолеты усиливают способность НОАК обнаруживать, отслеживать и нацеливать угрозы в различных условиях, в больших объёмах и на больших расстояниях. Они также способствуют увеличению дальности действия сети интегрированной системы противовоздушной обороны (IADS) КНР.

Кроме того, Китай произвел по крайней мере один KJ-500 с воздушным зондом для дозаправки.

Авиационная промышленность КНР продолжает развиваться благодаря поставкам отечественных крупных транспортных самолетов Y-20 и завершению строительства крупнейшего в мире гидросамолета AG600. Оба самолёта дебютировали на авиасалоне в Чжухае в ноябре 2016 года. Эти транспортные средства дополнят и в конечном итоге заменят небольшой парк стратегических авиатранспортных средств КНР, который на сегодняшний день состоит из ограниченного числа самолетов Ил-76 российского производства. Эти большие транспортные средства предназначены для поддержки воздушных операций, логистики, парашютного десантирования, дозаправки в воздухе и операций стратегической разведки.

Беспилотные летательные аппараты (БПЛА)

КНР представила свой самый большой в истории комплекс БПЛА на авиасалоне в Чжухае в ноябре 2018 года. В дополнение к демонстрации боевых разведывательных БПЛА, таких как Yunying, Caihong CH-4 и CH-5, а также серии Yilong (Wing Loong). В качестве дополнения к более ранним БПЛА с летающими крыльями, таким как Anjian и Lijian, были продемонстрированы несколько малозаметных самолётов с летающим крылом, таких как CH-7, Tianying и Yaoying-III.

Компания Tengden также представила вооруженные БПЛА, такие как TW328, а также большой двухмоторный транспортный БПЛА TW356, который подвешивает большую грузовую кабину между двумя большими гондолами двигателей.

КНР начала развёртывание своего совместного высотного разведывательного БПЛА Xianglong на аэродромах в западном Китае и на острове Хайнань. КНР продолжает разработку Shendiao и модернизирует BZK-005 Changying до более крупного и долговечного самолёта.

Во время парада, посвященного 70-летию КНР, НОАК продемонстрировала несколько передовых беспилотных авиационных систем, таких как ракетный, высокоскоростной Wuzhen-8 и невидимый боевой беспилотный летательный аппарат Gongji-11.

Противовоздушная и противоракетная оборона

НОАК располагает одними из крупнейших в мире передовых ЗРК большой дальности, состоящих из российских батальонов SA-20 (С-300) и отечественных батальонов CSA-9 (HQ-9) и батальонов HQ-9b.

Для улучшения своей стратегической ПВО дальнего действия КНР приобрела у России ЗРК SA-21 (С-400). В декабре 2018 года НОАК провели свои первые испытательные стрельбы по SA-21. КНР также разрабатывает свой собственный CH-AB-X-02 (HQ-19), который, вероятно, будет иметь средства защиты от баллистических ракет (ПРО).

Китай также разрабатывает технологию боевых машин с кинетическим поражением для установки промежуточного перехватчика, который станет верхним слоем многоуровневой противоракетной обороны. 4 февраля 2021 года Китай провел испытания наземного промежуточного перехватчика.

Воздушно-десантный корпус НОАК

Воздушно-десантный корпус НОАК командует шестью воздушно-десантными общевойсковыми бригадами (три легких моторизованных, две механизированных и одна десантно-штурмовая), бригадой специальных операций, бригадой оперативного обеспечения, авиационно-транспортной бригадой, учебной базой, и новой учебной бригадой.

Каждая воздушно-десантная общевойсковая бригада обычно командует четырьмя общевойсковыми батальонами (называемыми механизированными, моторизованными или штурмовыми), артиллерийским дивизионом, разведывательнам батальоном, батальоном поддержки операций, батальоном служебной поддержки и транспортным батальоном.

В 2020 году исполнилось 70 лет со дня основания ВДВ НОАК. СМИ КНР размышляли об эволюции этих войск в вооруженное подразделение для совместных операций с разнообразными возможностями – например, из простых воздушно-пехотных сил в воздушно-десантные общевойсковые силы. Ожидается, что современные воздушно-десантные подразделения будут выполнять комплексные воздушно-наземные задачи по множеству стратегических направлений, в различных условиях поля боя, с разнообразными услугами и вооружениями. Существенная разработка нового оборудования в последние годы позволяет воздушно-десантным подразделениям достигать этих эффектов и выполнять эти задачи.

В 2020 году воздушно-десантные подразделения провели важные совместные учебные мероприятия. Воздушно-десантные подразделения проводили тренировки и операции в морской среде и напрямую отвечали на запросы о помощи от подразделения ВМС НОАК. По крайней мере, в двух отдельных случаях подразделения ВДВ НОАК провели межвидовые учения с подразделениями НОАК, которые, как сообщается, включали маневры сил против войск.

Воздушно-десантное подразделение специально обучено атакам пехоты, разведке и огневым ударам, а также сбору данных об оборудовании и совершенствованию руководства. Воздушно-десантные подразделения увеличили интеграцию с другими подразделениями НОАК, включая первый десант тяжелой техники с Y-20 в условиях высокого плато.

Воздушно-десантные подразделения также работали с военной и гражданской логистикой (авиалинии, железные дороги и т. д.) – для перемещения оборудования на большие расстояния для выполнения последующих операций по воздуху за тысячи километров от своей базы – иногда всего за несколько часов.

Подразделения ВДВ выполняли ночные наступательные и оборонительные операции, в том числе ночные прыжки размером с батальон с полным снаряжением. Авиадесантные подразделения экспериментировали с использованием БПЛА для непрерывной десантирования, рассредоточенного пополнения запасов, быстрого пополнения запасов и эвакуации раненых.

В течение лета 2020 года воздушно-десантные силы оказывали поддержку национальным, региональным и местным мерам реагирования на чрезвычайные ситуации, в частности на вспышку COVID-19 и широкомасштабные наводнения. СМИ КНР заявили, что подразделения быстро перешли от ликвидации последствий стихийных бедствий к боевой подготовке, включая интеграцию новых боевых машин.

В августе 2020 года ВДВ НОАК приняли участие в соревнованиях ВДВ на Армейских международных играх в России. По сообщениям СМИ КНР, контингент НОАК впервые использовал российскую пехоту и занял первое место в различных мероприятиях. Модернизация оборудования для ВДВ в 2020 году включала новую штурмовую винтовку и новую колесную бронетранспортер.

Ракетные силы

В 2020 году PLARF запустил более 250 баллистических ракет для испытаний и обучения. Это было больше, чем весь остальной мир вместе взятый. В 2020 году НОАК начал вывод на рынок своей первой действующей системы гиперзвукового оружия – гиперзвуковой планирующей ракеты (HGV) DF-17 с баллистическими ракетами средней дальности (MRBM).

Продолжается расширение арсенала баллистических ракет средней дальности DF-26 (IRBM), которые способны наносить как обычные, так и ядерные высокоточные удары по наземным целям, а также обычные удары по военно-морским целям.

КНР разрабатывает новые межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), которые значительно улучшат ее ядерные ракетные силы и потребуют увеличения производства ядерных боеголовок, отчасти из-за внедрения возможностей многоразовых ракет-носителей с независимым наведением (MIRV).

Китай приступил к строительству трех шахтных шахт МБР на твёрдом топливе, которые в совокупности будут содержать сотни новых шахт межконтинентальных баллистических ракет.

Ожидается, что количество боеголовок на МБР наземного базирования КНР, способных угрожать Соединенным Штатам, вырастет примерно до 200 в следующие пять лет.

В состав ракетных сил входят различные обычные мобильные наземные баллистические ракеты малой, средней и средней дальности, а также маршевые крейсерские ракеты наземного базирования. ракеты.

Обычные ракетные силы включают баллистическую ракету малой дальности (SRBM) CSS-6 (DF15) (дальность 725-850 км); ГРБ CSS-7 (DF-11) (600 км); ГРБ CSS-11 (DF-16) (более 700 км); наземные и противокорабельные варианты баллистической ракеты средней дальности (БРСД) CSS-5 (DF-21) (примерно 1500 км); гиперзвуковой планирующий аппарат ДФ-17 БРСД; БРСД DF-26 (примерно 3000 км); крылатую ракету наземного базирования (GLCM) CJ-10 (DH-10) (примерно 1500 км) и CJ-100 (DF-100) GLCM (примерно 2000 км).

Вариант ASBM CSS-5 Mod 5 (DF-21D) PLARF с обычным вооружением дает НОАК возможность наносить дальние высокоточные удары по кораблям, в том числе авианосцам, выходящим в западную часть Тихого океана из материкового Китая. DF-21D имеет дальность полета более 1500 км, оснащен маневренной возвратной машиной (MaRV) и, как сообщается, способен быстро перезаряжаться в полевых условиях.

Pакетные силы продолжают пополнять свой арсенал БРДК DF-26, которые они впервые представили в 2015 году и поставили на вооружение в 2016 году. Многоцелевой DF-26 разработан для быстрой замены обычных и ядерных боеголовок и способен наносить высокоточные наземные и боевые противокорабельные удары в западной части Тихого океана, Индийском океане и Южно-Китайском море с материкового Китая.

В 2020 году КНР выпустила противокорабельные баллистические ракеты по движущейся цели в Южно-Китайском море, но не признала этого. По сообщениям СМИ КНР, в 2020 году КНР начала оперативное развертывание гиперзвуковой планирующей ракеты DF-17 с БРСД, которая, возможно, предназначена для замены некоторых старых единиц БРСД.

Ракетные силы разрабатывают и испытывают несколько новых вариантов ракет ТВД, а также разрабатывает возможности и методы противодействия системам ПРО противника. Это больше, чем во всем остальном мире, если не считать применения баллистических ракет в зонах конфликтов. DF-17 успешно прошел несколько испытаний и принят на вооружение. Хотя DF-17 это, в первую очередь, обычная платформа, она может быть оснащена ядерными боеголовками.

Pакетные силы разрабатывают межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), которые значительно улучшат их ядерные силы за счет более живучих систем доставки и потребуют увеличения производства ядерных боеголовок, частично из-за внедрения возможностей многоцелевых ракет-носителей с независимым наведением (MIRV). Похоже, что КНР удваивает количество пусковых установок в некоторых частях межконтинентальных баллистических ракет. Арсенал межконтинентальных баллистических ракет КНР состоит примерно из 100 таких ракет, в том числе стационарных и мобильных пусковых установок, способных запускать одиночные и многоцелевые ракеты-носители. Стационарные межконтинентальные баллистические ракеты Китая состоят из CSS3 меньшей дальности (DF-4), а также шахтной системы CSS-4 Mod 2 (DF-5A) и Mod 3 с MIRV (DF5B), способной нести до пяти МИРВ. СМИ указывают, что следующий DF-5C может быть в разработке.

Дорожные мобильные МБР класса CSS-10 и CSS-20 (DF-41) на твердом топливе дополняют эту силу. CSS-10 Mod 2 (DF-31A) с диапазоном, превышающим расстояние в 11 000 км, могут достигать большинства районов континентальной части Соединенных Штатов. По сообщениям СМИ КНР, в разработке также может находиться DF-31B.

МБР DF-41 была развернута в оперативном режиме во время парада 2019 года, в которых отмечалось, что для системы существовали две бригады. КНР, похоже, рассматривает дополнительные варианты запуска DF-41, включая рельсовое и шахтное базирование.

КНР строит несколько шахт межконтинентальных баллистических ракет, предназначенных для поддержки наземного компонента ядерной триады КНР. Кроме того, источники указывают на то, что в разработке находится баллистическая ракета “большой дальности” DF-27. Официальные военные издания КНР указывают, что этот класс дальности составляет 5 000-8 000 км, что означает, что DF-27 может быть новой БРСД или межконтинентальной баллистической ракетой.

Силы стратегической поддержки

Сила стратегической поддержки (SSF) НОАК – организация командного уровня театра военных действий, созданная для централизации стратегических космических, кибернетических, электронных, информационных, коммуникационных и боевых задач и возможностей НОАК.

Отдел сетевых систем SSF отвечает за информационную войну с набором задач, который включает кибервойну, техническую разведку, радиоэлектронную борьбу и психологическую войну.

КНР продолжает развивать возможности противодействия в космосе, включая прямой подъем, коорбитальную орбиту, радиоэлектронную борьбу и возможности направленной энергии, которые могут оспаривать или отказывать противнику в доступе и операциях в космической сфере во время кризиса или конфликта.

Пекин направил значительные ресурсы на развитие всех аспектов своей космической программы, от военных космических приложений до гражданских приложений, таких как запуски, приносящие прибыль, научные исследования и исследования космоса.

В рамках своих усилий по реструктуризации НОАК для современных боевых действий CMC учредила в 2015 году Силы стратегической поддержки (SSF).

Создание SSF подчеркивает понимание КНР информационной области как стратегического ресурса в современной войне.

SSF курирует два заместителя командного управления театра военных действий: Департамент космических систем, отвечающий за военные космические операции, и Департамент сетевых систем, отвечающий за информационные операции (IO), который включает техническую разведку, РЭБ, кибервойну и психологические операции.

На уровне штаб-квартиры SSF имеет административную структуру из четырёх отделов, которая включает в себя отделы персонала, оборудования, политической работы и материально-технического обеспечения. Как стратегическая организация, SSF напрямую подчиняется CMC, но может подчиняться командованию театра военных действий в военное время.

SSF обеспечивает информационную поддержку, получаемую из космических, кибер- и наземных средств, всем службам НОАК и пяти объединенным командам театра военных действий.

SSF участвует в совместных учениях и тренировках по всему Китаю, включая возможные национальные стратегические совместные учения.

Департамент сетевых систем SSF отвечает за информационную войну с набором задач, который включает кибервойну, техническую разведку, радиоэлектронную борьбу и психологическую войну. Помещая эти миссии под одну и ту же организационную структуру, КНР стремится решить проблемы оперативной координации, которые препятствовали обмену информацией в рамках дореформенной организационной структуры НОАК. Объединение кибер-элементов и элементов РЭБ в рамках одной организации является важным шагом на пути к реализации оперативной концепции интегрированной сети и радиоэлектронной борьбы, которую НОАК видела с начала 2000-х годов.

Департамент сетевых систем управляет пятью базами технической разведки театра военных действий совместно с бюро радиоэлектронной разведки и несколькими научно-исследовательскими институтами. Департамент сетевых систем обеспечивает разведывательную поддержку командования театра военных действий, используя разнообразный набор наземных технических средств сбора данных, чтобы предоставить общую операционную картину географически рассредоточенным оперативным подразделениям.

SSF и концепция «трёх боевых действий»

Бывшая база 311 главного политического департамента, которая теперь подпадает под управление сетевых систем SSF, выполняет миссии и задачи, связанные с концепцией «трёх боевых действий» НОАК, включающая психологическую войну, войну за общественное мнение и юридическую войну.

Это единственная публично известная организация в НОАК, которая проводит операции психологической войны. Цели миссии психологической войны НОАК – сформировать международное общественное мнение, ослабить волю врага, сформировать дипломатические и политические подходы и продвигать интересы КНР на всех этапах конфликта.

Департамент космических систем SSF отвечает почти за все космические операции НОАК, включая запуск в космос и поддержку; космическое наблюдение; космическое информационное обеспечение; космическая телеметрия, слежение и управление; космическую войну.

КНР официально обозначила космос в качестве новой области ведения войны в своем техническом документе по обороне 2015 года и ожидает, что космос будет играть важную роль в будущих конфликтах, позволяя наносить высокоточные удары большой дальности и перекрывая другим вооруженным силам возможность использовать космическое командование, контроль и связь. Департамент космических систем управляет как минимум восемью базами, в том числе базами, основными задачами которых являются запуск, отслеживание, НИОКР и эксплуатация спутников.

SSF управляет станциями слежения, телеметрии и командования в Намибии, Пакистане и Аргентине. SSF также управляет кораблями космической поддержки Yuan Wang, которые отслеживают запуски спутников и межконтинентальных баллистических ракет (МБР).

SSF: Исследования и разработки

SSF управляет несколькими академическими и исследовательскими учреждениями, включая Университет информационной инженерии, Университет космической инженерии и бывшие 56-й и 57-й научно-исследовательские институты GSD. Эти учреждения предлагают программы в области космического наблюдения, разведки, запуска оружия и раннего предупреждения, коммуникационной и информационной инженерии, криптологии, больших данных, информационных атак и технологий защиты.

Космическая программа КНР

Пекин направил значительные экономические и политические ресурсы на развитие всех аспектов своей космической программы – от военно – космических до гражданских, таких как запуски, приносящие прибыль, научные исследования и исследование космоса. Космическая программа КНР включает не только SSF, но и другие военные, правительственные и гражданские организации, включая государственные предприятия, академические институты и коммерческие организации.

НОАК исторически руководила космической программой КНР, а Департамент космических систем SSF отвечает почти за все космические операции НОАК.

КНР продолжает укреплять свой военно-космический потенциал, несмотря на свою публичную позицию против размещения оружия в космосе. НОАК продолжает инвестировать в улучшение своих возможностей в области космической разведки, наблюдения и разведки (ISR), спутниковой связи, спутниковой навигации и метеорологии, а также полетов человека в космос и исследование космоса роботами.

КНР планирует к 2022 году иметь постоянную действующую космическую станцию, на которой будут размещаться собственные и зарубежные полезные технологии и космонавты. КНР построила обширную наземную инфраструктуру для поддержки своего растущего орбитального флота и связанных функций, включая космические корабли и космические ракеты-носители.

КНР продолжает развивать возможности противодействия в космосе, включая возможности прямого восхождения, соорбитальной орбиты, радиоэлектронной борьбы и направленной энергии, которые могут оспаривать или отказывать противнику в доступе и операциях в космической сфере во время кризиса или конфликта.

В 2020 году Китай запустил 39 SLV, из которых все, кроме 4, были успешными, выведя на орбиту более 70 космических аппаратов, включая навигационные, ISR, средства связи и т.д. и испытательные / инженерные спутники, а также спутники для иностранных заказчиков.

Ключевые события на 2020 год включали:

– Первый запуск многоразового космического корабля КНР: в начале сентября КНР стала третьей страной, успешно запустившей и восстановившей космический корабль, после Соединенных Штатов и Советского Союза. Космический корабль провёл в космосе около двух дней, прежде чем выпустил второй объект, сошел с орбиты и приземлился на аэродроме в Западном Китае. Второй объект остаётся на орбите. Пекин не опубликовал никакой информации о миссии, кроме как назвал ее «экспериментальным космическим кораблем многоразового использования»;

– всемирная группировка спутниковой навигации: в июне КНР выполнила свою давнюю цель – создать группировку BeiDou с глобальным охватом. В дополнение к глобальной системе BeiDou Пекин также использует спутники, обеспечивающие покрытие Азиатско-Тихоокеанского региона. Обе группировки предоставляют пользователям услуги спутниковой навигации и массовой связи, а также возможности управления и контроля для НОАК, снижая зависимость КНР от GPS США. Новые спутники BeiDou оснащены радиочастотными межспутниковыми линиями связи, новыми атомными часами и другими передовыми технологиями. Кроме того, КНР планирует предложить спутниковые услуги дополнения, всемирную службу коротких сообщений и всемирно признанные возможности поиска и спасания;

– Закрепление достижений в космосе: КНР в 2020 году закрепила успехи в своих национальных космических возможностей с успешными запусками своих тяжёлых ракет LM-5 и LM5B, возможностью запуска с моря и первых полетов своей ракеты средней грузоподъемности LM8 и новой коммерческой ракеты. КНР также запустила свой первый LM-5B, который позволит построить свою будущую космическую станцию. В сентябре Пекин успешно завершил свой второй морской запуск. В ноябре КНР запустила свою четвертую коммерчески разработанную ракету Ceres-1 после двух коммерческих попыток в 2019 году и одной в 2018 году;

– Запущен второй тепловизор: 12 октября 2020 г. Китай запустил свой второй формирователь изображений GEO – Gaofen-13 – электрооптический спутник с разрешением 15 метров, обеспечивающий постоянное покрытие западной части Тихого и Индийского океанов. Пекин заявляет, что спутник будет использоваться для наземной съемки, сельского хозяйства, мониторинга окружающей среды, погоды и реагирования на стихийные бедствия, но он может отвечать военным требованиям, таким как отслеживание морских целей, как и другие спутники Gaofen.

НОАК продолжает приобретать и развивать ряд средств противодействия в космосе и связанных с ними технологий, включая ракеты кинетического поражения, наземные лазеры и орбитальных космических роботов, а также расширяет возможности космического наблюдения, которые могут контролировать объекты в космосе в пределах их поля зрения.

По состоянию на декабрь 2020 г. Флот разведки и дистанционного зондирования КНР состоял из более чем 200 спутников, предназначенных для сбора данных для гражданских, коммерческих или военных владельцев и операторов. Сообщается, что НОАК владеет и управляет примерно половиной этих систем, большинство из которых может поддерживать ситуационную осведомленность о региональных соперниках и потенциальных горячих точках, одновременно отслеживая и нацеливая на силы противника.

Наряду с заметными улучшениями в спутниковой навигации, возможностях запуска, наблюдении и идентификации космических объектов КНР разрабатывает средства радиоэлектронной борьбы, такие как спутниковые глушители; наступательные кибернетические возможности; оружие направленной энергии.

КНР продемонстрировала изощренное, потенциально опасное поведение на орбите с использованием космических технологий. У КНР есть действующая противоспутниковая ракета наземного базирования (ASAT), предназначенная для нацеливания на спутники на низкой околоземной орбите, и Китай, вероятно, намеревается разработать дополнительное противоспутниковое оружие, способное уничтожать спутники на геостационарной околоземной орбите. КНР использует более сложные спутниковые операции и, вероятно, испытывает в космосе технологии двойного назначения, которые могут быть применены в контркосмических миссиях.

Объединенных сил материально-технического обеспечения (JLSF)

НОАК учредила JLSF в 2016 году для оптимизации совместной стратегической логистики. JLSF устанавливает отношения поддержки между объединенными подразделениями тылового обеспечения и другими элементами тылового обеспечения НОАК и интегрирует гражданское тыловое обеспечение в военные операции.

В 2020 году JLSF провела учения различного размера, масштаба и сложности, чтобы улучшить способность НОАК проводить совместные логистические операции. JLSF также играла активную роль в координации с гражданскими компаниями для обеспечения логистической поддержки в ответ на первоначальную вспышку COVID-19 в начале 2020 года.

JLSF стремится быть «основой» логистической системы НОАК. Развитие JLSF занимает центральное место в усилиях КНР по созданию совместной, экономичной и эффективной «современной системы материально-технического снабжения, ориентированной на боевые действия», которую Пекин считает важной для современной войны.

Штаб-квартира JLSF располагается в Ухане. JLSF имеет пять подчиненных Объединенных центров логистического обслуживания (JLSC), согласованных с пятью командованиями театра военных действий, которые предназначены для оптимизации логистической поддержки НОАК, имеет силовые элементы для инвентаризации и складирования, медицинских услуг, транспорта, проецирования сил, нефтепроводов, инженерного и строительного управления, резервного оборудования и поддержки закупок.

Резервные силы НОАК

Резервные силы НОАК были созданы в 1983 году и профессионально работали в течение 1990-х и 2000-х годов. Резервные силы НОАК состоят примерно из 510 000 человек, подчиненных армейскому резерву, военно-морскому резерву, военно-воздушному и ракетному резервам. Согласно документам НОАК, действующий военнослужащий составляет основу резервных сил, а офицеры и солдаты резерва – его основа.

Основная задача резервов – усилить действующие силы национальной обороны, а второстепенная задача – помощь в случае национальных бедствий или поддержание общественного порядка.

Персонал резерва – в основном демобилизованные солдаты и офицеры в результате недавних сокращений военнослужащих.

Резервные силы НОАК оказывают значительную поддержку местным районам после стихийных бедствий. Резервисты по всей стране также внесли свой вклад в усилия КНР по борьбе с COVID-19.

Народная вооруженная полиция (НВП) является составной частью вооруженных сил КНР и вооруженным крылом КПК, насчитывающим приблизительно 660 000 человек. Основные их задачи включают в себя основную ответственность за внутреннюю безопасность КНР, обеспечение соблюдения морского права КНР внутри страны (в том числе в районах спорных территориальных претензий, таких как Южно-Китайское море), а также обеспечение поддержки НОАК в тыловом районе во время войны и реагирование на стихийные бедствия.

НВП состоит из трёх основных частей: корпуса внутренней безопасности, мобильного корпуса и береговой охраны Китая (CCG).

Корпус внутренней безопасности охватывает каждую из провинций КНР, города провинциального уровня и «автономные» регионы.

Мобильный корпус состоит из двух крупных мобильных контингентов национального уровня без фиксированных географических зон ответственности. Каждый мобильный контингент имеет несколько мобильных отрядов, а также другие специализированные отряды. Синьцзян находится в центре внимания из-за предполагаемой «сепаратистской» деятельности, а также из-за его близости к районам беспорядков в Центральной Азии.

Береговая охрана Китая (CCG)

CCG отвечает за широкий спектр задач в рамках защиты морских прав, включая обеспечение требований суверенитета КНР, наблюдение, защиту рыбных ресурсов, борьбу с контрабандой и общее правоприменение. В ноябре 2020 года Всекитайское собрание народных представителей опубликовало законопроект, определяющий полномочия и юрисдикцию CCG для общественного обсуждения. В проекте закона перечислены задачи CCG и процедуры их выполнения, включая использование оборудования и оружия правоохранительных органов. КНР в первую очередь использует военизированные морские правоохранительные органы в морских спорах, выборочно используя для наблюдения в случае эскалации.

Быстрое расширение и модернизация CCG улучшили способность КНР обеспечивать соблюдение своих морских требований. С 2010 года флот больших патрульных кораблей CCG (более 1000 тонн) увеличился более чем вдвое с примерно 60 до более 130 судов, став самым крупным с привлечением сил береговой охраны Китайской Народной Республики в мире и повышением их способности проводить одновременные расширенные операции в нескольких спорных районах. Кроме того, новые корабли значительно крупнее и мощнее, чем старые, и большинство из них оснащено вертолётным оборудованием, водометами большой мощности и орудиями калибра от 30 до 76 мм. Некоторые из этих кораблей способны выполнять операции большой продолжительности и вне зоны действия. Кроме того, в составе CCG имеется более 70 кораблей быстрого патрулирования (более 500 тонн), которые могут использоваться для ограниченных морских операций, более 400 прибрежных патрульных судов и примерно 1000 прибрежных и речных патрульных катеров.

Электронная война (РЭБ)

НОАК считает РЭБ неотъемлемым компонентом современной войны и пытается добиться информационного превосходства в конфликте за счет скоординированного использования кибернетической и электронной войны. Стратегия РЭБ КНР делает упор на подавление, разрушение, нарушение работы вражеского электронного оборудования на протяжении всего конфликта, одновременно защищая его способность использовать кибернетический и электромагнитный спектр.

НОАК, вероятно, будет использовать радиоэлектронную борьбу в начале конфликта в качестве механизма предупреждения и сдерживания наступательных действий. Потенциальные цели РЭБ включают в себя систему, работающую в радио, радиолокационном, микроволновом, инфракрасном и оптическом диапазонах частот, а также компьютерные и информационные системы связи.

Подразделения РЭБ НОАК регулярно тренируются для выполнения операций по постановке помех и противодействию помехам нескольких систем связи и радиолокационных систем, а также спутниковых систем глобальной системы позиционирования (GPS) во учений войск. Эти упражнения проверяют понимание оперативными подразделениями оружия, оборудования и характеристик РЭБ, но они также позволяют повысить уверенность в своей способности эффективно действовать в сложной электромагнитной среде.

КНР публично определила киберпространство как важнейшую область национальной безопасности заявила о своем намерении ускорить развитие своих киберсил.

Зарубежные базы НОАК

КНР стремится создать более надёжную внешнюю логистику и базовую инфраструктуру, чтобы позволить НОАК проецировать и поддерживать военную мощь на больших расстояниях.

В августе 2017 года КНР официально открыла свою первую базу НОАК в Джибути (Африка). Морские пехотинцы НОАК, дислоцированные на базе, оснащены колесной бронетехникой и артиллерией, но в настоящее время зависят от близлежащих торговых портов из-за отсутствия на базе действующего пирса. КНР продолжает строительство собственного пирса, который, вероятно, сможет принять авианосцы ВМС НОАК, другие крупные боевые корабли и подводные лодки. Персонал НОАК на объекте вмешивается в полёты с помощью летающих дронов. КНР стремится ограничить суверенное воздушное пространство Джибути над базой.

Помимо своей базы в Джибути, КНР преследует дополнительные военные объекты для поддержки военно-морского, воздушного, наземного, кибернетического и космического проецирования мощи.

КНР рассматривает в этих целях Камбоджу, Мьянму, Таиланд, Сингапур, Индонезию, Пакистан, Шри-Ланку, Объединенные Арабские Эмираты, Кении, Сейшельские острова, Танзанию, Анголу и Таджикистан в качестве мест размещения объектов НОАК.

КНР пытается расширить доступ во многие африканские страны на побережье Атлантического, Индийского, Красного и Средиземного морей.

Глобальная сеть военной логистики НОАК может как вмешиваться в военные операции США, так и поддерживать наступательные операции против Соединенных Штатов по мере развития глобальных военных целей КНР.

Принимающие страны могут играть важную роль в регулировании военных операций КНР, поскольку официальные лица КНР, скорее всего, признают, что стабильные долгосрочные отношения с принимающей страной имеют решающее значение для успеха их объектов военной логистики.

Военные учёные КНР утверждают, что базы за границей могут обеспечить передовое развертывание сил НОАК, поддержать военный конфликт, дипломатическую сигнализацию, политические изменения, двустороннее и многостороннее сотрудничество и обучение. Они также предполагают, что военная сеть материально-технического снабжения может позволить разведывательный мониторинг вооруженных сил США.

Важнейшими организациями, участвующими в планировании и ведении переговоров по объектам военной логистики, являются Управление Объединенного штаба Центральной военной комиссии (CMC), Департамент материально-технического обеспечения CMC и штаб службы.

Операции влияния КНР

КНР проводит операции влияния, нацеленные на культурные учреждения, медиа-организации, бизнес, академические круги и политические сообщества в Соединенных Штатах, других странах и международных организациях для достижения результатов, благоприятствующих ее стратегическим целям.

КПК стремится заставить внутренние, иностранные и многосторонние политические учреждения и общественное мнение принять нарративы Пекина и устранить препятствия, мешающие достижению целей.

Лидеры КПК, вероятно, считают открытые демократии, включая Соединенные Штаты, более восприимчивыми к операциям влияния, чем другие типы правительств.

НОАК ещё в 2003 году разработала концепцию «трёх боевых действий», включающую психологическую войну, борьбу за общественное мнение и правовую войну.

Психологическая война использует пропаганду, обман, угрозы и принуждение, чтобы повлиять на принятие решений противником, а также противодействовать психологическим операциям противника.

Война за общественное мнение распространяет информацию для общественного потребления, чтобы направлять и влиять на общественное мнение и заручиться поддержкой отечественной и международной аудитории.

Правовая война использует международное и национальное законодательство для получения международной поддержки, управления политическими последствиями и влияния на целевую аудиторию.

КНР рассматривает киберпространство как развивающуюся и идеальную платформу, предоставляющую возможности для операций влияния, и НОАК, вероятно, стремится использовать деятельность по цифровому влиянию для поддержки своей общей концепции «трех боевых действий» и подрыва решимости противника в случае непредвиденных обстоятельств или конфликта.

КПК стремится приучить внутренние, внешние и многосторонние политические учреждения и общественное мнение принять нарратив КНР в отношении ее приоритетов, таких как провозглашение Пекином «принципа единого Китая», ОПОП, политического контроля КПК над Гонконгом и территориальной юрисдикции Южно-Китайского моря.

Операции по влиянию КНР координируются на высоком уровне и выполняются рядом действующих субъектов, таких как Департамент работы Объединенного фронта, Департамент пропаганды и Министерство государственной безопасности (MSS).

Краеугольным камнем стратегии КНР является обращение к иностранным гражданам КНР или этническим китайцам из других стран с просьбой продвигать цели партии посредством использования мягкой силы.

КНР также иногда использует принуждение или шантаж, чтобы манипулировать гражданами КНР за рубежом с целью проведения операций влияния от имени КНР, например, угрожая этническим уйгурам, проживающим в Соединенных Штатах, тюремным заключением членов их семей. Разведывательные службы КНР часто способствуют этим операциям. Кроме того, КНР нацелена на этнических китайцев из других стран, чтобы поддержать свою стратегию приобретения иностранных технологий.

«Программа тысячи талантов» нацелена на этнических китайцев или недавних эмигрантов из КНР, вербовка которых правительство КНР считает необходимым для научно-технической модернизации КНР, особенно в том, что касается оборонных технологий.

Кроме того, КНР использует академические и образовательные учреждения, аналитические центры и государственные СМИ для продвижения своей кампании мягкой силы в поддержку интересов безопасности Пекина. Например, студенты КНР за границей и академические организации используются для распространения в Конгрессе ежегодного доклада партии «О Тибете и Далай-ламе». Ассоциации китайских студентов и ученых (CSSA) и Институты Конфуция организуют мероприятия в поддержку заявлений о суверенитете КНР, подают жалобы и организуют протесты против академических институтов, проводящих мероприятия, не соответствующих нарративам Пекина.

По состоянию на декабрь 2020 года информационное агентство Синьхуа, крупнейшее государственное информационное агентство КНР и официальный рупор партии, не выполнило требование Министерства юстиции США о регистрации сотрудников агентства в США в качестве иностранных агентов в соответствии с Законом о регистрации иностранных агентов (FARA). ).

Деятельность КНР по внешнему влиянию в основном сосредоточена на установлении и поддержании отношеий с влиятельными лицами в иностранных правительствах с целью продвижения политики, которая с точки зрения КНР будет способствовать её усилению.

Дипломатическая деятельность КНР делает упор на установлении личных взаимоотношений с влиятельными людьми, предоставлении помощи и подчеркивает важность «беспроигрышного сотрудничества» через торговлю и дипломатию. Такой подход позволяет КНР предлагать ускоренные и мелкомасштабные достижения партнёрам за рубежом, часто в обмен на кажущиеся символическими жесты, поддерживающие долгосрочные стратегические цели КНР.

КНР использует многосторонние форумы и организации для создания новых возможностей для продолжения двусторонних отношений со странами в целях расширения своего оборонного влияния и сотрудничества в области безопасности, усиления своего политического влияния.

Операции цифрового влияния

НОАК стремится использовать операции цифрового влияния – открытые и скрытые действия по влиянию, осуществляемые через Интернет и платформы социальных сетей в мирное и военное время. Во время конфликта КНР может использовать деятельность по цифровому влиянию, чтобы подорвать боевой дух противника и запутать или обмануть лиц, принимающих решения. Цели НОАК в отношении деятельности по влиянию в социальных сетях делятся на три широкие категории:

продвижение нарратива, благоприятного для КНР;

подрыв решимости противника;

формирование политики иностранных правительств в пользу интересов Пекина.

По крайней мере, с 2009 года НОАК выражала озабоченность по поводу того, что США воспринимают использование Интернета и социальных сетей для подрыва власти КПК в Китае. В ответ НОАК проводит исследования по проведению операций по цифровому влиянию и изучает передовой опыт других стран, отправляя делегации в Россию, Израиль, Беларусь и Германию для изучения того, как использовать социальные сети для операций по военному влиянию.

У НОАК есть множество общедоступных учётных записей в социальных сетях, которые она использует для открытого обмена сообщениями. Однако эти учётные записи находятся исключительно на платформах социальных сетей КНР и практически не имеют международного охвата. Недавно официальные лица НОАК обсудили создание официального аккаунта НОАК в Twitter и других западных социальных сетях.

НОАК, вероятно, также проводит скрытую деятельность по цифровому влиянию в социальных сетях для поддержки целей влияния на общественное мнение. Аналитики НОАК изучают, как использовать скрытые учётные записи в социальных сетях, чтобы нацеливать пользователей на политическое влияние, чтобы сотрудники НОАК могли провести скрытую кампанию в социальных сетях в поддержку кандидатов, поддерживающих КНР, и попытаться повлиять, например, на исход выборов на Тайване.

НОАК, вероятно, продолжит развивать свои возможности цифрового влияния, внедряя достижения в области ИИ для повышения качества и возможности отрицания своих сообщений. НОАК выразила заинтересованность в исследовании технологических требований для создания дипфейков. В 2019 году сотрудники НОАК также предложили обучить алгоритмы ИИ для автономного создания контента и координации действий влияния между различными фальшивыми аккаунтами.

Цифровой авторитаризм Китая КНР стремится к цифровым технологиям для подавления оппонентов как внутри страны, так и за рубежом. Эти технологии состоят из инструментов цифрового и физического наблюдения, цензуры, и информационного контроля, осуществляемого непосредственно государственными учреждениями КНР или косвенно через давление на государственные и частные структуры КНР.

Лидеры КНР стремятся использовать цифровой авторитаризм для обеспечения выживания режима и подрыва стратегических конкурентов. КНР неуклонно увеличивала масштабы своего цифрового авторитарного режима, поскольку руководство КНР всё чаще заявляло о центральной роли Интернета в повседневной жизни и об опасностях неконтролируемого дискурса.

КНР также агрессивно экспортирует свои инструменты и методы цифрового авторитаризма в страны-единомышленники и на международной арене выступает за сохранение государствами «суверенных Интернет-сетей», основанных на широко распространенной цензуре и повсеместном надзоре.

Экспорт оружия из Китая

КНР является пятым по величине поставщиком оружия в мире и продаёт основные системы, такие как БПЛА, подводные лодки и истребители. КНР поставила свои боеспособные БПЛА Caihong или Wing Loong как минимум в Пакистан, Ирак, Саудовскую Аравию, Египет, ОАЭ, Алжир, Сербию и Казахстан.

По состоянию на 2017 год КНР продавала экспортные варианты баллистических ракетных комплексов, в том числе M20, БП-12 и Joint Attack Rocket and Missile (JARM), а также ракетные системы дальнего действия с спутниковым наведением. Хотя Китай обычно не раскрывает страны, покупающие эти типы вооружений, по состоянию на 2017 год Катар демонстрировал JARM TEL.

КНР является крупным поставщиком военно-морских судов, о чем свидетельствует покупка Пакистаном восьми подводных лодок класса Yuan на сумму более 3 миллиардов долларов. Таиланд также приобрёл одну подводную лодку класса Yuan в 2017 году и заинтересован в приобретении ещё двух. В сентябре 2019 года КНР согласилась на свою первую в истории продажу плавучего корабля класса LPD Таиланду.

Продажа оружия КНР осуществляется в основном через государственные экспортные организации, такие как Корпорация авиационной промышленности Китая (AVIC) и North Industries Corporation (NORINCO). Передача оружия также является составной частью внешней политики КНР, используемой в сочетании с другими видами помощи в дополнение к внешнеполитическим инициативам, предпринимаемым в рамках инициативы КНР «Один пояс, один путь». Многие развивающиеся страны покупают вооружение КНР, потому что оно дешевле, чем другие сопоставимые системы.

Тенденции военных расходов

В 2021 году КНР объявила об увеличении годового военного бюджета на 6,8 процента до 209 миллиардов долларов, что составляет примерно 1,3 процента от валового внутреннего продукта. Бюджет этого года продолжает более чем 20-летний ежегодный рост расходов на оборону и поддерживает позицию КНР как второго по величине военного спонсора в мире после Соединенных Штатов.

Оборонная промышленность

КНР производит широкий спектр ракет – баллистических, крылатых, класса «воздух-воздух» и «земля-воздух» – для НОАК и на экспорт. В течение 2020 г. КНР представила свою первую ракету с гиперзвуковым планирующим аппаратом.

Пекин впервые продал ракетную систему класса “земля-воздух” европейской стране – Сербии. КНР разрабатывает ракету класса “воздух-воздух” с прямоточным воздушно-реактивным двигателем в дополнение к ракете PL-15 за пределами видимости, которая была представлена ​​на авиасалоне 2018 года в Чжухае.

Космическая отрасль КНР, исторически управляемая НОАК, быстро расширяет свои группировки спутников разведки, наблюдения, разведки, навигации и связи. Третья лунная миссия и завершение предоставления КНР глобальных навигационных спутниковых услуг в течение 2020 года продемонстрировали постоянный прогресс отрасли. На внутреннем космическом рынке КНР доминируют государственные предприятия. Однако увеличение инвестиций привело к созданию частных космических компаний, которые добились успешных попыток запуска на орбиту в течение последних двух лет.

В 2020 году КНР запустила свои первые спутники для нового космического проекта Интернета вещей с приложениями для мониторинга контейнеров и морской связи и продолжила развитие разнесённой широкополосной сети Интернет.

КНР, ведущая страна-производитель кораблей в мире по тоннажу, наращивает свои судостроительные мощности и возможности для всех военно-морских классов, включая подводные лодки, военные корабли, а также транспортные и десантные корабли. КНР внутри страны производит военно-морские газовые турбины и дизельные двигатели, а также почти всё судовое вооружение и электронные системы для своего судостроительного сектора, что делает этот сектор практически самодостаточным для всех нужд судостроения.

Производственные мощности КНР улучшаются почти по каждой категории наземных систем НОАК, включая бронетранспортеры, штурмовые машины, артиллерийские системы ПВО, артиллерийские системы и орудия, а также основные и легкие боевые танки. Примечательно, что КНР начала испытания беспилотных танков в ноябре 2018 года.

КНР продвигает свою отечественную авиационную промышленность через две крупные государственные авиастроительные корпорации: AVIC и Китайскую коммерческую авиастроительную корпорацию (COMAC).

AVIC разрабатывает и производит военные самолеты КНР, включая истребитель пятого поколения J-20, большой транспортный самолет Y-20 и будущий бомбардировщик-невидимку с летающим крылом H-20.

COMAC производит большие пассажирские самолёты и стремится конкурировать на рынке коммерческих авиалайнеров. COMAC производит региональный реактивный самолет ARJ21, проводит лётные испытания авиалайнера C919 и работает с Россией над разработкой широкофюзеляжного авиалайнера CR929.

Китай является вторым по величине экспортером БПЛА. Однако авиационная промышленность КНР не может производить надежные высокопроизводительные авиационные двигатели и полагается на западные и российские двигатели. КНР разрабатывает турбовентиляторные двигатели с большим байпасом CJ-1000, AEF3500 и WS-20 для двигателей C919, CR929 и Y-20 соответственно.

Научно – технические цели

КНР продолжает стремиться к лидерству в ключевых технологиях со значительным военным потенциалом, таких как ИИ, автономные системы, передовые вычисления, квантовые информационные науки, биотехнологии, а также современные материалы и производство. Как свидетельствуют недавние достижения страны в освоении космоса и в других областях, Китай находится на передовой или близкой к ней границе.

Четырнадцатый пятилетний план сохраняет акцент КНР на технологической независимости и местных инновациях в областях, связанных с Четвертой промышленной революцией.

По состоянию на 2020 год НОАК профинансировала несколько проектов ИИ, которые сосредоточены на приложениях, включая машинное обучение для стратегических и тактических рекомендаций, боевые игры с поддержкой ИИ для обучения и анализ социальных сетей.

КНР стремится стать инновационной сверхдержавой, которая в значительной степени не зависит от иностранных технологий и служит глобальным центром высокотехнологичных отраслей. Долгосрочная ориентация страны на быстрое государственное научно-техническое развитие и её особый упор на местные инновации в течение последних пятнадцати лет поставили КНР в лидирующие или близкие к ним научные области, включая ИИ и квантовые коммуникации, высокопроизводительные вычисления, мобильные сети 5G, биотехнологии, современные материалы и производство. Китай также выделяется высокоскоростными железными дорогами, электромобилями и многочисленными аспектами цифровой экосистемы, такими как аналитика больших данных и облачные вычисления.

Четырнадцатый пятилетний план является основным политическим документом, который будет направлять технологические разработки КНР до 2025 года. В 14-м пятилетнем плане приоритет отдается ряду ключевых новых технологий, включая передовые полупроводники, ИИ, квантовые технологии, технологию 5G и новые источники энергии.

В Национальном плане по искусственному интеллекту на 2017 год описаны шаги, которые сделают КНР «крупнейшим в мире центром инноваций в области ИИ» к 2030 году, и содержится призыв к стране ускорить интеграцию ИИ в экономике, обществе и национальной обороне.

В 2020 г. Министерство науки и технологий КНР планировало выделить около 85 миллионов долларов на финансирование исследований в области ИИ. Оно определило 22 исследовательские задачи, включая программное обеспечение и оборудование, вдохновляемые мозгом, взаимодействие человека и машины, принятие решений.

КНР имеет 2 000 км квантово-защищенной наземной линии связи между Пекином и Шанхаем и планирует расширить эту линию по всему Китаю. КНР также планирует запустить к 2030 году глобальную спутниковую систему связи с квантовым шифрованием.

В плане «Сделано в Китае до 2025 года» подчеркивается необходимость замены импортных технологий технологиями отечественного производства, что соответствует желанию Китая уменьшить свою зависимость от других стран и создать полностью местный оборонный сектор. Помимо того, что этот план представляет собой экономический вызов для стран, экспортирующих высокотехнологичную продукцию, он также непосредственно направлен на владение передовыми технологиями двойного назначения.

Использование возможностей частного сектора

Коммерческий сектор всё больше способствует прорыву в передовых технологиях двойного назначения, и крупные компании КНР прилагают значительные исследовательские усилия, направленные на достижение прорывов в ключевых областях.

Государственные инвестиционные фонды КНР, созданные для поддержки приоритетных отраслей, привлекли капитал в сотни миллиардов долларов. В соответствии со стратегией ВГС Пекина, НОАК стремится использовать достижения частного сектора Китая для реализации своих планов модернизации вооруженных сил.

КНР назначила 15 компаний официальными «лидерами по ИИ» страны, в том числе Alibaba, Baidu, Huawei, SenseTime и Tencent. Это назначение ставит перед этими компаниями задачу облегчить отраслевую координацию с правительством КНР. Каждый лидер отвечает за определенную область ИИ, включая автономные транспортные средства, умные города и кибербезопасность.

Технологические гиганты Alibaba, Baidu и Tencent исследуют квантовые вычисления с 2018 года, при этом Alibaba предлагает одну из немногих в мире облачных служб квантовых вычислений.

В КНР есть две ведущие начинающие компании в области квантовых коммуникаций: Quantum CTek и Anhui Qasky. Quantum CTek, первичное публичное размещение которого состоялось в июне 2020 года, становится одним из крупнейших производителей в секторе коммерческих квантовых коммуникационных технологий.

Закон о национальной разведке 2017 года требует от компаний КНР, таких как Huawei и ZTE, поддерживать, оказывать помощь и сотрудничать в работе национальной разведки КНР, где бы они ни работали.

Возможное военное применение

НОАК использует ряд передовых военных возможностей с разрушительным потенциалом, таких как автономные системы, гиперзвуковое оружие, электромагнитные рельсотроны, оружие направленной энергии и возможности для борьбы в космосе.

Многие технологии, связанные с Четвертой промышленной революцией, такие как ИИ, интеллектуальные датчики, 3D-печать, платформы Интернета вещей и носимая электроника вносят значительный вклад в использование приложений на поле боя.

НОАК реорганизовала ключевой военный аналитический центр – Академию военных наук (AMS), и подтвердила лидерство этой организации в программах исследований в области военной науки. Перед обновленной AMS поставлена задача стимулировать инновации в сфере обороны и гарантировать, что теория и доктрина ведения войны НОАК полностью основаны на революционных технологиях, таких как ИИ и автономные системы.

По состоянию на 2020 год НОАК профинансировала несколько проектов ИИ, которые сосредоточены на приложениях, включая машинное обучение для выработки стратегических и тактических рекомендаций, боевые игры с поддержкой ИИ для обучения и анализ социальных сетей.

КНР разрабатывает беспилотные системы во всех областях и испытывала беспилотные воздушные, наземные и морские системы с ограниченными возможностями ИИ.

Потенциальные военные применения некоторых новых технологий включают:

– ИИ и передовая робототехника: расширенное использование данных, поддержка принятия решений, производство, беспилотные системы;

– Полупроводники и передовые вычисления: улучшенные кибероперации и дизайн оружия, а также сокращенные циклы НИОКР;

– Квантовые технологии: безопасная глобальная связь, расширенные возможности вычислений и дешифрования, расширенные возможности определения местоположения, навигации и времени;

– Биотехнология: точная медицина, биологическая война, улучшенные характеристики солдат, взаимодействие человека и машины;

– Гиперзвуковое и направленное энергетическое оружие: глобальный удар и поражение систем противоракетной обороны, а также возможности систем противоспутниковой, противоракетной и противолодочной авиации;

– Современные материалы и альтернативные источники энергии: улучшенная военная техника и системы вооружения.

Приобретение зарубежных технологий

КНР использует импорт, иностранные инвестиции, коммерческие совместные предприятия, слияния и поглощения, а также промышленный и технический шпионаж для достижения своих целей военной модернизации. В 2020 году КНР продолжала дополнять свою национальную научно-техническую и промышленную модернизацию за счёт получения иностранных технологий и знаний различными законными и незаконными способами, включая ИИ, робототехнику, автономные транспортные средства, квантовые информационные науки, дополненную и виртуальную реальность, финансовые технологии и биотехнологии.

Граница между продуктами, предназначенными для коммерческого и военного использования, с этими технологиями стирается.

Подбор талантов

КНР использует различные стратегии стимулирования для привлечения иностранного персонала для работы и управления стратегическими программами, а также для заполнения пробелов в технических знаниях. Например, Пекинская программа «Тысячи талантов» набирает людей из диаспоры КНР, лиц со знакомыми или близкими связями в КНР, недавних эмигрантов из КНР и иностранных национальных экспертов, набор которых КНР считает необходимым для своей научной и научной деятельности. техническая модернизация.

КНР активно ищет партнёрские отношения с частными, государственными и академическими исследовательскими лабораториями, чтобы познакомиться с передовыми технологиями и исследователями. Эти партнёрства также предоставляют КНР технические знания для работы, управления и организации таких объектов.

Шпионская деятельность в поддержку военной модернизации КНР

С 2015 года в США было возбуждено несколько уголовных обвинений, в которых участвовали граждане КНР, натурализованные граждане США или постоянно проживающие в стране иностранцы из КНР, а также граждане США, закупающие и экспортирующие контролируемые товары в Китай. Усилия КНР по приобретению чувствительного оборудования двойного назначения или военного уровня включали радиационно-стойкие интегральные схемы, монолитные микроволновые интегральные схемы, акселерометры, гироскопы, военно-морские технологии, коммерческие секреты синтаксической пены, космическую связь, оборудование для подавления военных сообщений, динамическую оперативную память, авиационные технологии и противолодочную защиту.

В 2020 году примерно каждые 10 часов ФБР открывало новое дело контрразведки, связанное с КНР.

Директор ФБР Кристофер Рэй заявил, что «из почти 5000 активных дел, связанных с контрразведкой ФБР, которые в настоящее время ведутся [в 2020 году], почти половина связана с КНР».

Кроме того, ФБР зафиксировало рост случаев экономического шпионажа, связанных с КНР, примерно на 1300% за последнее десятилетие.

***

Из Коммюнике 6-го Пленума Центрального Комитета Коммунистической партии Китая 19-го созыва, 11 ноября 2021 года:

«. . . Извлекая уроки из истории, открывая будущее, необходимо самозабвенно трудиться, смело и твёрдо продвигаться вперед, непреклонно бороться за реализацию приуроченной к столетию КНР цели и осуществление китайской мечты о великом возрождении китайской нации. Мы глубоко убеждены, что Коммунистическая партия Китая и китайский народ, которые завоевали великие победы и славу за истекшие сто лет, непременно завоюют еще более великие победы и славу в новую эпоху в новом походе!»