Оn contribution to the development of the institute of necessary defense of Professor N.A. Ogurtsov – participant of the Great Patriotic war

О вкладе в развитие института необходимой обороны профессора Огурцова Н.А. – участника Великой Отечественной войны

Аннотация. Статья посвящена описанию вклада профессора Н.А. Огурцова, ветерана Великой Отечественной войны и органов военной прокуратуры, известного ученого-правоведа, в исследование проблем методологии науки уголовного права, теории уголовных правоотношений, уголовной ответственности и наказания. Авторами анализируются результаты его научных исследований, создания собственной научной школы, научного руководства адъюнктами, его влиянии на них как в теоретико-методическом, так и личностном плане. Отмечается, как предложения концептуального характера сначала подвергались строгому взгляду маститого ученого, но в случаях, когда предлагались действительно ценные, научно и практически обоснованные решения, они всегда встречали одобрение и удовлетворенность учителя результатами научного поиска ученика. Перечислены одобренные Н.А Огурцовым идеи и положения, нашедшие свое дальнейшее развитие в научных трудах, посвященных институту необходимой обороны.

______Свою педагогическую деятельность Н.А. Огурцов начал в 1939 г. учителем истории в одной из средних школ в Татарской АССР. После окончания Военно-юридической академии РККА в 1942 – 1945 гг. будущий профессор проходил службу в должности военного следователя дивизии, армии на Калининском, 1-м Прибалтийском фронтах, военного прокурора воздушно-десантной бригады. Являлся участником боевых действий. Не раз ему приходилось принимать ответственные решения в самых драматических событиях на разных фронтах во время битвы с самым коварным и кровожадным врагом нашей Родины, когда меры прокурорского реагирования осуществлялись что называется «по законам военного времени». Награжден 19 государственными наградами, в том числе орденами «Красной Звезды» и «Отечественной войны II степени», а также пятью боевыми медалями. В 1945 – 1951 гг. Николай Александрович Огурцов – на руководящей военно-прокурорской работе в прокуратурах войск МВД Литовского и Ленинградского пограничных округов – помощником военного прокурора, первым заместителем военного прокурора пограничного округа.

______После войны работал преподавателем уголовного права и прокурорского надзора в ведомственных вузах. В 1962 г. в Институте государства и права Академии наук СССР (г. Москва) защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата юридических наук по теме: «Соотношение мер уголовного наказания и мер общественного воздействия и воспитания» (научный руководитель – профессор А.А. Пионтковский); в 1979 г. – докторскую по теме: «Теоретические и методологические проблемы уголовно-правовых отношений». Н.А. Огурцовым опубликовано лично и в соавторстве более 150 работ по проблемам философии права, общей теории права, методологии науки уголовного права, уголовным правоотношениям, уголовной ответственности и наказания, по общественно-политическим темам. Особое значение имеет его монография «Правоотношения и ответственность в советском уголовном праве» (М.,1975). Под его научной редакцией издано более 20 сборников научных трудов и книг. В последние годы жизни он занимался исследованием проблем методологии науки уголовного права, теории уголовных правоотношений, уголовной ответственности и наказания, осуществлял научное руководство адъюнктами очной формы обучения, пять из которых в последующем стали докторами юридических наук.

______Многие адъюнкты и соискатели робели и путались в мыслях под проницательным взглядом профессора Н.А. Огурцова. Но это была своего рода проверка – тест на порядочность и честность в суждениях, как перед самим собой. Уверенность в своей позиции приходила, когда в качестве аргумента приводились результаты собственных криминологических (эмпирических) исследований судебно-следственной практики.
______Одному из авторов статьи посчастливилось в пору учебы в адъюнктуре Рязанского института права и экономики Минюста России (ныне Академия ФСИН России, г. Рязань) быть учеником Николая Александровича и даже написать с ним в соавторстве статью «Дискуссионные вопросы уголовно-правовой квалификации деяний, совершенных в состоянии необходимой обороны» [Огурцов, Меркурьев 1997, с. 69-70].
______Работа над статьей показала со всей очевидностью высокую значимость разработанной Н.А. Огурцовым научной теории состава уголовного правоотношения и уголовной ответственности для исследования как проблем необходимой обороны, так и других обстоятельств, исключающих преступность деяния. Н.А. Огурцов считал, что «юридическим фактом, порождающим уголовное правоотношение, является общественно опасное деяние – преступление» [Огурцов 1987, с. 56]. В уголовном правоотношении, где правообразующим юридическим фактом является преступление, а частью его – состав преступления, все другие юридические факты имеют иную функциональную направленность. Они могут возникать лишь при условии существования этого правопорождающего юридического факта, т.е. преступление является условием наступления всех других юридических фактов, а состав преступления – частью этих условий [Григорьев 1992, с. 47].
______В голосе научного руководителя звучали невероятная сила и уверенность в правоте собственных суждений, когда он выстраивал концепцию общей статьи. «Посягательство прежде всего общественно опасно: нейтрализация малозначительных деяний причинением существенного вреда не оправдана. Посягательство, создающее по уголовному праву состояние необходимой обороны, с одной стороны, должно быть общественно опасным, а с другой – формально представлять собой деяние, предусмотренное Особенной частью УК, то есть быть своеобразной разновидностью преступления, – говорил четко и убедительно Н.А. Огурцов, – Но должно ли оно быть непременно преступным или достаточно, чтобы оно было лишь объективно общественно опасным?». Вопрос этот являлся, несомненно, важным, как теоретически, так и практически, тем более, что в отечественной уголовно-правовой литературе не было единогласия в его разрешении [Паше-Озерский 1962, с. 35].
______Предложения концептуального характера сначала встречали строгий взгляд маститого ученого, для непосвященных он мог показаться даже тяжелым. Но в случаях, когда предлагались действительно ценные, научно и практически обоснованные решения, они всегда встречали одобрение и удовлетворенность учителя результатами научного поиска ученика. Именно так Н.А. Огурцовым было встречено предложение рассматривать необходимую оборону – защиту от посягательства, угрожающего наиболее охраняемым социальным ценностям, как явление, которое состоит из самостоятельных элементов. Хотя закон и наука уголовного права прямо не называют личность и права обороняющегося или других лиц, охраняемые законом общественные или государственные интересы (ч. 1 ст. 37 УК РФ) объектом необходимой обороны, это не означает, что они игнорируют его. В противном случае выделение в составе необходимой обороны субъекта (ч. 3 ст. 37 УК РФ) – обороняющегося – становится бессмысленным, поскольку субъект – это то лицо, которое в своей деятельности противостоит объекту.
______При анализе такого объекта принципиально неверно ограничивать преступное посягательство и его отражение со стороны обороны только замкнутыми, изолированными от всего и вся, действиями преступника и обороняющегося в их психофизическом единстве и противоположности. Их поведение нередко связано со многими факторами общественной жизни, затрагивает интересы других субъектов, а иногда и целых общностей [Ляпунов 1989, с. 69]. Действия обороняющегося, направленные на защиту объекта посягательства, вторгаются в сферу общественных отношений, поскольку юридическим благам нападающего причиняется существенный ущерб. Именно такой ход развития причинно-следственной связи между общественно опасным деянием и его вредными последствиями, с одной стороны, и между общественно полезными действиями обороняющегося и их правомерным результатом – с другой, делает объект уголовно-правовой охраны необходимым обязательным элементом в составе необходимой обороны.
______Однако в ряду других элементов рассматриваемой системы объект уголовно-правовой охраны занимает особое положение. Оно определяется тем, что объект – общественные отношения, обеспечивающие блага (интересы), социальные ценности, в неприкосновенности, укреплении и развитии которых кровно заинтересованы государство и общество. В силу этого он не содержит в себе отрицательных свойств и потому не может передать их по принципу «включения» в совокупную величину общественной опасности деяния, от которого защищается субъект обороны. Вместе с тем объект уголовно-правовой охраны, пусть это не покажется парадоксальным, определенным образом связан с формированием общественной опасности посягательства, порождающего состояние необходимой обороны.
Связь эта проявляется в сложном процессе взаимодействия. Важность, значимость, социальная ценность отдельных групп общественных отношений подчас существенно отличаются друг от друга [Стручков 1987, с. 90].
______На первом месте среди социальных интересов стоят интересы собственно личности. Затем уже следуют интересы общества, которые близки к потребностям личности, по существу, сводятся к непосредственному удовлетворению последних (например при защите общественного порядка и общественной безопасности). Далее стоят интересы государства, связанные с обеспечением безопасности личности и общества.
______Наиболее трудно было отстоять авторскую позицию, состоящую в том, что защита допустима в целях охраны любых прав и интересов, в том числе и лично принадлежащих защищающемуся: жизнь, здоровье, честь, достоинство, собственность и т.д. В ст. 37 УК РФ в качестве благ, которые закон позволяет защищать путем применения силы, названы личность и права обороняющегося либо других лиц, а равно интересы общества или государства. Как правило, причинение вреда посягающему оправдано лишь для защиты наиболее существенных из указанных интересов.

Специального рассмотрения заслуживает вопрос защиты чести и достоинства личности. Мнения юристов о допустимости насильственных способов защиты этих благ от преступных посягательств всегда расходились: от признания возможности убить противника, покушающегося на честь обороняющегося, до тех, кто считает причинение тяжкого ущерба посягающему в данном случае даже противным естественному праву, ибо подобные убийства не есть подходящий способ защиты нашего доброго имени.

Как правило, законодательство и судебная практика допускали необходимую оборону только против насильственных нападений на честь. В действительности же, как считал немецкий юрист А.Ф. Бернер, следует допустить необходимую оборону против нападений на честь, насколько это фактически возможно. Ее возможность никак нельзя отрицать относительно словесных и символических оскорблений [Бернер 1865, с. 431]. В числе русских юристов эту точку зрения поддерживал А.Ф. Кони, допускающий необходимую оборону не только от грабежей, разбоев, посягательств на жизнь и здоровье людей, но и от оскорблений. В своей теории и практической деятельности он доказывал, что от оскорбления правомерно защищать не только свою честь, но и честь другого человека [Кони 1966, с. 280-285]. К вопросам защиты чести и достоинства личности в разное время обращались такие ученые, как И.И. Слуцкий [Слуцкий 1956, с. 66], В.Н. Козак [Козак 1972, с. 59], В.И. Ткаченко [Ткаченко 1979, с. 16]. К сожалению, мнения ученых и здесь разделились, спорными они остаются и по сей день. Представляется единственно правильной точка зрения, согласно которой каждый человек и гражданин имеет право на защиту чести и своего достоинства, включая насильственные способы пресечения указанных посягательств против личности.

Нарушаемые общественные отношения, таким образом, оказываются в эпицентре взаимодействия всех элементов в системе гражданской самозашиты. Аксиологическая ценность объекта посягательства, с одной стороны, усиливает или ослабляет общественную опасность посягательства в целом, а с другой – соответственно усиливает или ослабляет необходимость вторжения в сферу интересов посягающего.

Приходилось прибегать в подкрепление своей позиции к мнению авторитетных ученых, которые вызывали у Н.А. Огурцова особое доверие и расположение. К числу таких авторитетных ученых, по его мнению, относился В.А. Наумов. Вольно или невольно при оценке правомерности действий обороняющегося надлежит устанавливать соответствие или несоответствие благ, которые определяются, как утверждает профессор А.В. Наумов, сопоставлением важности защищаемого интереса (объекта) и того, чему причиняется вред. Например, при защите от разбойного нападения или от изнасилования обороняющийся, по его мнению, вправе причинить не только тяжкий вред здоровью посягающего, но даже и смерть [Наумов 1996, с. 337]. В первом случае смерть причиняется при защите от посягательства на имущество, сопряженное с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, во втором – от посягательства на половую свободу женщины, половую неприкосновенность малолетних или несовершеннолетних.

Очевидно, что и здоровье, и объекты указанных половых преступлений являются менее важными, чем жизнь, т.е. между защищаемым интересом и тем, кому причиняется вред, а следовательно, и между предполагаемым и причиненным вредом имеется определенное несоответствие. Однако между ними, как правильно замечает А.В. Наумов, нет явного (чрезмерного) несоответствия, поэтому в этих случаях не может идти речь о превышении пределов необходимой обороны.

В соответствии с уголовным законодательством России последних двух столетий соразмерной признается защита, которая не находится в явном несоответствии с характером и степенью общественной опасности посягательства. То обстоятельство, что соразмерной признается защита, которая явно не превосходит опасность посягательства, приводит к выводу: соразмерной следует считать защиту, в результате которой посягающему лицу причинен не только меньший или равный вред по сравнению с вредом предотвращенным, но и несколько больший.

В этой связи защита будет соразмерной, если она повлекла лишение жизни посягающего при отражении с его стороны посягательства на жизнь, причинение тяжкого вреда здоровью при пресечении изнасилования, разбойного нападения, кражи в значительном размере.

В качестве непосредственного объекта защитных действий обороняющегося в состоянии необходимой обороны, как может показаться на первый взгляд, выступают жизнь, здоровье, свобода и собственность посягающего. Однако этот объект в составе необходимой обороны может быть познан только в сравнении с непосредственным объектом общественно опасного посягательства, с помощью которого профессор Н.А. Огурцов предлагал определять характер посягательства – его качественную сторону. В этой связи иногда только исходя из характера посягательства, как утверждал ученый, можно судить о правомерности обороны.

При изучении уголовных дел, рассмотренных судами Владимирской, Ивановской и Рязанской областей, была предпринята попытка дать уголовно-правовую квалификацию деяниям нападавших по их направленности на правоохраняемые объекты. Вот какие результаты были получены.

Действия, выразившиеся в стремлении задушить жертву либо в попытке нанести удар ножом, сопровождавшиеся высказыванием угрозы убийством, мы расценивали как покушение на убийство (25 %), стремление нанести имевшимся в руках ножом удары менее определенной направленности – как покушение на причинение тяжкого вреда здоровью (13 %). Дела о злостном и особо злостном хулиганстве составили 32 %. Таким образом, эти виды тяжких преступлений составили 70 %. Другие посягательства на здоровье (истязания, побои и причинение легкого вреда здоровью) составили 15 %, деяния против собственности – 9 %, преступления, направленность которых оказалась недостаточно ясной, – 6 %.

Сопоставление квалификации деяний нападавших с наступившими последствиями обороны и их оценкой судами показало следующее.

1. При покушении нападавшего на убийство причинение ему смерти оборонявшимся в 65 % случаев признавалось судами совершенным в состоянии необходимой обороны, в остальных расценивалось как уголовно наказуемое превышение ее пределов.

Суды, руководствуясь положениями ч. 1 ст. 37 УК РФ, практически во всех случаях лишение жизни нападавшего при осуществлении им покушения на убийство признавали совершенным в состоянии необходимой обороны. Оконченное лишение жизни объективно опаснее покушения, однако в этих случаях имеет место допустимое, т.е. необходимое, преобладание обороны над нападением, обеспечивающее успех обороны и не образующее явного несоответствия одного другому. На наш взгляд, установление более четких, хотя и абсолютно определенных, критериев для оценки ситуации «нападение–оборона» оказало определенное положительное влияние на практику применения законодательства о необходимой обороне,

Справедливости ради заметим, что в лучшую сторону положение изменилось и с принятием Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ, в соответствии с которым статья 37 была дополнена ч. 2¹ следующего содержания: «2¹. Не является превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения»[1].

2. При покушении нападавшего на причинение тяжкого вреда здоровью ни по одному делу действия обороняющегося не были признаны совершенными в состоянии необходимой обороны. Здесь также имело место соотношение покушения и аналогичного, но оконченного деяния, однако преобладание опасности одного над другим всегда признавалось явным несоответствием между ними, влекущим уголовную ответственность по ст. 108, 114 УК РФ.

В данном случае установление в ч. 1 ст. 37 УК РФ абсолютного критерия, зависящего от величины защищаемого блага, сыграло отрицательную роль в правоприменительной практике. Думается, что и Закон, и тем более практика его применения не могут быть обоснованными, поскольку они приводят к требованию о полном соответствии обороны нападению, что противоречит социальному назначению рассматриваемого института.

3. При совершении нападавшим действий, подпадающих под признаки злостного или особо злостного хулиганства, ответными оказывались действия, которыми причинен тяжкий вред здоровью посягающего; из них в 36 % случаев суды признали состояние необходимой обороны, все другие квалифицированы как превышение ее пределов по ст. 108, 114 УК РФ.

4. Справедливо жесткую позицию занимают суды при оценке действий, содержащих в себе состав истязания (ст. 117 УК РФ): по трем из четырех дел, по которым оборонительными действиями причинены тяжкие телесные повреждения, признано, что эти последствия охватывались пределами необходимой обороны против истязания. В то же время ни по одному уголовному делу, в котором нападение выразилось в причинении легкого вреда здоровью, суды не признали ответные действия обороняющегося как совершенные в состоянии необходимой обороны – во всех случаях констатировано превышение ее пределов.

Результаты исследования практики применения норм о необходимой обороне привели к следующему выводу: искажение смысла социальной и правовой природы необходимой обороны, пренебрежение важностью постановки вопроса о соотношении защищаемого блага и блага, которому причинен вред ответными действиями обороняющегося, приводят к судебным ошибкам и нарушению прав обороняющихся.

Изучение уголовных дел показало, что к оценке деяний нападавших и оборонявшихся органы следствия подходят одинаково, между тем как действия лица, совершающего посягательство, являются первичными, общественно опасными, а действия по его отражению – ответными, вынужденными. Для оборонявшегося нападение в 65 % случаев оказывается неожиданным, замысел преступника не всегда ясен, неизвестно, вооружен ли нападающий, какое насилие он готов применить. Все это должно исключать одинаковый, т.е. формальный, подход к оценке социальной и правовой значимости действий, образующих нападение и оборону. Однако на практике дело обстоит иначе.

Изучение и сопоставление имеющихся в уголовно-правовой литературе точки зрения по этому вопросу и анализ типичных ситуаций убийства и причинения вреда здоровью на основе уголовных дел, рассмотренных судами нескольких субъектов Российской Федерации, позволили сделать вывод о том, что право на необходимую оборону существует всегда и против любых общественно опасных посягательств, если в период осуществления посягательства есть возможность для устранения опасности, угрожающей юридическим благам, во-первых; способность обороняющегося своими активными действиями предотвратить наступление вредных последствий для правоохраняемых интересов, во-вторых.

Другими словами, оборонительные действия допустимы при пресечении общественно опасных посягательств в криминальных ситуациях «посягательство-защита», когда по характеру объективной стороны преступления, признаки которого формально усматриваются в посягательстве, обороняющийся имеет возможность:

1) защитить юридические блага путем силового воздействия на посягающего;

2) устранить опасность, угрожающую обороняющемуся или другим лицам, путем уничтожения или повреждения имущества посягающего либо объектов его недвижимости. Представляется, что право на необходимую оборону возникает, как правило, при совершении насильственных преступлений, то есть речь идет о посягательствах, элементом которых является применение, попытка применения или угроза применения физической силы в отношении личности или имущества обороняющегося или другого человека, а равно любых других посягательств, являющихся по объективным признакам в соответствии с уголовным законом преступлениями, которые по своему характеру содержат в себе значительную опасность того, что в ходе совершения посягательства в отношении личности или имущества указанных лиц может быть применена сила [Огурцов, Меркурьев 1997, с. 69-70].

Приведенные выше рассуждения позволили сформулировать сущность юридического факта, порождающего состояние необходимой обороны – такое состояние вызывается общественно опасными и противоправными посягательствами физических лиц на личность, права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественную безопасность, окружающую среду, конституционный строй Российской Федерации, мир и безопасность человечества.

Если принимать во внимание, что указанное посягательство в своем осуществлении проходит определенные этапы, как это характерно для стадий совершения умышленного преступления, то есть все основания для классификации юридических фактов-посягательств в зависимости от степени общественной опасности.

К первой группе юридических фактов, вызывающих состояние необходимой обороны, относятся объективно общественно опасные посягательства, то есть деяния (действие либо бездействие), создающие реальную, непосредственную либо неотвратимую опасность причинения вреда личности и правам обороняющегося или другим лицам, а равно охраняемым законом интересам общества или государства.

Ко второй группе юридических фактов относятся общественно опасные посягательства, причиняющие вред указанным выше юридическим благам (охраняемым уголовным законом интересам личности, общества и государства) в стадии непосредственного совершения (покушение на преступление).

К третьей группе юридических фактов относятся общественно опасные посягательства, причинившие уже вред правоохраняемым интересам, когда посягательство не только осуществилось в форме совершения (оконченное преступление), но, осуществившись, продолжает существовать в этой форме и далее, причиняя вред указанным объектам необходимой обороны.

Что касается первых двух видов посягательств, то их описанию в исследованиях криминалистов уделяется достаточное внимание. К третьему виду посягательств мы в первую очередь относим истязание (ст. 117 УК РФ), похищение человека (ст. 126 УК РФ), незаконное лишение свободы (ст. 127 УК РФ), вымогательство (ст. 163 УК РФ), захват заложника (ст. 206 УК РФ), неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством (ст. 166 УК РФ) и некоторые другие посягательства, имеющие длящийся характер.

Работа над совместной статьей ускорила процесс формирования концепции необходимой обороны и ее состава, которая нашла отражение в рукописи диссертационного исследования на соискание ученой степени кандидата юридических наук по теме «Необходимая оборона: уголовно-правовые и криминологические аспекты» (1998 г.). Ее защита состоялась уже после смерти Н.А. Огурцова; 10 октября 1997 г. после продолжительной болезни, в том числе связанной с фронтовым ранением, его не стало.

Одобренные научным руководителем идеи получили дальнейшее развитие в авторских монографиях «Состав необходимой обороны» (Санкт-Петербург: Юрид. центр Пресс, 2004), «Гражданская самозащита в уголовном праве России» (Владимир, 2005) и докторской диссертации на тему «Теоретические и методологические проблемы уголовно-правового обеспечения права человека на гражданскую самозащиту» (2007 г.).

К числу таких идей и положений относятся следующие.

1. Объектом необходимой обороны следует считать охраняемые уголовным правом общественные отношения, обеспечивающие совокупность благ (интересов личности, общества или государства). В качестве предмета общественных отношений, защита которых допустима путем причинения вреда посягающему лицу, ч. 1 ст. 37 УК называет личность и права обороняющегося или других лиц, охраняемые законом интересы общества или государства. Противозаконные интересы личности или сообщества индивидов не могут быть объектом необходимой обороны. Наиболее часто объектом необходимой обороны становятся общественные отношения, составляющие видовой объект физического насилия, которые связаны с защитой именно биологических свойств, физических благ человека как природного существа (жизни, здоровья и физической свободы).

2. Под общественно опасным посягательством, указанным в ст. 37 УК РФ в качестве основания необходимой обороны, следует понимать объективно общественно опасное деяние (действие либо бездействие), создающее реальную, непосредственную либо неотвратимую опасность причинения вреда личности, правам и свободам человека и гражданина, собственности, общественному порядку и общественной безопасности, окружающей среде, конституционному строю Российской Федерации, миру и безопасности человечества; либо причиняющее вред объектам уголовно-правовой охраны в стадии непосредственного совершения (покушение на преступление); либо причинившее уже вред, когда преступление не только осуществилось в форме совершения (оконченное преступление), но, осуществившись, продолжает существовать в этой форме и далее, причиняя вред указанным благам.

3. Право на необходимую оборону возникает, как правило, при отражении общественно опасных посягательств, которые представляют собой применение, попытку применения или угрозу применения физической силы со стороны посягающего, то есть любого насилия, принуждения или удержания, осуществляемого каким-либо способом в отношении личности обороняющегося или третьих лиц либо имущества.

Как нам представляется, при защите от подобных общественно опасных посягательств причинение посягающему лицу любого вреда, кроме умышленного лишения жизни, должно всегда признаваться правомерным и не может влечь за собой уголовной ответственности.

Заведомое причинение смерти посягающему допустимо, как правило, только при определенных условиях, когда возникает необходимость защищаться от посягательства, которое своим применением или нависшей угрозой применения представляет собой опасность непосредственного лишения жизни обороняющегося или третьего лица, а также при защите от общественно опасных посягательств, представляющих собой:

1) похищение человека;

2) незаконное лишение свободы при отягчающих признаках;

3) изнасилование или насильственные действия сексуального характера;

4) нападение на граждан с проникновением в их жилище или обитаемое помещение;

5) насильственный грабеж или разбой;

6) вымогательство при отягчающих обстоятельствах;

7) неправомерное завладение автомобилем, сопряженное с насилием, опасным для жизни или здоровья;

8) терроризм;

9) захват заложника;

10) бандитизм;

11) особо злостное хулиганство;

12) вооруженный мятеж;

13) диверсия;

14) применение насилия в отношении представителя власти и некоторые другие насильственные посягательства.

4. Правоприменителю следует иметь в виду, что степень общественной опасности посягательства определяется всей совокупностью обстоятельств ситуации «посягательство-защита», а именно:

а) степенью осуществления преступного намерения посягающего, опасностью причинения вреда интересам личности, общества или государства или тяжестью уже наступивших последствий для правоохраняемых интересов;

б) стремительностью нападения и способом преступного поведения, профессионализмом преступных методов и приемов, продолжительностью противоправных действий;

в) использованием оружия, технических средств, источников повышенной опасности;

г) данными, характеризующими степень общественной опасности личности посягающего;

д) а также всеми иными обстоятельствами, которые могли повлиять на степень общественной опасности посягательства и реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (силы и возможности посягающего довести до конца задуманное деяние, физические силы и возможности обороняющегося, его возраст и пол, психическое состояние, число посягающих и обороняющихся, их взаимоотношение до конфликта, место, время и другие фактические обстоятельства).

При совершении посягательства группой лиц, организованной группой и преступным сообществом обороняющиеся вправе применять к любому из нападавших такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий (деятельности) всей группы или преступной организации.

5. Системные знания об объекте и объективной стороне необходимой обороны позволяют получить качественно новые знания об институте необходимой обороны, в частности, о родах и видах защиты. В основе классификации родов и видов необходимой обороны лежит характер общественно опасного посягательства (вид юридического факта, вызывающего состояние необходимой обороны). Представляется, что необходимая оборона бывает двух родов:

1) противодействие осуществлению общественно опасного посягательства, которое бывает, в свою очередь, трех видов:

а) защита от посягательства, еще не осуществляющегося и даже не грозящего, но лишь способного грозить (угрожать) своим осуществлением, – «упреждающая оборона»;

б) защита от посягательства, еще не осуществляющегося, но уже грозящего своим осуществлением, – «отклоняющая оборона»;

в) защита от посягательства, уже осуществляющегося и грозящего своим дальнейшим осуществлением, – «пресекающая оборона».

2) противодействие дальнейшему существованию общественно опасного посягательства, уже осуществившегося в стадии совершения (оконченного преступления), – «прекращающая оборона».

В период расцвета творческих сил Н.А. Огурцов поставил перед собой задачу создания своей научной школы – школы Огурцова, построенной на принципе «Здесь нет ни одной персональной судьбы – все судьбы в единую слиты». Эти слова, как известно, принадлежат В.С. Высоцкому, они были интерпретированы Н.А. Огурцовым и использованы в другом контексте, чтобы обосновать подходы к успешной работе с учениками: результат достигается тогда, когда удается свою судьбу слить с судьбой тех, кто идет на смену, продолжать развивать теоретическое наследие. Но эпически они заимствованы из песни о войне «Братские могилы», которая пришлась по душе ветерану и патриоту.

Призвание художника озарять светом глубины человеческой души. Призвание ученого просвещать знаниями умы и зажигать сердца, прокладывая путь человечеству в будущее… Именно этими словами можно охарактеризовать послевоенный труд доктора наук, профессора Огурцова Н.А., который в буквальном смысле проложил путь своим ученикам в науку и профессию. Его идеи нашли воплощение в трудах по теории и методологии уголовного права, не исключением стали предложенные им новаторские решения о реформировании института необходимой обороны.

Список цитируемых источников

Бернер 1865 – Бернер А. Ф. Уголовное право. Части Общая и Особенная: учебник. Спб., 1865. 940 с.

Григорьев 1992 – Григорьев В. А. Классификация юридических фактов в уголовном праве: Дис. … канд. юрид. наук. Рязань, 1992. 177 с.

Козак 1972 – Козак В. Н. Право граждан на необходимую оборону / под ред. проф. И.С. Ноя. Саратов, 1972. 162 с.

Кони 1966 – Кони А. Ф. Собрание сочинений. Том 2. М., 1966. 122 с.

Ляпунов 1989 – Ляпунов Ю. И. Общественная опасность деяния как универсальная категория советского уголовного права: Учеб. пособие. М., 1989. 119 с.

Наумов 1996 – Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть: курс лекция. М.: БЕК, 1996. 560 с.

Огурцов 1987 – Огурцов Н. А. Юридические факты и ответственность в советском уголовном праве // Проблемы уголовной ответственности и наказания в свете решений ХХVII съезда КПСС. Рязань, 1987. С. 44-57.

Огурцов, Меркурьев 1997 –  Огурцов Н. А., Меркурьев В. В. Дискуссионные вопросы уголовно-правовой квалификации деяний, совершенных в состоянии необходимой обороны // Проблемы уголовной ответственности и наказания: сб. науч. тр. / РИПЭ МВД России. Рязань, 1997. С. 69-70.

Паше-Озерский 1962 – Паше-Озерский Н. Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М.: Госюриздат, 1962. 181 с.

Слуцкий 1956 – Слуцкий И. И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Л., 1956. 118 с.

Стручков 1987 – Стручков Н. А. Объект преступного посягательства и система Особенной части УК // Сов. государство и право. 1987. № 2. С. 88-93.

Ткаченко 1979 – Ткаченко В. И. Необходимая оборона по уголовному праву. М., 1979. 119 с.

References

Berner, A. F. (1865), Ugolovnoe pravo. Chasti Obshchaya i Osobennaya: uchebnik [Criminal Law. Parts General and Special: textbook], St. Petersburg, Russia.

Grigor’ev, V. A. (1992), Klassifikaciya yuridicheskih faktov v ugolovnom prave [Classification of legal facts in criminal law], Ryazan’, Russia.

Kozak, V. N. (1972), Pravo grazhdan na neobhodimuyu oboronu [The right of citizens to necessary defense], Saratov, Russia

Koni, A. F. (1966), Sobranie sochinenij. Tom 2 [Collected Works. Volume 2], Moscow, Russia.

Lyapunov, Yu. I. (1989), Obshchestvennaya opasnost’ deyaniya kak universal’naya kategoriya sovetskogo ugolovnogo prava [The social danger of action as a universal category of Soviet criminal law], Moscow, Russia.

Naumov, A. V. (1996), Rossijskoe ugolovnoe pravo. Obshchaya chast’: kurs lekciy [Russian criminal law. General part: lecture course], BEK, Moscow, Russia.

Ogurcov, N. A. (1987), “Legal facts and responsibility in Soviet criminal law”, Problemy ugolovnoj otvetstvennosti i nakazaniya v svete reshenij ХХVII s”ezda KPSS, Ryazan’, pp. 44-57.

Ogurcov N. A., Merkur’ev V. V. (1997), “Discussion questions of the criminal law qualification of acts committed in the state of necessary defense”, Problemy ugolovnoj otvetstvennosti i nakazaniya, Ryazan’, pp. 69-70.

Pashe-Ozerskij, N. N. (1962), Neobhodimaya oborona i krajnyaya neobhodimost’ po sovetskomu ugolovnomu pravu [Necessary defense and extreme need for Soviet criminal law], Gosyurizdat, Moscow, Russia.

Sluckij, I. I. (1956), Obstoyatel’stva, isklyuchayushchie ugolovnuyu otvetstvennost’ [Circumstances precluding criminal liability], Leningrad, Russia.

Struchkov 1987 – Struchkov, N. A. (1987), “Object of criminal assault and the system of the Special Part of the Criminal Code”, Sov. gosudarstvo i pravo, no. 2., pp. 88-93.

Tkachenko, V. I. (1979), Neobhodimaya oborona po ugolovnomu pravu [Necessary defense in criminal law], Moscow, Russia.

Информация об авторах

Меркурьев Виктор Викторович, доктор юридических наук, профессор, Университет прокуратуры Российской Федерации, Москва, Российская Федерация; merkuriev-vui@mail.ru

Тараканов Илья Александрович, кандидат юридических наук, доцент, Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний, Владимир, Российская Федерация; il8@ list.ru

---

[1] Парламентская газ. 2003. 11 дек. № 1360.