Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон. Под ред. профессора Долговой А.И.. М., Российская криминологическая ассоциация, 2001. С. 576. [ПОЛНЫЙ ТЕКСТ]

В книге публикуются статьи криминологов, специалистов по уголовному праву, уголовному процессу, уголовно-исполнительному праву и другим наукам, содержащие выводы о закономерностях преступности, результативности действующего законодательства, основных направлениях совершенствования борьбы с преступностью. Приводятся данные об изменении преступности в России, латентности преступности и отдельных ее видов, криминальной ситуации в ряде регионов России. Особое внимание уделяется криминальной ситуации в Южном и Дальневосточном федеральных округах, а также проблемам организованной преступности, терроризма, коррупции. Вносятся предложения по совершенствованию законодательства, развитию научных исследований и формированию криминологической культуры юристов. В Приложениях представлены данные о зарегистрированных преступлениях в 1999—2000 годах в разрезе всех статей УК РФ, проект Федерального закона «О борьбе с коррупцией», рассматривавшийся Государственной Думой Федерального Собрани РФ 13 июня 2001 г., извлечения из доклада Совета национальной безопасности США. Для криминологов, специалистов по уголовному праву, процессу, криминалистов, философов, политологов, социологов, сотрудников правоохранительных органов, а также для широкого круга читателей, интересующихся проблемами преступности и борьбы с ней.

Laws of criminality, strategy of struggle and the law.

Laws of criminality, strategy of struggle and the law. Under edition of professor Dolgova A.I., Russian criminological association, 2001. P. 576.

Clauses of criminologist experts are published in this book. Criminal law, criminal trial, criminal lawexecutive and other sciences Containing conclusions about laws of criminality, productivity of the current legislation, the basic directions of the perfection of the struggle against criminality. Data about change of criminality in Russia, latent criminality and its separate kinds, criminal situation in a number of regions of Russia are cited. Special attention is given to a criminal situation in Southern and Far East federal districts, and also to problems of the organized crime, terrorism and corruption. Offers on perfection of the legislation, development of scientific researches and formation criminological culture of lawyers are made. In Appendices data about the registered crimes in 1999-2000 in a cut of all clauses UK the Russian Federation, the pro-ject of the Federal law «About struggle against corruption», considered the State Duma of Federal Assembly of the Russian Federation on June, 13th, 2001, extraction from the report of Advice of national safety of the USA are presented. For criminologists, experts on criminal law, process, criminalists, philosophers, political scientists, sociologists, employees of law enforcement bodies, and also for a wide range of the readers, a criminality were interested by problems and struggle against it.

Содержание

Раздел 1. Общие проблемы

Долгова А.И.
Закономерности преступности и проблемы криминологической защиты общества

Клейменов М.П.
Прогнозирование криминологической безопасности

Номоконов В.А.
Российская преступность в условиях глобализации

Сибиряков С. Л.
Методика разработки и реализации «прогностических сценариев» развития преступности и ее превенции (основные принципы и подходы)

Романенко М. В.
Криминализация социальных отношений в капитализирующейся России

Герасимов С.И.
Проблемы предупреждения преступности

Панкратов В.В.
Проблемы права и юстиции в России

Бабиков Ю. А.
Преступность — неизбежное следствие насилия государства над человеком

Тайлашев Б.В.
Криминологическое значение теологических учений

Адигюзелов К.А.
Новые характеристики виктимизации населения

Юцкова Е.М.
Некоторые закономерности изменения криминологически значимых характеристик потерпевших и ситуации совершения преступления

Клейменов И.М.
«Криминальноегосударство»:проблемы определения и исследований

Евланова О.А.
Частная охранная деятельность в системе борьбы с преступностью в России

Иванов А.М.
Сравнительные криминологические исследования и совершенствование уголовной политики России

В книге публикуются статьи криминологов, специалистов по уголовному праву, уголовному процессу, уголовно-исполнительному праву и другим наукам, содержащие выводы о закономерностях преступности, результативности действующего законодательства, основных направлениях совершенствования борьбы с преступностью. Приводятся данные об изменении преступности в России, латентности преступности и отдельных ее видов, криминальной ситуации в ряде регионов России. Особое внимание уделяется криминальной ситуации в Южном и Дальневосточном федеральных округах, а также проблемам организованной преступности, терроризма, коррупции. Вносятся предложения по совершенствованию законодательства, развитию научных исследований и формированию криминологической культуры юристов. В Приложениях представлены данные о зарегистрированных преступлениях в 1999-2000 годах в разрезе всех статей УК РФ, проект Федерального закона «О борьбе с коррупцией», рассматривавшийся Государственной Думой Федерального Собрани РФ 13 июня 2001 г., извлечения из доклада Совета национальной безопасности США. Для криминологов, специалистов по уголовному праву, процессу, криминалистов, философов, политологов, социологов, сотрудников правоохранительных органов, а также для широкого круга читателей, интересующихся проблемами преступности и борьбы с ней.
© Российская криминологическая ассоциация, 2001.
© Коллектив авторов, 2001.

Laws of criminality, strategy of struggle and the law. Under edition of professor Dolgova A.I., Russian criminological association, 2001. P. 576.
Clauses of criminologist experts are published in this book. Criminal law, criminal trial, criminal lawexecutive and other sciences Containing conclusions about laws of criminality, productivity of the current legislation, the basic directions of the perfection of the struggle against criminality. Data about change of criminality in Russia, latent criminality and its separate kinds, criminal situation in a number of regions of Russia are cited. Special attention is given to a criminal situation in Southern and Far East federal districts, and also to problems of the organized crime, terrorism and corruption. Offers on perfection of the legislation, development of scientific researches and formation criminological culture of lawyers are made. In Appendices data about the registered crimes in 1999-2000 in a cut of all clauses UK the Russian Federation, the project of the Federal law «About struggle against corruption», considered the State Duma of Federal Assembly of the Russian Federation on June, 13th, 2001, extraction from the report of Advice of national safety of the USA are presented. For criminologists, experts on criminal law, process, criminalists, philosophers, political scientists, sociologists, employees of law enforcement bodies, and also for a wide range of the readers, a criminality were interested by problems and struggle against it.

Основные результаты работы Российской криминологической ассоциации

Основные результаты работы Российской криминологической ассоциации:
Проведено 9 конференций и более 30 семинаров, “круглых столов” по актуальным проблемам борьбы с преступностью с участием криминологов, юристов другой специализации, философов, социологов, историков, общественных и политических деятелей, судей, сотрудников правоохранительных органов и спецслужб, педагогов, представителей различных общественных организаций.
Результатами их работы были книги, коллективные оценки развития криминальной ситуации в России и рекомендации по оптимизации борьбы с преступностью. Наиболее крупные конференции:
“Проблемы борьбы с организованной преступностью” — Ленинград, 1992 г.,
“За честный бизнес” — Москва, 1994 г.,
“Здоровье нации и национальная безопасность” — Москва, 1995 г.,
“Преступность и закон” — Москва, 1996 г.,
“Стратегия борьбы с преступностью” — Москва, 1997 г.,
“Преступность и культура общества” — Москва, 1998 г.,
“Преступность и дети” — Москва, 1999 г.,
“Преступность и власть” — Москва, 2000 г.,
“Проблемы борьбы с криминальным рынком, экономической и организованной преступностью” — Ростов-на-Дону, 2001 г.
Издательством Ассоциации опубликовано 29 книг с освещением теоретических и практических проблем борьбы с преступностью, оценкой ее характеристик и тенденций в России, изложением зарубежного опыта борьбы и международно-правовых рекомендаций :
Изменения преступности и проблемы охраны правопорядка. М., 1994.
Организованная преступность-2. М., 1993.
Правовое регулирование борьбы с организованной преступностью. М., 1994.
Здоровье нации и национальная безопасность. Материалы и тезисы выступлений. М., 1994.
Преступность в России в девяностых годах и некоторые аспекты законности борьбы с ней. М., 1995.
Разинкин В.С. Воры в законе и преступные кланы. М., 1995.
Безопасность и здоровье нации. М., 1995.
Криминальная ситуация в России и ее изменения. М., 1996.
Организованная преступность-3. М., 1996.
Преступность и закон. М., 1996.
Смирнов А. Ф. Прокуратура и проблемы управления. М., 1997.
Преступность и законодательство. М., 1997.
Преступность, статистика, закон. М., 1997.
Стратегия борьбы с преступностью в современных условиях. М., 1997.
Преступность: стратегия борьбы. М., 1997.
Преступность и культура общества. М., 1998. .
Организованная преступность-4. М., 1998.
Преступность и реформы в России. М., 1998.
Преступность и культура. М., 1999.
Преступность и дети. М., 1999.
Коломытцев Н.А. Особо опасный рецидив преступлений и борьба с ним. М., 1999.
Преступность и власть. М., 2000.
Власть: криминологические и правовые проблемы. М., 2000.
Коррупция и проблемы борьбы с ней. М., 2000.
Криминальная ситуация в России на рубеже веков. М., 1999.
Юцкова Е.М. Средства массовой информации в России глазами криминолога. М., 2000.
Ведерникова О.Н. Теория и практика борьбы с преступностью в Великобритании. М., 2001.
Преступность в России и проблемы борьбы с ней. М., 2001.
Проблемы борьбы с криминальным рынком, экономической и организованной преступностью. М., 2001.
Авторскими коллективами подготовлены учебники и Российская криминологическая энциклопедия под руководством и редакцией Президента Ассоциации доктора юридических наук, профессора Долговой А.И., изданные издательской группой “Норма—Инфра · М”:
1. Криминология . Учебник. М., 1997-2000. 800 с. Переведен на китайский язык и издан в КНР. Пекин. Цюньчжун чубаньшэ, 2000.
2. Российская криминологическая энциклопедия. М., 2000. 802 с.
3. Энциклопедия наук криминального цикла. 7 кратких курсов для студентов-юристов. Криминология. Уголовное право. Уголовный процесс. Криминалистика. Оперативно-розыскное право. Уголовно-исполнительное право. Частное детективное и охранное право. М., 1999.
4. Криминология. Учебник для юридических вузов. Издание второе, переработанное и дополненное. М., 2001. С. 840 с.
Подготовлен и опубликован с пояснительной запиской проект Федерального закона “О криминологической экспертизе” (Власть: криминологические и правовые проблемы. М., 2000. С. 382-390).
Началось проведение криминологической экспертизы проектов законов и иных нормативных правовых актов (в том числе законодательных актов о приватизации и банкротстве, проектов УК РФ, Федерального закона “О противодействии политическому экстремизму” и других).
При активном участии членов Российской криминологической ассоциации разрабатывались проекты Федеральных законов, в том числе: “О борьбе с коррупцией”, “О борьбе с организованной преступностью”, “О борьбе с легализацией (отмыванием) незаконных доходов”.
Руководителям государства направлялись рекомендации по совершенствованию борьбы с криминальными проявлениями, оказывалась консультативная, экспертная и иная помощь государственным органам Российской Федерации и субъектов Федерации.
По инициативе членов Российской криминологической ассоциации был положительно решен вопрос о преподавании криминологии как общепрофессиональной дисциплины и введении экзамена по криминологии.
Предложен новый вариант Программы курса “Криминология”, ориентированный на формирование у учащихся умения, навыков решать практические задачи анализа преступности, выявления процессов детерминации, причинности, составления программ борьбы с преступностью и т.д.
Укреплялись межрегиональные связи криминологов — создано 50 региональных отделений Ассоциации, которые активно работают.
Развивались международные связи, в том числе с криминологическими ассоциациями Украины, Казахстана, Молдовы, Китайской Народной Республики, криминологами и другими специалистами в области борьбы с преступностью иных государств.
Криминологи, пожалуй, одними из первых точно предвидели распад Советского Союза, сохранение единого криминального пространства, необходимость дальнейшего сотрудничества специалистов в области борьбы с преступностью и возможность такого сотрудничества именно на общественных началах. Это дало свои плоды: связи сохранялись, криминологические исследования развивались. В то же время предстоит сделать еще больше, решать гораздо более сложные теоретические и практические задачи.
В девяностых годах, наблюдая отсутствие политической воли к криминологической проработке проблем социального реформирования, криминологи сосредоточивали в основном свои усилия на показе высоко криминогенных и прямо криминальных результатов практики реформирования. Но в условиях фактического, а не только декларируемого, наступления на преступность криминологам важно вырабатывать конкретные рекомендации по организации борьбы с изменившейся преступностью в меняющемся обществе, пропагандировать научные выводы и помогать практической реализации вносимых предложений.
Редакционная коллегия сочла целесообразным опубликование текстов всех тех оценок криминальной ситуации в России, прогнозов ее развития и рекомендаций по недопущению неблагоприятных тенденций преступности, которые давались криминологами в периоды перестройки и реформ. Во-первых, из них видно, что оценки носили обоснованный характер, а прогнозы в значительной их части оправдались. Во-вторых, ясно видно, что дававшиеся рекомендации практически игнорировались высшими органами государственной власти. В-третьих, значительная часть таких рекомендаций актуальна и в настоящее время.

А.И. Долгова, доктор юридических наук, профессор

Закономерности преступности, борьба с ней и научное обеспечение борьбы.

Возрождение отечественной криминологии в начале 60-х годов было связано с активным проведением криминологических исследований преступности, ее территориальных различий, изменений, процессов ее детерминации. Такие исследования позволили подтвердить и скорректировать выводы криминологов прошлого времени, как отечественных, так и зарубежных.

Преступность и общество

Безусловно верным был тезис о социальной природе преступности и зависимости ее характеристик от общества. При выделении так называемых “внешних” характеристик преступности (общей распространенности, общественной опасности, мотивационной характеристики, социальной направленности, социально-территориальной, социально-групповой распространенности) фактически преступность изучается в такой же мере, в какой и общество.
Общая распространенность преступности характеризует то, какая часть населения решает свои проблемы с нарушением уголовно-правового запрета, мотивационная характеристика — ради чего люди это делают и к чему стремятся, социальная направленность — какие социальные объекты, интересы, отношения при этом страдают (права и законные интересы, свободы человека, гражданина или публичные и т.д.), социально-групповая распространенность — представители каких социальных групп чаще решают свои проблемы криминальным путем, социально-территориальная — в каких именно регионах, в основном это делают, общественная опасность — какой урон терпят человек, общество, государство, различные организации.
При этом, как показывали криминологические исследования, мотивация значительной части преступлений определяется присущими многим людям потребностями и интересами. Только малая часть потребностей и интересов может быть однозначно названа негативными, а тем более прямо криминальными [Таганцев Н.С. писал: “…мотив и цель не только не могут отделять преступное от непреступного, неправду уголовную от гражданской, но даже не могут по общему правилу служить для классификации преступных деяний, так как , например, корыстная цель одинаково может быть достигнута кражей, разбоем, лишением свободы или убийством, а мотив отмщения, ревности может быть осуществлен обидой, изнасилованием, увечьем”. (Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. 1 том. М., 1994. С. 241)]. К последним можно отнести потребность в наркотиках, неумеренных дозах алкоголя, иные извращенные потребности. Чаще встречается другое: избрание криминального пути удовлетворения распространенных в обществе потребностей и интересов. И тогда возникает вопрос: почему общество не предоставляет возможности многим людям в рамках закона удовлетворять обычные человеческие потребности?
В.В. Лунеев, анализируя статистические данные и отмечая рост преступности в подавляющем большинстве стран мира, полагает, что такова тенденция преступности [Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировой криминологический анализ. М., 1997. С. 14]. Но точнее было бы сказать иначе: такова закономерность современного общества. В.В. Лунеев прав, когда цитирует слова К. Маркса о том, что есть что-то гнилое в сердцевине социальной системы, увеличивающей богатство и не уменьшающей нищету.

В.Н. Кудрявцев, И.И. Карпец вместе с Н.П. Дубининым в книге “Генетика, поведение, ответственность” доказывали, говоря о социальной обусловленности преступности, что в период кризисных состояний общества преступность резко растет (в России в 1876–1890 годах число уголовных дел росло на 4 % ежегодно в среднем (+57 %), а ранее – на 1 %. С укреплением капиталистического способа производства везде росла преступность: в Германии в 1882–1898 годах преступность росла вдвое быстрее населения, во Франции в 1831–1880 годах в семь раз быстрее населения росло число обвиняемых [Дубинин В.П., Карпец И.И., Кудрявцев В.Н. Генетика, поведение, ответственность. М., 1982].
Преступность производна от характеристик общества и точно отражает его суть. Интенсивность преступности (коэффициенты числа зарегистрированных преступлений на 100 тыс. человек — Кф) в странах бывшего социалистического лагеря была в несколько раз ниже, чем в капиталистических. Например, если в СССР Кф составлял в 1985 году 752, в т.ч. в РСФСР— 988, в ГДР— 681, то в ФРГ он был 6909, во Франции —6507, Англии и Уэльсе —7258. И только в Японии этот коэффициент был сравнительно небольшим — 1328. Х. Кури и Й. Обергфелль-Фукс пишут: “Проведенные нами сравнения преступности между отдельными восточно- и западноевропейскими государствами, в частности, показывают, что различия в интенсивности преступности в целом, как правило, огромны в том смысле, что восточноевропейские страны, ранее принадлежавшие к социалистической системе, и сегодня демонстрируют явно более низкую официальную интенсивность преступности, чем западноевропейские промышленно развитые страны или США. Различия сокращаются, когда речь идет о тяжкой преступности” [Общественные изменения и развитие преступности Криминология ХХ век. Под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова 2000. Гл. 5 С. 128—129]. Далее делается вывод, что, поскольку коэффициенты тяжкой преступности сближены, налицо более высокая латентность преступности в бывших социалистических странах.
Однако указанные различия нельзя полностью объяснить разной степенью латентности преступности. С точным отражением статистикой реальной преступности везде существуют серьезные проблемы [Например, американский криминолог В. Фокс пишет: “Общеизвестно, что полицейские органы, имеющие относительно высокий профессиональный уровень, добросовестно сообщают в ФБР точные сведения о преступности, в то время как полицейские органы, имеющие относительно низкий профессиональный уровень, обычно существенно занижают данные или, быть может, “реже” обнаруживают преступления”. ( Фокс В. Введение в криминологию. М., 1985. С. 298].

Различия интенсивности преступности западно- и восточноевропейских стран в девять-десять раз образовывались в основном за счет имущественных преступлений [Например, было зарегистрировано умышленных убийств в 1985 году в СССР — 18 723 (с покушениями), в США — 18 976, в 1990 году — 24 875 (СССР) и 23 438 (США)]. Коэффициенты насильственной преступности почти не различались, хотя характер криминального насилия был не одинаков. Например, до начала 90-х годов в УК РСФСР даже не было статей о терроризме, захвате заложников, похищении человека и ряда других [См.: Криминология/ Под ред. А.И. Долговой. М., 2000] — в них не было необходимости.
Следовало бы учитывать, что в числе наиболее тяжких деяний преобладают насильственные или имущественные с элементами насилия. Переход России к рынку был связан с ростом именно имущественной преступности и более частым использованием так называемого инструментального насилия ради обеспечения высоких криминальных доходов, контроля за разными сегментами рынка, раздела сфер влияния. Резко возросло число фактов бандитизма, убийств по найму, вымогательств имущества (рэкета), похищений человека и др [См.: Изменения преступности в России. М., 1994; Преступность и реформы в России. М., 1998; Преступность в России и проблемы борьбы с ней. М., 2001]. Как показывают результаты криминологических исследований, в основе роста корыстной части преступности лежали три группы мотивов, связанные с: 1) абсолютной нуждой; 2) относительной нуждой в условиях резких различий доходов и материальной обеспеченности групп населения, причем, преимущественно за счет криминальной и иной теневой деятельности; 3) заинтересованностью в обеспечении высокого социально-экономического статуса при “обвальном” переходе к рынку, в том числе в условиях обесценения всех правомерных сбережений населения, нараставшей безработицы и коллапса производства.

В то же время нельзя не признать, что в бывших социалистических странах были более латентными факты так называемого политического насилия, в том числе превышения власти, внеправовых репрессий по отношению к оппозиции, а также факты нарушения ряда конституционных прав и свобод граждан, экологических и ряда других преступлений.
Накануне реформ, в социалистический период преступность, ее коэффициенты в России росли устойчиво с 70-х годов. Это безусловно отражало эскалацию кризиса социальной системы. Ее трансформация с этой точки зрения выглядит вполне закономерной.
Другое дело — субъективное избрание высоко криминогенного и прямо криминального характера реформ, в результате чего произошла резкая и широкая криминализация общества.
В годы реформ в России, особенно в период “обвального” перехода к рынку, коэффициент преступности в короткий срок удвоился. Ранее для удвоения коэффициента требовалось двадцать лет. Это значило, что сначала число зарегистрированных преступлений росло вдвое быстрее прироста населения, а затем продолжало увеличиваться на фоне падения численности населения (табл. 1).

Таблица 1
Динамика коэффициентов преступности по пятилетиям в 1961-2000 годах в России (Кф — число зарегистрированных преступлений на 100 тыс. чел.)

Годы – Кф (средний)
1961-1965 – 407
1966-1970 – 480
1971-1975 – 554
1976-1980 – 664
1981-1985 – 901
1986-1990 – 983
1991-1995 – 1770
1996-2000 – 1849

График наглядно показывает, что колебания преступности в 90-х годах имели место в пределах гораздо более высоких чисел зарегистрированных преступлений и выявленных лиц, их совершивших.

Динамика числа зарегистрированных преступлений и выявленных лиц, совершивших преступления в России в 1981—2000 годах

Криминологические исследования второй половины ХХ века показали, что преступность, будучи социальным явлением, не только порождается обществом как сложной целостной социальной системой, но и становится органической частью этой системы, способной изменять ее характеристики в целом.
Во-первых, преступность — результат перерождения различных социальных явлений и процессов, структур общества, их деформации, подобной перерождению органов тела, пораженных раковой опухолью. Преступность было бы неверно уподоблять инородному телу, которое (и то не всегда) можно удалить без ущерба для здоровья системы. В том-то заключается драма, и даже трагедия, криминализации общественных отношений, что при борьбе с преступностью явно недостаточно изолировать преступника от общества или запретить конкретную криминальную деятельность. Например, известно, что немалое число владельцев садовых участков с невысокими доходами пользуются услугами заезжих строителей, которые не платят налогов, занимаются такой деятельностью вне закона и контролируются криминальной средой. Нельзя вести борьбу с данным явлением только путем применения карающих мер к таким лицам и запретов. Надо думать над тем, кто будет содержать и кормить детей и других иждивенцев лиц, лишенных свободы или просто доходов, строителей из числа безработных, а также чем заменить сравнительно недорогие строительные услуги. Потребители услуг таких бригад не в состоянии оплачивать дорогостоящие предложения работающих легально больших строительных фирм.
Во-вторых, преступность, особенно в условиях ее эскалации и наступления на здоровую часть общества, меняет характеристики всего общества как системы, и динамика такого общества способна определяться в дальнейшем не столько здоровыми, ориентированными на закон силами, сколько преступниками и другими функционерами так называемого криминального общества или криминальной среды.
Данные конца ХХ века свидетельствовали, что в реформировавшемся российском обществе, все более отчетливо выделялись разные его подструктуры:
1) среда, ориентированная на право, закон, конституционные органы власти (легалистская);
2) криминальная среда, устойчиво ориентированная на противоправные нормы поведения и лидеров организованной преступности – криминальную власть;
3) маргинальная среда, ориентирующаяся в зависимости от ситуации и характера решаемых проблем на прямо противоположные нормы поведения и различных лидеров.
По оценкам сотрудников правоохранительных органов, размеры первой в регионах были не намного больше размеров второй.
В социальном взаимодействии указанных трех подструктур наиболее активную роль играла криминальная среда. Данная среда в 90-х годах в России расширялась за счет криминализации разных слоев населения и наступала на легалистское общество как путем сужения его границ, захвата его материальных ценностей, размывания его экономической, социальной, политической и духовной основ, так и посредством проникновения криминальных лидеров в государственно-властные и общественные структуры, беспрепят- ственного отмывания преступных доходов, взаимопереплетения легального и криминального предпринимательства. Одновременно лица, ориентированные на Конституцию РФ, право, все чаще обеспечивали свои права и законные интересы вне правового поля: вступали в преступные отношения с должностными и иными лицами, реагировали на преступления в преступных же формах, не выполняли свои обязанности в уголовном судопроизводстве из-за осознания собственной незащищенности и т.п. В условиях роста преступности граждане чаще: либо сотрудничали с преступниками, либо сочувствовали им, привыкали к их деятельности, либо сами, без помощи государственных органов, защищались от них и даже их карали.
Указанные процессы приводили к широкой криминализации общества, государственных и других социальных институтов, эффективному лоббированию криминального интереса.
Американский социолог Эдвин М. Шур употребил понятие “Преступное общество” [Э. Шур, говоря о том, что американское общество преступно, отмечал, что оно преступно, поскольку является обществом неравноправных и здесь в первую очередь важны проблемы нищеты и отсутствия благоприятных экономических возможностей. Далее, оно участвует в массовых насилиях за рубежом; в американских культурных ценностях есть порождающие преступность элементы. (Шур Эдвин М. Наше преступное общество. М., 1977)]. Его можно расценивать как оценочное понятие для обозначения глубокой криминогенности того или иного общества, обусловленной его социальной сущностью, а не отдельными социальными пороками или просчетами в управлении делами общества.

Преступность в преступном обществе связывается с самой сутью господствующих там отношений, а борьба с ней рассматривается прежде всего как радикальное социальное переустройство общества. На этом, в частности, основана радикальная или критическая криминология. Однако, как правильно указывали некоторые критики данной теории, классический или либеральный подходы дают ощутимые результаты в обозримом времени, а надеяться только на социальную революцию — это значит допускать дальнейшее усугубление преступности в существующих социальных условиях.
Действительно, борьбу с преступностью нельзя откладывать. Между прочим еще и потому, что социальные изменения могут произойти под решающим влиянием криминального интереса. С другой стороны, подлежат безусловно радикальному изменению социальные отношения и преобразования, усиливающие интенсивность преступности и криминализацию общественных отношений. В связи с этим криминологи в 90-х годах в России неслучайно настаивали на изменении характера проводившихся реформ как сильного фактора криминализации российского общества. Они выступали не против самого факта социальных преобразований, а против того, как именно они проводились [Организованная преступность – 2. М., 1993; Организованная преступность – 3. М., 1996; Организованная преступность – 4. М., 1998; Преступность и реформы в России. М., 1998; Коррупция и проблемы борьбы с ней. М., 2000 и др.].

Важен системный характер мер борьбы: и общеорганизационных, и предупредительных, воздействующих на процессы детерминации, причинности преступности, и карающих, в том числе изолирующих преступников от общества, и правовосстановительных. Речь должна идти не только о возмещении вреда конкретному субъекту, но и воссоздании системы нормальных правовых отношений, гарантирующих физическим и юридическим лицам решение их проблем в рамках закона.
В-третьих, преступность — это довольно устойчивое социальное явление, способное к самодетерминации и обратному воздействию на породившие ее широкие общественные отношения. Она — не изображение на белом экране, проецируемое пороками общества только до тех пор, пока они существуют. Под влиянием таких пороков формируются характеристики членов общества, общественная психология и другие относительно устойчивые социальные явления. При устранении каких-либо пороков соответствующие характеристики одномоментно не исчезают. Наоборот, сформировавшиеся под их влиянием лица способны целенаправленно стремиться к восстановлению прежнего положения, в котором им было комфортно, либо даже к усугублению такого положения с его защитой от возможных изменений.
Итак, само по себе оздоровление общественных отношений не означает автоматического одномоментного снижения преступности и ее общественной опасности. Но вообще-то можно считать иллюзорными попытки бороться с различными социальными пороками (пьянством, наркоманией, теневой экономикой и др.), не борясь с преступностью. Развитие пьянства связано с криминальными деяниями, извлекающими доходы из незаконного производства и оборота алкогольных напитков, наркомании — с криминальным наркобизнесом, теневой экономики — с преступлениями в сфере экономической деятельности, должностными и другими.
Следует учитывать, что преступность, будучи одной из подсистем общества, сама характеризуется свойствами социальной системы: целенаправленностью, открытостью, самодетерминацией и развитием. Последнее имеет место при просчетах борьбы с ней. Преступность саморазвивается и самодетерминируется как самоуправляемая система, хотя это и происходит в рамках более общей для нее системы — общества в целом.
Криминологами отмечается эффект самовоспроизводства преступности как за счет сохранения, приспособления к изменившимся обстоятельствам, так и путем наступления на общество. В последнем случае не только путем непосредственного “криминального заражения” части населения, использования преступниками механизмов прямого инструктирования, внушения, подражания, создания своеобразной системы психологической самозащиты, но и инициирования, лоббирования, обеспечения таких социальных преобразований, которые делают новые условия комфортными для лиц, совершающих преступления. Причем не только с точки зрения конкретных криминальных деяний, но и вообще обеспечения сформированных у них потребностей, интересов, системы ценностей. При интенсивной криминализации общества в первой половине 90-х годов ХХ века в России не только увеличилось число преступлений, но и стали распространяться и “обслуживаться” разными институтами движение криминального капитала, манеры поведения, способы проведения досуга, песенные и другие явления, характерные для криминальной среды
Возникает вопрос: что именно в преступности обеспечивает восприятие новой информации и задает направленность изменений? Исследования показывают, что ведущая роль здесь принадлежит предумышленной преступности, а в ней — профессиональной и организованной. Именно с ними связано тщательное изучение преступниками социальных условий, воздействие на них, а не простое их использование.
Организованная преступность — это система организованных преступных формирований, их отношений и широкомасштабной преступной деятельности. Ее развитие соответствует особому качественному состоянию и преступности, и общества в целом. Деятельность организованных преступных формирований включает не только собственно совершение конкретных преступлений, но также организацию формирования как преступного, управление им в целях обеспечения его постоянной готовности к разветвленной и широкомасштабной преступной деятельности в изменяющихся условиях (криминальный менеджмент), а также обеспечение функционирования указанного формирования как единого целого, обеспечивающего широкомасштабную криминальную деятельность в изменяющихся условиях (это, в том числе, деятельность подразделений информационно-аналитического характера, обеспечивающих собственную безопасность и др.). Не случайно криминологи, наряду с указанными выше внешними характеристиками преступности выделяют и внутренние: устойчивость (криминологический рецидив); активность, связанную с криминальным профессионализмом; организованность.
Борьба с преступностью и развитие научных исследований
Важен системный характер мер борьбы с преступностью: и общеорганизационных; и предупредительных, воздействующих на процессы детерминации, причинности преступности; и карающих, в том числе изолирующих преступников от общества; и правовосстановительных. Речь должна идти не только о возмещении вреда конкретному субъекту, но и воссоздании системы нормальных правовых отношений, гарантирующих физическим и юридическим лицам решение их проблем в рамках закона.
Разумеется, при этом следует обеспечивать примат социально эффективных предупредительных мер. Конкретная превентивная деятельность должна опираться на результаты глубокого анализа преступности и процессов ее детерминации, причинности, а также результативности ранее принимавшихся мер.
В литературе и научных дискуссиях употребление термина “борьба” ставится под сомнение. Однако он всегда отражал факт противоборства двух сторон. И, если иметь в виду, что преступники — на пассивный объект “контроля”, “воздействия”, а субъекты, способные к активной, целенаправленной, преобразующей социальной деятельности, уместно именно данное понятие. О чем еще можно говорить, если в борьбе с преступностью гибнут и получают увечья многие сотрудники правопорядка, свидетели, другие участники уголовного судопроизводства, если таких участников подкупают, шантажируют, дискредитируют? Не случайно термин “борьба” используется применительно к преступности в документах ООН, криминологами Великобритании [См.: Ведерникова О.Н. Теория и практика борьбы с преступностью в Великобритании. М., 2001] и других государств.

Среди условий эффективности борьбы с преступностью немалое значение имеют следующие, о которых пока писали меньше, чем об иных:
повышение криминологической культуры общества, как специалистов в области борьбы с преступностью, так и всего населения, всех должностных лиц;
создание в рамках исполнительной власти России единой Государственной криминологической службы, отделения которой на первых порах могли бы быть созданы в рамках Администрации Президента Российской Федерации, как гаранта Конституции России, и в федеральных округах;
создание надежной системы криминологической защиты правопорядка, социальных преобразований, правотворческой и правоприменительной деятельности. В том числе важно принятие Федерального закона “О криминологической экспертизе” и введение практики проведения криминологической экспертизы проектов нормативных правовых актов, программ, концепций, доктрин социального переустройства и развития отдельных сфер жизни общества, социальных институтов;
развитие научных исследований проблем преступности.
Необходимо обеспечение системного подхода и к исследованиям проблем преступности, и с созданию системы борьбы с ней. Лоббирование и отражение в новом законодательстве криминального интереса происходит весьма системно, а борьба носит во многом “разорванный” характер. В уголовном судопроизводстве не используются в полной мере данные оперативно-розыскной деятельности, практически не используются —разведывательной и контрразведывательной деятельности. Сделано многое для непривлечения к уголовной ответственности, а тем более строгой, лиц, характеризующихся совершением преступлений с заранее обдуманным умыслом. Большинство преступлений в сфере экономической деятельности не отнесено к категории тяжких. Приготовление к совершению преступлений уголовно наказуемо только в случае совершения тяжкого или особо тяжкого преступления. Такое положение явно на пользу криминальному экономическому интересу.
Следует создавать надежную защиту процесса правотворчества от лоббирования криминального интереса. Надо признать, что механизмы влияния последнего на законодательство носят сложный характер. В том числе используются рекомендации, которые выдаются за научные, законопроекты, как правило, широко не публикуются и гласно не обсуждаются.
В этих условиях обращает на себя внимание позиция ученых и их ответственность за развитие наук о преступности и борьбе с ней, верность принципам научной профессии.
Научной профессии, как отмечается в литературе, присущи, во-первых, профессиональная ответственность за хранение, передачу, использование и расширение специализированной суммы теоретических и эмпирических знаний; во-вторых, высокая автономность в области привлечения новых членов, их подготовки, контроля их профессионального поведения; в-третьих, установление таких внешних отношений, которые гарантировали бы охрану от непрофессионального вмешательства в главные интересы, обеспечивали бы поддержку профессионалов и профессионального подхода; в – четвертых, специфика вознаграждения и стимулирования профессионалов такова, что поощрять следует именно профессионализм — стимулировать получение, расширение, передачу, использование нового знания. Это должно быть подконтрольным прежде всего людям соответствующей научной профессии [Парсонс Т., Сторер Н. Научная дисциплина и дифференциация науки \ Научная деятельность: структура и институты. М., 1980. С. 28-40].
Наука изучает закономерности определенного явления и нельзя подменять изучение, познание таких закономерностей рассуждениями о них, базирующимися на “здравом рассудке”, общих представлениях “обо всем” или обыденных знаниях. Иначе стирается грань между специалистом-экспертом и дилетантом. Речь должна идти о развитии научных исследований как теоретического, так и прикладного характера. Как отмечал академик П.Л. Капица, “между прикладной и чистой наукой имеется только одно различие: в прикладной науке научные проблемы идут из жизни, в то время как чистые науки сами ведут к прикладным результатам, потому что никакое научное знание не может остаться неприложенным к жизни…” [Капица П.Л. Эксперимент. Теория. Практика. М., 1977. С. 93]. В то же время выявление научных сотрудников определенных фундаментальных явлений не означает, что именно он обязан разрабатывать практические вопросы применения нового знания на практике [“…от ученого нельзя требовать, чтобы он непременно сам занимался внедрением своих научных работ до промышленных результатов” (Капица П.Л. Указ. соч., с. 118)]. Надо учитывать специализацию ученых и целесообразность передачи научной “эстафеты”.

Надо признать, что взгляды на пути развития исследований проблем преступности не одинаковы. Н. Кристи пишет: “Значительная часть специальной литературы о преступности и борьбе с ней носит достаточно тривиальный характер… Длинные доклады, содержащие очевидные вещи. Повторы. Тщательные расчеты, в результате которых мы получаем нечто весьма всем известное” [Кристи Н. Глава 2 “ Сверхсоциализация криминологов – преграда на пути проникновения в сущность” в кн.: Преступность ХХ век. Спб, 2000. С. 59]. И далее: “…позвольте высказаться без обиняков: наука требует новых озарений, отыскания новых, неизведанных путей, нахождения новых точек зрения, с которых старое опять кажется новым” [Там же. С. 65].

С этим трудно не согласиться, но отмечается разное понимание того, каких именно озарений требует наука: или это всего лишь “прожекты”, основанные исключительно на умозаключениях автора, не “унижающегося” до исследований конкретной преступности, или — теоретические выводы исследователя криминальных явлений, их детерминации и результативности используемых мер борьбы.
Разумеется, не всякие выводы того, кто проводит эмпирическое изучение преступности, можно считать заслуживающими внимания. Выявление конкретных фактов должно сопровождаться серьезной теоретической работой, сопоставление полученного с описанными в литературе данными, вычленение так называемых “эмпирических” фактов, а затем и теоретических. Криминологи регулярно публикуют свои оценки изменений преступности, в которых содержится описание эмпирических фактов и теоретических выводов [Изменения преступности в России. Криминологический комментарий статистики преступности. М., 1994; Преступность в России в девяностых годах и некоторые аспекты законности борьбы с ней. М., 1995. Преступность и реформы в России. М., 1998; Криминальная ситуация на рубеже веков в России. М., 1999] именно для того, чтобы иметь возможность сопоставлять данные разных авторов, разных периодов и делать уверенные научно обоснованные выводы именно о закономерностях преступности.Известно, что любая наука — только тогда наука, когда она изучает закономерности.

Теория — это творческое обобщение различных реальных проявлений, проникновение в их содержание, сущность, их собственную логику развития и взаимодействия с иными явлениями. Что такое статистические данные о преступности? Статистический факт. За ним надо видеть эмпирический факт — факт живой реальности. Статистические отчеты показывают снижение числа зарегистрированных преступлений, установленных нарушений законности в борьбе с ними. А что происходило фактически: снижалась ли преступность или возрастала ее латентность? Этот вопрос требует проведение специального научного исследования. Установили, что фактически преступность росла, а нарушений в борьбе с ней становилось все больше. Возникает новый вопрос: почему же росла, каков теоретический факт, стоящий за этим? Рост криминализации населения, более активного решения населением своих проблем за счет криминальной деятельности или появление новых проблем с криминальным оттенком и т.п.? И это вновь требует исследования.
П.Л. Капица отмечал: “Как известно, развитие науки заключается в нахождении новых явлений природы и в открытии тех законов, которым они подчиняются. Чаще всего это осуществляется благодаря тому, что находят новые методы исследования. Создание чего-либо нового, до этого не существовавшего, мы относим к творческой деятельности человека, и это признается наиболее высокой духовной деятельностью людей. Одаренность к творческой деятельности и определяет талантливость человека…” [Капица П.Л. Эксперимент. Теория. Практика. М., 1977. С. 249-250]. И далее: “успех работы научного института полностью зависит от творческих качеств подобранного коллектива”, “появление даже одного крупного ученого сразу будет сильно повышать эффективность деятельности всего коллектива” [Там же. С. 250], “история науки показывает, как хорошо подобранная школа научных работников (обычно она создается крупным ученым) исключительно эффективно двигает науку вперед” [Там же. С. 251], “исторический опыт показывает, что число людей, обладающих достаточными творческими способностями , чтобы оказывать заметное влияние на развитие как науки, так и искусства, очень мало” [Там же. С. 252].
Соответственно, формирование научных кадров — это тоже научная проблема. Утрата крупных ученых в области борьбы с преступностью не могла не сказаться на развитии теории криминологии и других наук криминального цикла. Тем важнее — бережное, но вместе с тем требовательное отношение к воспитанию молодых ученых. Крупный ученый— это не лицо, занимающее “крупный” пост в научном учреждении, не автор многих сотен работ и носитель высокой ученой степени, а тот, кто вносит крупный содержательный вклад в развитие именно науки, дает приращение знания.
Среди факторов, определяющих эффективность творческой работы в науке, значим такой, как “здоровая общественная оценка творческих достижений”. По Парсонсу — это прежде всего оценка профессионалов от науки, ибо наука — особая профессия. Научная оценка не должна носить исключительно количественный характер: опубликовано такое-то количество работ, прочитаны такие-то курсы лекций. Важно выяснять, а что изменилось в нашем понимании изучаемого явления, какие исследования проведены, какие результаты они дали. Мы же не будет считать художника тем гениальнее, чем больше картин он написал.
Научная оценка не должна подменяться административной, политической, товарищеской, клановой. Она в том числе не должна быть результатом криминальных, дурно пахнущих махинаций: написания диссертаций и книг “по заказу”, создания отзывов “по заказу”, голосования под контролем и т.п. Крайне опасно, когда в сфере криминального оборота оказываются диссертации, якобы научные позиции, экспертные оценки.
Активная работа коллегиальных органов и форумов ученых на подлинно коллегиальной основе абсолютно равноправных партнеров — важное условие точной научной оценки сделанного и залог развития науки.
П.Л. Капица полагал, что “эффективная творческая работа как в науке, так и в искусстве невозможна без участия широкой культурной общественности” [Там же. С. 251]. Для криминолога, другого юриста, решающего проблемы борьбы с преступностью, это и философы, и социологи, и политологи, и врачи, и писатели, и другие деятели искусства, журналисты— всех не перечислить. Общественность должна знать о работе ученых и их поддерживать в силу своих возможностей. Важна пропаганда науки и результатов научных исследований. Поэтому криминологи все время ставят вопрос о широкой пропаганде криминологических и иных научных знаний, гласной криминологической экспертизе законопроектов, проектов крупных социальных преобразований.
Следует согласиться с Н. Кристи о существовании опасности сдерживания криминологических исследований и изложения в полном объеме их результатов вследствие определенной позиции официальных структур, в том числе государственных. Эта опасность реальна, так как преступность бывает связана не с достижениями, а с просчетами в социальном управлении. Соответственно добросовестный и объективный криминолог может власть имущими оцениваться исключительно как критик или даже политический оппонент. Поэтому важно развитие общественных начал в исследовании преступности и развитии наук криминологического цикла, их диалектическое сочетание с государственными началами. С этой точки зрения можно расценивать в качестве исключительно прогрессивного и плодотворного начинания создание криминологических ассоциаций — общественных объединений криминологов и других специалистов, профессионально занимающихся проблемами борьбы с преступностью. Такая идея доказала свою жизненность, необходимость и полезность. В то же время — и это важно подчеркнуть—криминологическая ассоциация не может плодотворно работать без ее поддержки государственными структурами и другими институтами общества [В частности, трудно переоценить поддержку Научно-исследовательского института проблем укрепления законности и правопорядка, Института повышения квалификации руководящих кадров Генеральной прокуратуры Российской Федерации, издательства “Норма”, Союза юристов России и многих других организаций, Вице-президента Российской Академии наук, академика РАН Кудрявцева Владимира Николаевича].
Развитие науки, как определенной профессии, связано с выделением различных ее отраслей —“наук”, научных специальностей и учебных дисциплин. Дифференциация наук, как правило, осуществляется по предмету — исследуемым закономерностям. Закономерности преступности и борьбы с ней изучаются науками, которые традиционно назывались науками “криминального цикла”. Но точнее было бы говорить о “криминологическом цикле”.
Науки криминологического цикла включают юридические и иные. К числу юридических наук криминологического цикла относятся:
криминология как общетеоретическая наука о закономерностях преступности и борьбы с ней как целостной, системной деятельности;
уголовное право, изучающее закономерности создания и функционирования системы правовых норм о преступлении, наказании и других мерах реагирования на преступления;
уголовный процесс — наука о закономерностях создания и функционирования системы правовых норм, устанавливающих порядок реализации уголовно-правовых предписаний, расследования преступлений, судебного рассмотрения дел о них и исполнения соответствующих судебных решений;
уголовно-исполнительное право, изучающее закономерности создания и функционирования системы правовых норм об исполнении наказаний;
криминалистика — наука об онтологических закономерностях индивидуального преступного поведения, а также закономерностях фиксации его следов, раскрытия, разоблачения виновных лиц с привлечением специальных знаний и техники;
оперативно-розыскное право — наука о закономерностях создания и функционирования системы правовых норм об оперативно-розыскной деятельности.
К юридическим наукам криминологического цикла примыкают и отчасти пересекаются с ними: государственное право, прокурорский надзор, контрразведывательное и разведывательное право, правоохранительные органы, охранное и детективное право и др.
Этот перечень не является исчерпывающим. Допустимо, например, говорить о выделении превентивного права — науки о закономерностях создания и функционирования системы правовых норм об организации предупреждения преступлений и иных общественно опасных явлений.
К наукам криминологического цикла не юридического характера относятся: судебная медицина, судебная психиатрия, судебная бухгалтерия, юридическая психология, судебная экспертиза и ряд иных.
Специализация научных сотрудников не исключает комплексной проработки сложных проблем или проблем, которые могут решаться на стыке различных наук. Но при такой комплексности важно обеспечивать высокопрофессиональный вклад каждого ученого, в рамках его научной специальности.
Усложнение самой преступности, представлений о ней породило мнение о необходимости дробления криминологии путем выделения криминологии семейной, военной, экономической, политической и т.п. [Д.А. Шестаков пишет: “Сегодня семейная криминология представляет собой сформировавшуюся научную дисциплину, входящую, как часть в целое, в общую криминологию”. Новой учебной дисциплиной называет “Политическую криминологию” П.А. Кабанов (Кабанов П.А. Политическая криминология. Программа курса. Нижнекамск, 1998)]. Совершенно понятно, что криминологическое изучение преступности в сфере семейных отношений предполагает и анализ самой этой преступности, и ее детерминации с вычленением причинности, и особенностей борьбы с ней, методик ее изучения. Но можно ли в этом случае говорить о новой науке — семейной криминологии? Думается, что нет, так как закономерности преступности в сфере семейных отношений нельзя изучать без знания закономерностей преступности вообще, следует учитывать закономерную взаимосвязь преступности в семье и так называемой “алкогольной преступности”, “рецидивной преступности”, других ее видов. Методология и методика криминологии весьма значимы и для изучения конкретного вида преступности. Сохраняют для них свое значение и общая теория преступности, ее детерминации, причинности, и теоретические учения о преступнике, борьбе с преступностью. Только на базе усвоения общей теории криминологи и понимания сложного, системного характера преступности могут успешно развиваться исследования особенностей отдельных ее видов.
К сожалению, при росте публикаций о проблемах преступности в России девяностых годов сворачивались ее научные исследования. В 1993 году, когда коэффициент преступности в стране выражался цифрой 400, был создан Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности. Это обусловливалось потребностью государства, общества в комплексном научном осмыслении проблем преступности и научно-обоснованном подходе к борьбе с ней. При этом особо выделялось такое направление борьбы, как предупреждение. Оно обозначалось даже в названии Института.
Создание Института, как показало время, носило весьма грамотный характер: во-первых, были предусмотрены исследования практически почти всех наук криминологического цикла, выделявшиеся в то время; во-вторых, планировались теоретические и прикладные исследования. В институте функционировали научные подразделения теории уголовного права, теории уголовного процесса, общей теории и методологии криминологии, теории прокурорского надзора, криминалистики. В начале ХХ I века, когда коэффициент преступности в России стал в четыре раза выше, был близок к 2000, вместо специализированного института проблем борьбы с преступностью функционирует Научно-исследовательский институт проблем укрепления законности и правопорядка, где отсутствуют указанные теоретические подразделения и расширение исследования проблем законности произошло не в дополнение к исследованиям проблем преступности, а во многом за счет них.
Между тем, как ни актуальны общие проблемы государственного права, анализ административных правонарушений и иных, активизация их исследований за счет сокращения масштабов изучения проблем преступности не кажется оправданной. Последние касаются наиболее общественно опасного социального явления.
Это происходило на фоне того, что фактически сворачивались крупные научные исследования в учебных заведениях (мало оплачиваемые преподаватели вынуждены были вести занятия в нескольких вузах, чтобы обеспечить себе достойную жизнь). Ставка на исследования только в одном или очень мало числе научных учреждений не может быть признана оправданной. Она фактически исключает развитие разных научных школ и плодотворные научные дискуссии. Научные идеи плодотворно развиваются только в условиях конкуренции и серьезного оппонирования.
Назрел для широкого обсуждения вопрос об организационной базе развития наук криминологического цикла и подлинно научном обеспечении борьбы с преступностью, включая создание и совершенствование правовой основы такой борьбы.

М.П. Клейменов, доктор юридических наук, профессор

Прогнозирование криминологической безопасности

Понятие “безопасность” свидетельствует о своего рода презумпции прогнозирования, поскольку оно является антонимом опасности, а точнее комплекса опасностей. Такие опасности, как правило, ожидаются, предугадываются, анализируются, предварительно оцениваются. Соответствующий прогностический механизм может функционировать даже на подсознательном уровне. Например, замечено, что животные чувствуют приближающееся землетрясение. “Опережающее отражение действительности” (по выражению известного российского ученого П.К. Анохина) свойственно вообще любому живому организму, но это качество становится жизненно важным именно перед лицом грядущих опасностей. Предвидеть опасность, адекватно воспринять ее, вовремя отреагировать на угрозу в конечном итоге является залогом успешной “борьбы за существование”. Если соглашаться с концепцией эволюции жизни по схеме “естественного отбора”, то нужно заметить, что генеральным качеством здесь будет не сила, а прогностические способности, умение предвидеть опасности. И значение этого качества становится более ценным по мере того, как более агрессивной становится среда обитания. Советское общество в условиях стагнации не могло в полной мере оценить значимость данного качества. Поэтому и соответствующие прогностические исследования обычно были построены на экстраполяции наблюдаемых тенденций либо на критике работ зарубежных футурологов, которые начиная с проектов Римского клуба все с большей озабоченностью заговорили об “угрозах из будущего”. В полной мере безопасность как элемент предмета прогнозирования получила право на признание с началом осуществления реформ в России, результаты которых настолько ослабили государство и обескровили общество, что обнаружилось множество угроз жизненно важным национальным интересам. Не случайно в России приняты федеральными законодательными органами и утверждены Президентом концепции безопасности, возникло новое научное направление – теория безопасности. Указанные нормативные правовые акты, научные разработки – первый ответ на вызовы современности, потому что концепция, равно как и теория, только намечают цели, которые требуется реализовать. Их достижение предполагает в свою очередь применение исследовательских и аналитических процедур, которые являются промежуточным звеном между концепцией (теорией) и принятием конкретного решения. Концепция помогает осознать угрозу, оценить ее опасность и динамику развития позволяет прогнозирование. Прогнозирование криминологической безопасности распадается на два направления: прогнозирование угроз и рисков. Первое направление закономерно вытекает из понятия “криминологическая безопасность”: Ее можно определить как состояние защищенности законных интересов личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз, источниками которых выступают явления, в той или иной степени связанные с преступностью, общественно опасными посягательствами, криминальной деятельностью, интересами криминалитета. Следовательно, специфика криминологической безопасности определяется характером внешних и внутренних угроз. К внешним угрозам криминологической безопасности следует, во-первых, отнести политические факторы . Их можно представить в виде иерархической структуры факторов глобального, межгосударственного, федерального, регионального и муниципального уровней. Глобальные суть геополитические факторы, отражающие притязания международных организаций (например, НАТО) или государств-лидеров (например, США), на острие которых находятся агрессия (как в отношении Югославии), терроризм (панисламистская экспансия в Афганистане и Чечне), нелегальная иммиграция (китайцев на Дальнем Востоке). Межгосударственные угрозы – это недружественные акции отдельных государств в отношении России и тех организаций, которые являются субъектами безопасности в соответствии с законодательством Российской Федерации. Угрозы федерального уровня связаны с ожиданиями неправомерных действий со стороны власти в отношении субъекта безопасности, которые обусловлены коррупцией. То же самое можно сказать в отношении регионального и муниципального уровней. В качестве значимой угрозы можно также назвать “официальный рэкет”, когда представители властных структур требуют оказывать определенную “спонсорскую” помощь, создавая режим строгого контроля и предвзятого отношения к тем субъектам, которые уклоняются от подобного сотрудничества. К внешним угрозам следует отнести экономические факторы : спад производства (что создает предпосылки для криминогенной люмпенизации населения и повышает вероятность установления зависимости от иностранного капитала); падение общей покупательной способности населения (что сужает возможности экономического роста предприятий и мотивирует конструирование жестких схем предоставления потребительских услуг, граничащих с нарушением прав человека и гражданина); наступление олигополии (что вытесняет политику социальной поддержки населения политикой экономического диктата); замена натуральной денежной массы денежными суррогатами (что создает дополнительные условия для криминализации финансовой системы); глобальный рост неплатежей (что чревато привлечением криминальных структур для выколачивания долгов). Отдельного перечисления заслуживают правовые факторы криминологической безопасности: а) неурегулированность определенных общественных отношений, несогласованность и непродуманность многих отраслей законодательства; б) слабость судебной власти, неэффективность принимаемых судебных решений; в) произвол и бесконтрольность государственного аппарата; г) низкий уровень работы правоохранительных органов. Наконец, в числе внешних угроз криминологической безопасности следует выделить собственно криминальные факторы : проникновение криминалитета в структуры власти; захват преступными сообществами экономических структур и контролирование ими отдельных направлений бизнеса, рэкет со стороны криминальных группировок. Что касается внутренних угроз криминологической безопасности, то их источники коренятся в последствиях недостаточно продуманной кадровой политики внутри соответствующего субъекта, в невнимании к анализу личности его работников. Если прогнозирование угроз криминологической безопасности (внешних и внутренних) имеет хорошо представляемый предмет, то такой ясности нет в отношении прогнозирования рисков. В специальной литературе понятие “риска” нередко увязывается с целью. При данном подходе риск – это возможность таких последствий принимаемых решений (стратегических, тактических и оперативных), при которых поставленные цели частично или полностью не достигаются, что, как представляется, не совсем точно. Риск – это вероятность понести потери, потерпеть ущерб. Поэтому более правильно понимание риска как субъективной характеристики ситуации принятия решения в условиях неопределенности, отражающей возможность появления и значимость для субъекта ущерба в результате последствий принятия того или иного решения. В современной российской экономике выделяются сферы бизнеса с повышенной криминогенностью. И это не является случайным. Организованная преступность, как верно замечает А.Л. Репецкая, во всех своих проявлениях – прежде всего явление экономическое, поскольку в основе подобной преступной деятельности лежит единственная цель — получение прибыли и сверхприбыли. Естественно, что наибольшее внимание уделяется тем сферам, через которые идут большие финансовые потоки: государственные программы, финансируемые из бюджета; приватизация и инвестиции; кредитно-финансовая сфера; внешнеэкономическая деятельность; сырьевая и перерабатывающая промышленность; сфера обращения драгоценных камней и металлов, шоу-бизнес и т.д. [См.: Репецкая А.Л. Организованная преступность в сфере экономики и финансов и проблемы борьбы с ней. Иркутск, 2000. С.19] Понятно, что криминологические риски при осуществлении различных проектов, связанных с этими сферами, будут наиболее высокими. Прогнозируя криминологические риски, необходимо учитывать криминальную пораженность того или иного региона, связанную с реальным влиянием преступных сообществ и организаций на его экономику и политику администрации (здесь в поле зрения попадают те угрозы, которые можно условно назвать политическими криминологическими рисками). Политические криминологические риски опасны своей направленностью к генерализации: они определяют общую атмосферу экономической ситуации в регионе и порождают иные виды риск-факторов, связанных с преступной деятельностью. К ним можно отнести законодательные (связанные с возможностью нарушить нормативно-правовые предписания), правовые (имеющие отношение к злоумышленному использованию правовых пробелов и юридической некомпетентности партнера) и правоприменительные (оценивающие вероятность реагирования правоохранительных органов на криминальную ситуацию) риски. По мере криминализации различных сфер жизнедеятельности государства и общества все большее число рисков становится связанным и с преступностью, интересами криминалитета и коррумпированной администрации. Нельзя также игнорировать и проблему уголовно-правового риска, когда принятие непродуманного решения может повлечь возбуждение уголовного дела в отношении лица, принимающего решение. Криминологические и уголовно-правовые риски нередко связаны между собой, что следует учитывать при их прогнозировании. Прогнозирование криминологической безопасности в настоящее время представляет интерес для двух категорий субъектов: предпринимателей и ученых-криминологов. Между тем, не опираясь на данный подход, невозможно оценивать реальную криминологическую обстановку и компетентно решать проблемы системного правового регулирования борьбы с ней.

В.А. Номоконов, доктор юридических наук, профессор

Российская преступность в условиях глобализации

Процесс происходящей глобализации, наряду с бесспорными позитивными переменами, породил множество острых вопросов. Неслучайно мы все стали свидетелями интенсивного обсуждения данной проблемы широким кругом специалистов, политиков, общественности. Вместе с тем обращает на себя внимание явное отставание в исследовании криминологических, международно-правовых и уголовно-правовых аспектов глобализации.

Не ясен, впрочем, и центральный вопрос: какова истинная ценность глобализации. Является ли она изначальным благом и может иметь лишь побочные негативные последствия или, наоборот, сама представляет собой глобальную деформацию мировой экономической и социальной жизни? Представляется обоснованным мнение, согласно которому глобализация экономики привела к ситуации, при которой государство и политика повсюду в мире явно сдают позиции. Поток товаров и капитала охватил весь мир, а регулирование и контроль остаются в национальной компетенции. В результате “экономика пожирает политику” [См.: Иноземцев В. Приближение катастрофы // Свободная мысль. 2000. № 12.С. 86].

Одна из основных проблем связана с вопросом, кто оказывается в выигрыше от глобализации. Фактически основную часть преимуществ получают богатые страны или индивиды. Несправедливое распределение благ порождает социальную напряженность и угрозу конфликтов на региональном, национальном и интернациональном уровнях. Запад, имея менее 15 % населения Земли, контролирует свыше 70 % мировых объемов производства, торговли и потребления. В 1999 году 20 % наиболее богатых жителей планеты обладали 86 % мирового ВВП, а 20 % наиболее бедных – только 1 %. Около 30 % населения Земли обеспечено менее чем на 1 доллар в день (Кувалдин В.Б., 2000). Такое социальное расслоение имеет, как показывают многочисленные криминологические исследования, криминогенный характер.

Вторая проблема связана с потенциальной региональной или глобальной нестабильностью из-за взаимозависимости национальных экономик на мировом уровне. Локальные экономические колебания или кризисы в одной стране могут иметь региональные или даже глобальные последствия. По оценкам В. Иноземцева, директора Центра исследования проблем постиндустриального общества, глобализация в том виде, в каком она сейчас происходит, может спровоцировать в 2001 году новый мировой экономический кризис, даже катастрофу. События 1997-1998 годов были лишь прелюдией к последней. Основная причина – западные страны достигли монопольного положения на рынках сбыта и начинают уходить с рынков развивающихся стран [См.: Николаев Г. Я тебя съем // Известия. 2000. 22 февр.].

Третья проблема вызвана опасением, что контроль над экономикой отдельных стран может перейти от суверенных правительств в другие руки, в том числе к наиболее сильным государствам, многонациональным или глобальным корпорациям и международным организациям. В силу этого некоторые усматривают в глобализации попытку подрыва национального суверенитета. (М. Интрилигейтор, 2000). По статистическим данным, в мире сейчас насчитывается 50-60 тыс. транснациональных корпораций (ТНК), а из них наиболее крупных – 100-150. На их долю к началу 90-х годов приходилась половина объема торговли развитых стран и 80-90% экспорта топливно-сырьевых и сельскохозяйственных товаров развивающихся стран. ТНК все больше увеличиваются в размерах, угрожая экономическому суверенитету ряда стран.

Процесс глобализации провоцирует создание новой мировой “триады” в виде симбиоза экономической, организованной и транснациональной преступности, которая неизмеримо опаснее “старых триад” Китая. Организованные преступные объединения активно переходят от насилия к методам экономической деятельности и осваивают транснациональные связи. Если процесс данного сращивания будет продолжаться в таком же направлении, то все человечество рискует однажды проснуться под новой невидимой властью узкой группы преступников.

Что же будет происходить в России? Ниже – один из возможных сценариев.

1. Произойдет дальнейшее ослабление государственно-правового контроля. Еще более значительно возрастет доля латентной преступности, в том числе ее “искусственной” части, связанной с сокрытием преступлений от учета органами внутренних дел. Представляется, что на фоне довольно высокого уровня преступности правоохранительные органы просто “захлебываются”, не будучи в состоянии “переработать” массу уголовных дел.

Это особенно заметно в связи с резким изменением за последнее десятилетие структуры преступности. Обратите внимание: в 1990 г. в СССР – и РСФСР доля тяжких преступлений составляла лишь 15 %. Сейчас же эта доля выросла до 60 % — в четыре раза. Может быть, это связано с введением в действие (с 1997 г.) нового Уголовного кодекса? Действительно, по подсчетам В.И. Шульги, ведущего исследователя Владивостокского Центра по изучению организованной преступности, удельный вес тяжких преступлений, предусмотренных в новом УК, вырос почти в два раза — с 16 % до 29 %. Но не в четыре же! И в самом Законе основная масса деяний (71 %) отнесена к нетяжким. Остаются два варианта объяснения: либо нынешние преступники стали, по меньшей мере, в два раза более злостными и дерзкими, либо большая часть нетяжких преступлений просто не попадает по разным причинам в уголовную статистику. Последнее более правдоподобно.

По мнению экспертов, наши правоохранительные органы вынужденно, но целенаправленно, учитывают не более четверти реальной преступности, выявляют менее половины виновных из числа учтенных деяний и доводят до суда лишь одного из десяти фактических преступников [См.: Горелик А.С., Шишко И.В., Хлупина И.В. Преступления в сфере экономической деятельности и против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Красноярск, 1998. С. 34-35].

2. Экономическая преступность будет расти еще более высокими темпами, чем до сих пор, обгоняя в этом многие другие виды преступлений. “Сырьевое” положение России на фоне общей экономической стагнации и замедления в целом процесса приватизации предопределяет активизацию деятельности по вывозу с российской территории природных ресурсов, морепродуктов, металла и т.п.

В целом наблюдается и будет усиливаться общее “окорыствование” (по выражению профессора В.В. Лунеева) преступности, усиление ее корыстной мотивации, что повлечет рост, наряду с хищениями и корыстными злоупотреблениями, также и “заказных” насильственных преступлений – убийств, захватов заложников, террористических актов и т.п.). Это будет происходить на фоне ослабления выявляемости преступлений и неполноты их квалификации [Так, гораздо реже, чем это необходимо в реальной практике, виновным вменяется ст. 173 УК, предусматривающая ответственность за создание фиктивных организаций, современных контор “Рога и копыта”, в случаях, когда виновные после регистрации “предприятий” успевают совершить хищения путем мошенничества. Между тем ст. 159 УК (мошенничество), на мой (и не только мой) взгляд, не поглощает действий, предусмотренных ст. 173 и наоборот . Представляется, что ст. 173 является как бы дополнительной и должна применяться “в нагрузку”, как и, например, ст. 174 (легализация незаконных доходов) или ст. 210 (создание преступной организации). Во всяком случае, на этот счет нужно специальное разъяснение Верховного Суда РФ].

3. Усилится транснационализация преступности. Это найдет свое выражение в увеличении числа преступлений, совершаемых иностранными гражданами, особенно из Китая. Уже и сейчас наблюдается этот процесс. Китайские граждане активно участвуют в незаконном вывозе природных и биологических ресурсов, особенно леса, металла, морепродуктов, дикоросов. Граждане других стран будут еще более активны во ввозе наркотиков. Следует иметь в виду, что в последнее время наркоситуация в мире меняется. На фоне общего снижения наркопотребления в мире (а таковы последние данные ООН за 2000 г.) возрастет “нагрузка” на те страны и регионы, где продолжается рост наркопотребления, поскольку пока продолжают активно действовать отлаженные механизмы производства и сбыта наркотических средств. В этом плане следует ожидать широкомасштабную героиновую экспансию. Сейчас мы находимся всего лишь в начале этого процесса.

Увеличится поток незаконных мигрантов. Дальний Восток России будет служить чаще всего лишь транзитным коридором для отъезда в Японию, Корею и США. Набирет силу и обратный процесс. Все больший размах приобретает и будет приобретать вывоз людей за границу в целях сексуальной и иной эксплуатации. Данные, полученные из самых различных источников, неопровержимо указывают на явную тенденцию разрастания торговли людьми в мире.

На ХХ конгрессе ООН, посвященном проблемам борьбы с преступностью и проходившем в апреле 2000 г., отмечалось, что торговля людьми – самый быстро развивающийся рынок в мире. Он включает три основных компонента: незаконный ввоз иностранцев; сексуальное рабство женщин и детей; экономическое рабство во всех его формах [Дальневосточников используют как “живой товар” // Золотой Рог. 2000. 31 окт.].

Для России проблема торговли людьми с каждым днем приобретает все более острый характер, особенно на Дальнем Востоке. Так, сегодня в Китае, по некоторым данным, находится от 5 до 10 тыс. российских граждан, используемых в качестве “живого товара”. В своем большинстве это жители Дальнего Востока, приехавшие без визы. Там их используют по своему усмотрению китайские и российские организованные преступные группировки, продавая и перепродавая “живой товар” друг другу. Основной вид занятий попавших в рабство россиян – проституция и наркоторговля.

Преступные группировки, например Дальнего Востока, продолжат укрепление сотрудничества с местными преступными организациями и свой “натиск” на зарубежных территориях, особенно в Южной Корее, Китае, на западном побережье США и др.

4. Тотальный размах приобретет коррумпирование органов власти и управления, правоохранительных органов [Надо сказать, что на сей счет существуют противоположные взгляды. Так, Генеральный прокурор РФ В. Устинов расценивает как “домыслы” утверждения о криминализации власти в стране ( В. Устинов. Приходите ко мне на Большую Дмитровку // Известия. 2001. 22 февр.). Бывший же Генеральный прокурор Ю. Скуратов ссылается на данные, согласно которым в стране коррумпировано 70 % чиновников (Скуратов Ю. Вариант дракона. М., 2000. С.104)]. В условиях продолжающейся деформации власти, сохранения серьезного кризисного положения в экономике и отсутствия целостной системы мер борьбы с коррупцией (как и комплексного специализированного закона) вряд ли следует ожидать коренного перелома в противодействии этому опаснейшему явлению.

В печати приводятся некоторые цифры, характеризующие размер прямого и косвенного экономического ущерба от коррупции. В мире объем соответствующих экономических потерь, по данным Мирового Банка, составляет примерно 80 млрд. доллларов [См.: Хонг Марк. Сингапур – страна, победившая коррупцию // Независимая газета. 2000. 9 нояб.]. Е.М. Примаков оценивает нижнюю границу только прямых экономических потерь от коррупции в стране суммой, равной 20 млрд. долларов [Примаков Е.М. Там же.]. Таким образом, выходит, что четвертая часть прямого экономического мирового ущерба от коррупции приходится на Россию. При всей условности и приблизительности названных цифр последние, вероятно, отражают реальные тенденции, особенно если учесть не имеющие равных объемы вывоза капитала (300-500 млрд. доллларов) из нашей страны.

5. Возникнет устойчивый и тесный союз дельцов теневой экономики, членов преступных организаций и коррумпированных чиновников. Данный процесс идет в регионе полным ходом. Объективным катализатором и во многом источником его является так называемая мировая экономическая глобализация.

В связи с изложенным весьма важным представляется выявить реальную или потенциальную связь ТНК со структурами транснациональной организованной преступности, в том числе и в России. С учетом того, что экономическая система России является достаточно криминализированной, симбиоз организованных криминальных структур с ТНК может иметь разрушительные последствия не только для России, но и в конечном счете для мирового сообщества.

6. Произойдет резкий рост преступности несовершеннолетних. В настоящее время по всей России мы наблюдаем разрушение института семьи: ее распад, разложение, ослабление семейных связей, безответственность родителей, их жестокость и насилие и т.п. За последние десять лет число детей-сирот и оставшихся без попечения родителей в стране выросло в полтора раза (683 780 человек), детей в детских домах – в два раза, а в домах ребенка – в три раза. Около 50 тыс. детей в настоящее время уходят из дома из-за жестокого обращения. Нужно ли удивляться взрыву насилия в стране, если оно все чаще начинается уже в домашних стенах? Целые армии озлобленных и ожесточившихся подростков подрастают, чтобы стать грабителями и насильниками.

В заключение можно сделать общий вывод: криминальная ситуация в России будет ухудшаться. В частности, в настоящее время мы наблюдаем процесс превращения российского Дальнего Востока в один из новых мировых центров деятельности транснациональной организованной преступности, где со временем будут преобладать наркобизнес, торговля людьми и экономическая преступность.

С. Л. Сибиряков, доктор юридических наук, профессор

Методика разработки и реализации “прогностических сценариев” развития преступности и её превенции (основные принципы и подходы)

“Прогностическому сценарию” преступности любого уровня должна предшествовать разработка серии других видов прогнозов и в первую очередь межрегионального — общеэволюционного , т. е. развития цивилизации в целом и(или) ее части в рамках тех стран(регионов), для которых сценарий разрабатывается; например, общеевропейский, среднеевропейский, азиатский и т. п.

При этом следует иметь в виду и “ползучий кризис III мировой войны”, который проявляется уже много лет в форме непрекращающихся локальных войн, межнациональных конфликтов и т.п., а также роста терроризма и религиозного фанатизма.

Уже с учетом отмеченного выше следует разрабатывать “прогностические сценарии”:

а) по каждой отдельной стране (региону) – участнице проекта;

б) по каждому отдельному направлению (демографический, экономический, экологический и т. п.);

в) общий (объединенный) по всем странам – участницам и(или) направлениям.

Далее следует деятельность (мероприятия) по определению “болевых точек” для неотложной и(или) ближайшей (тактика) и более отдаленной по времени последовательности действий (стратегия) и реакций (воздействия), в том числе и в первую очередь превентивного характера и в виде конкретных программ, планов, методик, процедур и т. д.

При этом по каждому из избранных направлений (например, преступность несовершеннолетних, организованная преступность, наркомания и т. п.) предлагается определять страну – участницу (регион) как “шефа”, специалисты (“команда”) которой и будут разрабатывать проект соответствующего “прогностического сценария”, методику, программу и план превентивного воздействия

Указанные проекты предлагаются остальным странам (регионам) – участницам для внесения необходимых дополнений, уточнений и т. д., в том числе и главным образом с учетом специфики того или иного региона (страны).

Например, предполагаемые страны – участницы (Средней Европы) могли бы быть подразделены с точки зрения экономики, политики, культуры и т. п. следующим образом: 1-я группа: Россия, Беларусь, Украина; 2-я группа: Словакия, Польша, Латвия; 3-я группа: Германия, Чехия, Австрия, Венгрия (деление условное, так как могут быть предложены и другие варианты).

Естественно, что результативность разрабатываемых прогнозов проявится только при условии четкой координации соответствующей деятельности и ее системности на всех уровнях и во всех аспектах.

В заключение предлагается схема соотношения различных видов прогнозов при разработке “среднеевропейского”, т.е. наиболее приемлемого для нас, прогностического сценария развития преступности, где подразумевается:

• – “среднеевропейский”,

• – “западно-центральноевропейский”,

• – “восточноевропейский”,

• – “западно-центральноазиатский”,

• – “глобальный” (общемировой).

О “прогностических сценариях” (как и о программах и планах превенции) можно и нужно говорить только в стратегическом плане, а в тактическом – целесообразнее это делать по отдельным проблемам, направлениям, их аспектам и т.п.

М. В. Романенко, доктор философских наук, профессор

Криминализация социальных отношений в капитализирующейся России

Процесс современной трагической трансформации нашего общества от социализма к капитализму, т.е. контрреволюционный процесс, который противоречит коренным интересам и историческим традициям русского, российского народа, ведет к эскалации разрушительных социальных процессов, тотальной социальной антагонизации общественного бытия страны. В результате так называемой ельцинской эры разрушены основные направления нашей государственности, культуры, науки, социально-экономической жизни. Социологи Института социально-политических исследований выявили, что по 24 показателям Россия перешла красную черту, за которой начался необратимый процесс разрушения страны, вплоть до перерастания его в национальную катастрофу [Россия в поисках стратегии: общество и власть. М., 2000. С. 5; Россия: преодоление национальной катастрофы.М.,1999. С. 251-252]. Общество переполнено агрессией, озлобленностью, ненавистью, страхом [Актриса Галина Польских на заданный вопрос корреспондента ответила так: “Жить страшно. Страшно возвращаться поздно домой (на меня уже несколько раз нападали, вырывали сумку из рук). За дочерей страшно. Но, конечно, я верю в лучшее. А иначе как дальше жить?” (Московский комсомолец. 2000, 13 марта. С.4)]. Люди боятся быть раздавленными “катастройкой” (А.А. Зиновьев).

Россия антагонистически отчуждена от самой себя, т.е. от прогрессивного развития и собственной безопасности [Романенко М.В. Феномен отчуждения и безопасность России// Социальная и духовная безопасность России. М.,1995; Романенко М. В. Россия в тисках максимизации отчуждения// Будущее России и новейшие социологические подходы. Ч.1. М.,1997]. Это — планово управляемый процесс, который реализуют хозяева западного мира и внутренние криминально-компрадорские силы. Выдающийся русский мыслитель А.А. Зиновьев, характеризуя современное состояние России и перспективы ее развития, на круглом столе говорил: “Россия деградирует. Россию убивают. Идет война… Бжезинский говорил, что русских хватит и тридцати миллионов, а Тэтчер заявила: зачем тридцать, когда хватит пятнадцати миллионов. И это приводится в исполнение!… Решается историческая судьба России и русского народа: быть нам или не быть в истории в качестве значительного феномена. Хозяева западного сверхобщества давно решили: не быть! Запланировано не просто ликвидировать коммунизм – это лишь предлог, — а вообще стереть Россию с лица земли и вычеркнуть из истории, чтобы вообще воспоминания о ней не осталось никакого. Вот что надо понимать как аксиому, если мы хотим противостоять этому” [Независимая газета. 2000, 15 ноябр.С.13. Римский клуб рекомендовал ООН к 2010 году свести численность населения России к 50 миллионам человек, Украины – к 15, Белоруссии к – 3. ( Правда.1998, 24-26 февраля. С.1; “Высшее образование в России” № 1, 1998. С. 44). Бывший премьер Англии Мэйджор утверждал, что Россия должна стать кладовой ресурсов для западных стран и для этого достаточно 40-50 миллионов населения (Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Путь разума. М., 2000. С. 152), а нынешний премьер Блэр “разрешил” 50. Канадский профессор экономики раскрыл механизм разрушения “неугодных” стран в статье “Доктор МВФ-больной всегда умирает”(Советская Россия. 2000. 21 ноябр. С. 3)].

24 апреля 1990 г. Гайдар в газете “Правда” опубликовал статью “Прыжок к рынку”, где призывал: “Надо лишь крепко зажмуриться и прыгнуть в неизвестность”. С тех пор более чем десятилетняя стратегия” управляемого хаоса”, турбулентная хаос-эволюция привели к тому, что общество начало формировать свою систему законов естественного выживания, что резюмированно выражается в формуле: “человек человеку волк”, и когда целью общества становится выживание наиболее сильных. Это ведет, и неизбежно, к усилению, разрастанию социальных патологий (олигархизации власти, коррупции, пауперизации, алкоголизации, маргинализации населения и др.). Такой больной социум продуцирует, по словам юристов, – “глобальную мафиезацию общества” [Гулиев В. Е., Колесников А. В. Отчужденное государство. М., 1998. С. 91]. В этих условиях происходит ускоренная криминализация всех общественных отношений в экономической, политико-правовой, социальной, духовно-нравственной сферах жизнедеятельности общества, которая приобретает угрожающий характер [См. : Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировой криминологический анализ. М.,1999; Романенко М.В. Криминализация социальных отношений в современной России // Организованная преступность в России: философский и социально-политический аспекты. М., 1999; Романенко М.В. Криминализация социальных отношений в трансформирующейся России. //Социология и общество. Тезисы Первого Социологического Конгресса “Общество и социология: новые реалии и новые идеи”. СПб., 2000; Романенко М.В., Мехед Н.Г. Социально-философские проблемы феномена организованной преступности.// Участие органов госбезопасности в борьбе с организованной преступностью. М., 1992].

С середины 80-х годов наше общество прошло три этапа криминализации. Первый — когда партийно-государственная элита (номенклатура) стала превращать государственную (“ничейную”) собственность в “свою”. Второй — когда в идущий передел собственности включился преступный мир. Третий – продолжается и сейчас. На очереди – распродажа собственности естественных монополий, железных дорог, учебных заведений, спортивных сооружений и др. Все очевиднее становится стремление теневых структур приватизировать целые территории от Эвенкии до Чукотки, особенно в тех регионах, где обнаружены стратегические ресурсы, являющиеся национальным достоянием. В процессе осуществлявшейся с грубейшими нарушениями законов приватизации — аферы XX века (Лужков) образовались так называемые “большие семьи”, основу которых составляли родственники и лица, лично им преданные. Эти семьи скрывали налоги от государства, переводили прибыль за границу, организовывали “теневое” производство, в том числе и преступное – производство наркотиков, порнографии и др. В условиях, когда большинство рядовых граждан были дважды крупно ограблены и брошены на произвол судьбы без средств к существованию, образование полукриминальных и криминальных “малых семей” по типу “больших семей” стало способом выживания многих слоев населения. Они охватили, как правило, организацию малого и среднего предпринимательства и почти всего бизнеса. Особенно легко подобные “семьи” создаются среди молодежи. Большая часть общества стихийно структурируется по новому принципу, где первичной ячейкой становится “семья” полукриминального и криминального типов.

В стране, где, по словам президента, буйствует “произвол чиновников и разгул криминала”, наряду с “официальным обществом” функционирует и расширяет свои масштабы “криминальное общество”, системообразующим фактором которого служит организованная преступность как система организованных преступных формирований и их криминальной деятельности. Организованная преступность включает 60–70 тысяч преступных банд, шаек, клик, групп, которые объединены в более чем 5 тыс. крупных бандформирований и преступных сообществ, которые в свою очередь, включены в более чем 150 ассоциаций. По данным МВД, оргпреступность контролирует более 40% ВНП, 41 тыс. предприятий различных форм собственности, почти все предприятия сферы услуг и торговли (свыше 500-550 тыс. фирм), свыше 500 банков. Оргпреступность ныне институциализирована, т.е. сформировались устойчивые преступные социальные группы, за которыми закреплены функции (роли), которые они реализуют, моральные нормы, традиции и обычаи, которым они следуют; сложилась система санкций поощрений и наказаний, т.е. своеобразная криминальная субкультура. Оргпреступность вооружена самым современным оружием, вплоть до пушек [Газета “Московский комсомолец” от 6 мая 1999 г. сообщала, что на вооружение бандитов в Подмосковье поступили пушки]. В стране насчитывается более 3-х тыс. “воров в законе”, многие из которых участвуют в сходках, съездах местного, регионального и общероссийского уровней, где определяется стратегия, и тактика преступной деятельности, решаются конфликтные ситуации, вопросы подготовки смены (кадров), а также “денежного общака”. Оргпреступность ставит задачей постепенно подчинить своему влиянию неорганизованную, прежде всего уличную, а также профессиональную преступность. По оценкам экспертов-криминологов только оргпреступность насчитывает 5-6 млн. человек, из них 1 млн. наиболее активных.

Оргпреступность превратилась в относительно самостоятельную, самовоспроизводящуюся социально-политическую и экономическую силу, отчужденную от общества и находящуюся с ним в непримиримом конфликте, в антагонизме. Она способна конкурировать с официальными органами власти, подчинять их своим интересам, навязывать им свою волю в решении экономических, политических и культурных задач. Экс-президент констатировал: “Криминальные группировки уже настолько сильны, что способны реально влиять на положение дел в отдельных регионах и отраслях экономики, в том числе и ключевых” [Российская газета.1999. (с.3)]. Это в первую очередь Северный Кавказ, Красноярский край, Урал, Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург. “Новая газета”писала недавно, что начиная от уличной проститутки до губернатора, в Екатеринбурге все ходят под Федулевым.

По уровню преступности наше общество, в котором с 1950 по 1985 год была самая низкая преступность в мире, догнало и перегнало “развитые” страны. С учетом латентной преступности на 100 тыс. человек ныне совершается 6,5 тыс. преступлений. Эксперты считают, что ежегодно совершается около 30 млн. преступлений, а регистрируется на порядок ниже. В исправительных учреждениях на 100 тыс. человек около 1 тыс. заключенных – это самый высокий показатель в мире. Мы занимаем первое место в мире также по количеству умышленных убийств – в 2,5 раза больше, чем в США. По данным Ш. Султанова, в сферу российского криминального общества втянуто около 25-30 млн. человек, а по данным других экспертов — значительно больше. Каждый четвертый взрослый мужчина имел судимость. Наряду с традиционными появились новые виды преступности в хозяйственной, финансово–кредитной и банковской системах, наркобизнесе, контрабанде, автобизнесе и нефтебизнесе, в торговых организациях и товаропроводящих сетях, во внешнеэкономической торговле, в топливно-энергетическом комплексе, добыче и переработке полезных ископаемых, особенно в добыче драгоценных камней и цветных металлов, в туристическом бизнесе, экологической сфере, в области авангардных технологий, выборных кампаниях и т.д., т.е. практически во всех ячейках функционирования общества. Это так называемая “кооперативная” [Суть “кооперативной” преступности состоит в том, что в сговор с преступными кланами вступают предприниматели, бизнесмены, фермеры по поводу и с целью удерживать монопольную цену, а также деятельности, наносящей ущерб здоровью людей (изготовление некачественной продукции и изделий) и окружающей среде (прежде всего природной)], “компьютерная”, “информационная”, “финансовая”, “беловоротничковая”, “киберпреступления” [“Об опасности киберпреступлений говорится в Коммюнике совещания “Группы восьми” на Окинаве (Япония). В нем указывается, что набирают силу “киберпреступления, которые могут серьезно угрожать безопасности и доверию в глобальном информационном обществе”// Независимая газета. 2000, 28 июля. С.4] и другие виды преступности. Рэкет пытается контролировать поведение крупных отрядов представителей наемного труда как в частном, кооперативном, акционерном секторах, так и на государственных предприятиях. Вне правового регулирования функционирует “теневая экономика”, составляющая 45–50 % (на Кавказе — 80 %) ВНП и в которой занято более 30 млн. человек. Криминализация тесно сопряжена с коррупцией, которая “проникла везде и повсюду” [Характеризуя “качество и количество” российской коррупции, В.В. Путин заметил, что “уровень коррупции в стране такой, что если к каждому таможеннику приставить по милиционеру, то и того купят”. (“Московский комсомолец” от 27. 07. 2000 года, с.1). По мнению главы счетной палаты С. Степашина “коррупция сейчас беспредельна, и ее искоренение- ключ к наведению порядка”(там же,15. 01. 2001г., с.2)]. Правительственная “Российская газета” сообщает, что рядовой гражданин “сталкивается с коррупцией и продажностью чиновников едва ли не на каждом шагу”. На Конгрессе социологов в Санкт-Петербурге в сентябре 2000 г. приводились примеры из местных газет , где напечатаны прейскуранты взяток в зависимости от ранга “благодетеля”.

Тотальная криминализация (мафиезация) общества и государства ведут к тому, что в криминальную, противоправную деятельность вовлекается все большее число граждан из всех слоев, классов, страт общества, в том числе и из слоев ранее “благополучных” (врачи, инженеры, учителя, деятели культуры, научные сотрудники, офицеры [В 1999г. каждый девятый военнослужащий совершил преступление, из них офицеров и старших офицеров более 50 процентов. (Убийства, коррупция, хищение оружия и военного имущества, разбой, грабеж, взятки, похищение людей и др. – таков неполный список преступлений в армии)], работники милиции, суда и прокуратуры, ФАПСИ, ФСБ, ФПС, СВР, МЧС, таможни, налоговой службы, преподаватели вузов [“Комсомольская правда” от 28 июня 2000г. сообщала о взятках в вузах г. Ульяновска: “Почти все ульяновские вузы поражены коррупцией” (с.7).В Кабардино-Балкарском университете “криминал “патронирует” даже студенческие стипендии. В день их выдачи можно по мордасам схлопотать и остаться без стипендии”]). Трагически складывается положение выпускников сиротских учреждений. По данным Генпрокуратуры, 40 % – становятся алкоголиками и наркоманами, 40 % – совершают преступления, 10 % – кончают жизнь самоубийством и только 10 % адаптируются к нормальной жизни. В 1991 году удельный вес в общем числе преступлений выглядел следующим образом: рабочие – 52,3 %, служащие – 6,5 %, колхозники – 5 %, учащиеся 9,7 %. В 1998 году по сравнению с 1997г. в составе выявленных лиц, совершивших преступления, прирост женщин составил 17,3 %, не имеющих постоянного источника дохода –11 %, безработных – 4,9 %, ранее судимых – 3,8 %. Однако за 1993-98г.г. снизился удельный вес рабочих с 31,6 до 25,8 %, служащих – с 4,2 до 3,8 %. В то же время с 34 до 53,9 % увеличился удельный вес выявленных преступников, не имеющих постоянного источника дохода, наблюдался рост числа преступлений среди предпринимателей, в финансово–кредитной сфере, среди госуправляющих, представителей исполнительной и законодательной власти, суда и прокуратуры.

Особенно опасно увеличение числа преступников из числа молодежи, подростков и детей. В 1997 году среди выявленных преступников молодежь и подростки (от 14 до 29 лет ) составляли 54 %, среди осужденных 54,6 %, а в 1999 году последних было 56,7 %. Согласно докладу Генерального секретаря ООН Россия стала рынком торговли детьми, рассадником детской проституции и местом расцвета детской преступности. Две трети подростков, отбывших наказание в колониях, возвращаются в преступный мир. В 1998 году 6,5 тысяч правонарушений совершили дети, не достигшие 14 лет. В 1999 году по сравнению с 1998 годом рост преступности несовершеннолетних увеличился на 10,2 %, а подростков – на 11,3 %. По данным ГУВД Москвы, сегодня подростки убивают в 20 раз чаще, чем их родители 20 лет назад. Инспекторы ПДН мрачно шутят: преступность омолаживается такими темпами, что скоро злодеев будут забирать в тюрьму прямо из песочницы.

Криминализация общественных отношений в условиях девальвации моральных ценностей, резкого снижения духовно–нравственного потенциала социума, правового беспредела, циничного беззакония, невысокого уровня раскрытия преступлений, снижения порога ответственности за совершенные преступления и отмена смертной казни, катастрофическое понижение ценности человеческой жизни привели к тому, что поведение и деятельность, в том числе и трудовая, граждан начинает проходить на грани нарушений норм права и морали, что свидетельствует об институализации неправовой свободы. Решающую роль в поведении приобретают неправовые факторы: сила денег и сила власти, тайные соглашения, давление прессы, политические отношения и др. Правовые нормы составлены так, что допускают различную интерпретацию. От ловкости специалистов-юристов часто зависит исход дела: оправдание криминальных действий влиятельных лиц, криминальных групп.

Социологические исследования показывают, что с точки зрения отношения людей к совершению преступлений можно выделить три типа личности, рекрутируемых из всех без исключения слоев общества. Первый тип – если человек убежден, что может избежать наказания, то совершает преступление. Второй – если потенциальные выгоды от сознательного нарушения норм права и морали перевешивают потенциальное наказание, то он готов совершить преступление. Третий – если человек совершил преступление и не осужден, то он не чувствует себя преступником (не пойман – не вор), и никакие моральные нормы не удержат его от совершения нового преступления. Рецидив во всех видах преступлений в 1999 г. составил 33,6 %. Криминализация менталитета всецело характерна и для молодежи. По данным социологической лаборатории МГУ им. М.В. Ломоносова, каждый пятый молодой россиянин (от 17 до 19) мечтает о взятке, каждый четвертый – считает нормой уклонение от уплаты налогов, 38 % – рассматривают обман, как “самый что ни на есть подходящий путь для приобретения материальных благ”. Результаты опросов Научно-исследовательского института молодежи в 1993 – 1999гг. свидетельствуют – каждый десятый опрошенный считает, что участие в криминальных группировках – нормальный способ заработать деньги, а каждый пятый говорит, что, если жизнь прижмет, можно временно этим заняться.

Основные причины нарастания криминализации всех чрезвычайно поляризованных и дезинтегрированных классов, слоев, групп, их менталитета и деятельности – это абсолютное обнищание народа и усиление безработицы, процессы чудовищной эксплуатации и угнетения, люмпенизации и маргинализации, фрустрации и социально-психологической депрессии населения. Российский независимый институт социальных и национальных проблем в октябре 1999 г. на основе социологических исследований сообщал, что “более половины россиян находится в состоянии подавленности и страха”. Даже по явно заниженным данным Госкомстата имеют доходы ниже прожиточного минимума свыше половины населения страны, т.е. люди не могут прокормить себя и свои семьи. По результатам социологического опроса Общероссийского института социальных национальных проблем, 62 % граждан в декабре 2000г. материально низко обеспечены, а 14,1 % живут за чертой бедности. В сентябре 2000 г. размер пенсии составлял 46,8 % прожиточного минимума. Всецело подтверждается общесоциологическая закономерность – максимум преступлений при минимуме благосостояния. Безработица (явная и скрытая) составляет 15-17 % (в Чечне – 90 %) трудоспособного населения (более 20 млн. человек). Среди молодежи она составляет 45-46 %, женщин, например, Псковской области – 67 %. Свыше 40 % опрошенных безработных согласились бы совершить преступление за высокую плату.

По данным американских экспертов, на “сером” и “черном” рынках России занято около 83 % населения, где, как и на легальном, процветают обман, воровство, обмер, обсчет, обвес, шулерство. Экономист Н. Шмелев отмечает, что в доходах населения заработная плата составляет 30-35 %. “Где же остальное берут? А черт его знает, где. Как-то мухлюют, что-то продают, перепродают” [Советская Россия.2000, 6 апр.]. (Обратите внимание на язык члена-корреспондента РАН). Как утверждает газета “Уолл-Стрит джорнал” (США), “сегодня в глазах большей части мира слова “россиянин” и “вор” практически стали синонимами”. Кражи составили почти половину всех зарегистрированных преступлений в 1999 году — из 3002 тыс. 1414 тыс. и плюс к этому 139 тыс. грабежей. По данным земли Нижняя Саксония (Германия), около 30 % всех краж в магазинах совершают выходцы из России.

Катастрофическое обнищание населения, бедность и нищета, крайне низкая оплата труда (3-4 % от уровня США), задержки с выплатой заработной платы, отсутствие источников для получения средств существования, невозможность достичь успеха, прославляемого как высшая ценность, особенно у молодежи, некриминальными средствами, толкает людей на нарушение морали и норм права, неумолимо влечет их на “дно” общества. По данным Института социально-экономических проблем народонаселения РАН обитателями “социального дна” являются 14 миллионов человек: 4 миллиона бомжей, 3 – нищих, 4 – беспризорных детей, 3 – уличных и привокзальных проституток. Астрономически увеличивается число наркоманов, алкоголиков, больных СПИДОМ, инвалидов. Последних только учтенных – 6,2 миллиона человек. В Концепции охраны здоровья до 2005 г. говорится, что потребляют наркотики более 3 млн. человек, из них две трети составляет молодежь до 30 лет. Процент курящих людей поднялся с 45 до 70 %.

Криминальному “заражению” всех слоев общества активно и целеустремленно способствуют масс-медиа: газетные и телевизионные духовные “киллеры”, которые в условиях социальной аномии и амбивалентности социальных ценностей навязывают обществу культ жестокости и насилия, порнографии и пошлой “культуры кока-колы” американского образца [Актриса Нина Русланова, говоря о засилии американизма в русской современной культуре, отмечала: “Сплошная американизация. Выхожу на улицу – вокруг все надписи на английском языке. Смотрю телевизор – по всем программам американское кино, и хорошо, если два фильма наших. Я боюсь, что это у нас плохо кончится, если наш Путин, который закончил НАШУ школу и благодаря НАШЕЙ школе стал НАШИМ президентом, не перестанет поддерживать эту американскую дикость и насаждать нам американизм. Оставьте нам Россию! //Московский комсомолец. 2000. 9 окт.; Если в 1985 году отечественная кинопродукция составляла 74 %, а зарубежная — 25 %, то в 1994 году отечественные фильмы – только 14 %, а остальную часть зарубежные, в том числе 71 % американские. Каждый второй кинозритель в возрасте 11-18 лет является страстным поклонником кино США, а в возрасте 11-25 лет – таких две трети. (См.: Молодежь: будущее России. М., 1995. С.142)], проповедают индивидуализм и ненаказуемую вседозволенность, формируют и пропагандируют облик современного героя – дельца теневой экономики и лидера уголовной среды, умеющего “делать деньги” и строить свое благополучие всевозможными аморальными, в том числе и криминальными, способами. По данным Комитета молодежи при Правительстве РФ, 6%, т.е. 2 млн. молодых людей, готовы убить человека, если им хорошо заплатят, а 30 % студентов готовы за большие деньги строить предприятия, которые экологически очень опасны для окружающей среды и людей. Происходит приучение населения к антисоциальному, антиправовому и антигуманному поведению и действиям, особенно в области трудовых отношений. Труд перестает быть общественнозначимой ценностью. Отчуждение труда стало тотальным: только 2 % россиян считают, что работа приносит счастье. Проникновение рыночных отношений, коммерциализация подорвали мораль даже в тех сферах, где общество не может без нее обойтись, ибо там, где поведение диктуется соображениями выгоды, успеха и направлено на максимизацию прибыли, человек пренебрегает требованиями морали и социальными ценностями [См.: Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999. С. 222.]. Вот уже десятый год мы живем как бы вне и без морали и настолько привыкли к этому, что ,кажется, даже и не нуждаемся в ней – и в политике, и в экономике, и в повседневном обиходе. Все большее проникновение рынка в сферы деятельности юриста, врача, политика, педагога, ученого, работника искусства, не говоря уже об экономической деятельности, приводит к тому, что нормальная жизнь граждан начинает проходить на грани нарушения правовых и моральных норм, т.е. приобретает “полукриминальный” характер. Некоторые слои населения практически уже не мыслят своей жизни (или не хотят, или не могут) без противоправной и криминальной деятельности. Из их лексики начинает исчезать понятие “законность”, оно заменяется новым, отнюдь не синонимичным словом “легитимность” [Романенко М.В. Криминализация общественных отношений – угроза безопасности России / Научная конференция (Ломоносовские чтения).Тезисы докладов. МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 2000].

Духовный беспредел, криминализация общественного сознания усугубляются тем, что власть перестает считаться с населением, отчуждена от него, “ неоднократно обманывала народ” (Г.А. Зюганов). По социологическим исследованиям, только 1 % населения считают, что власти проявляют заботу о них, 3 % – доверяют милиции. Преступники оказались лучше защищенными правом, чем их жертвы. Потерпевшие граждане часто обращаются не в милицию, а в криминальные структуры за решением возникающих проблем. Сами же правоохранительные органы “во многом превратились из правоохранительных в правонарушающие, репрессивные органы, в источник повышенной опасности для населения”, обостряют отношения народа и власти. Заместитель Генерального прокурора РФ В. Симученков в интервью газете “Труд” от 15 декабря 2000г. признал, что в Алтайском крае,” как и во всей России, растет число жалоб граждан на незаконные действия сотрудников милиции. В 1999 году это число превысило 5 тыс.”. В стране фактически идет криминально-гражданская “война” полукриминальных и криминальных структур с законопослушным населением.

Нарастающая криминализация социальных отношений, госструктур, политических и общественных организаций создала прямую, реальную угрозу безопасности личности, общества и государства [Первый заместитель министра внутренних дел, характеризуя современную преступность, говорил: “Я могу привести просто сотни примеров, когда руководителя предприятия, даже госпредприятия, “заказывает” его заместитель. Когда мужа заказывает жена. Человеческая жизнь сегодня ничего не стоит. У нас нет каких-то серьезных рамок порядочности. Я давно уже работаю в органах внутренних дел, но меня некоторые случаи просто ошарашивают. Когда пятилетние- шестилетние дети могут забить мужика на улице…Что происходит?!”// Московские новости. 2000. № 44. 7-13 ноября С.15]. В новой редакции “Концепции национальной безопасности РФ” говорится, что “криминализация общественных отношений”, сращивание “исполнительной и законодательной власти с криминальными структурами…приобретает особую остроту”. В Федеральной целевой программе борьбы с преступностью на 1999 –2000 годы говорится о том, что, несмотря на все усилия, преступность приобретает характер реальной угрозы национальной безопасности страны. Юристы с тревогой отмечают, что “права на жизнь в России не существует, есть вероятность не погибнуть, некая вероятность выживания – не более того” [“Судя по всему, российское общество выходит на последний виток своей деградации…Точнее, его выводит на этот виток окончательно деградировавшая власть. Метастазы криминализации поразили уже все общество, начиная от первых лиц государства и заканчивая пенсионерами, которые получают пенсии ниже прожиточного минимума и потому сплошь и рядом выживают, только тем или иным способом нарушая законы”//Новая газета. 2000. 27 марта-2 апр. С.4]. Общество беззащитно перед преступным миром. Государство обеспечивает безопасность только узкой группе высших чиновников. В стране числится 300 тыс. детей до 16 лет пропавшими без вести, не посещают школу более 2 млн. детей, в сиротских домах содержатся 720 тыс. детей ( после войны – 680 ), ежегодно бесследно пропадают до 80 тыс. человек, регистрируется более 30 тыс. убийств (из них 20 тыс. заказных), ежегодно только от водки (некачественной) погибает более 27 тыс. человек, любой из продуктов может оказаться опасным для здоровья. Страна занимает одно из первых мест в мире по количеству суицидов (в 1997 году на 100 тыс. человек – 38 суицидов, предельно критический уровень – 20).

Сложившаяся ситуация в стране способствует превращению “криминального сценария” общественного развития в реальный. Общественное сознание граждан фиксирует этот феномен. Усиливается опасность прихода во власть финансово-коммерческих магнатов и их политических менеджеров, некоторые из которых уже сейчас в механизме власти занимают высокие должности [По опросам Института социологии парламентаризма в 1994 и 1997 годах на вопрос о том, кто осуществляет, на ваш взгляд, государственную власть в РФ – 43% опрошенных в 1994г. и 51% в 1997г. ответили – криминальные структуры, мафия и только 30% в 1994г. и 29% в 1997г.– госаппарат, чиновники. При выборах депутатов в нынешнюю Государственную Думу было обнаружено более 50 человек с криминальным прошлым, либо настоящим. Сегодня при выборах во многих областях РФ в руководящие органы, как показывают наблюдения политологов, основная борьба за выборные должности развертывается между “левыми” силами и криминальными структурами. Нередко и сейчас можно встретиться с фактами преступной деятельности депутатов на разных уровнях государственной власти. “Новая газета” от 27.03-2.04.2000 г. сообщала, что “полным ходом идёт формирование региональных властных группировок. Среди них имеются уже полностью сформировавшиеся территориальные сообщества – приморское, свердловское, башкирское, питерское, дагестанское… Они возглавляются губернаторами”. (стр.4)]. Прошедшие в декабре выборы в г. Красноярске, где победил “Блок Анатолия Быкова”, который в это время сидел в Лефортово, подтверждают такую опасность. Депутат Госдумы С. Говорухин в книге “Великая криминальная революция” предупреждал, что мы можем получить “парламент, состоящий на две трети из ставленников криминальных структур, а в кресло Президента сядет настоящий стопроцентный Пахан… Все это и будет победой Великой криминальной революции” [Говорухин С. Великая криминальная революция. М., 1993. С.41. Характеризуя процесс криминализации власти, “Новая газета” от 27.03 – 2.04.2001 писала: “Криминальный способ существования заключается в получении доходов с нарушением законов. И необязательно только писаных. Криминализация верховной власти началась с легализации всех видов финансовых махинаций и завершилась приватизационной кампанией. Сначала мошеннически обобрав граждан, затем украв и их общее имущество, властное сообщество автоматически изменило свою природу на чисто криминальную. Даже стало ботать по фене”]. На возможность установления “диктатуры бандократии” мною было указано на “круглом столе” Российской криминологической ассоциации в 1992 году. [Организованная преступность-2. М., 1993. С. 125]

Наблюдается усиливающийся процесс сращивания преступной среды с органами, ведущими борьбу с преступностью. Все чаще в газетах появляются такие строчки: “В банду торговцев оружием входили милиционеры и работники прокуратуры”, “Банду автоугонщиков возглавлял автоинспектор” или более зловещие – “Криминал штурмует власть.” За 1999 год, по данным МВД, свыше 14 тыс. сотрудников МВД были привлечены к административной и уголовной ответственности. Главное управление кадров и кадровой политики МВД сообщило, что с начала 2000 года уволены из МВД 100 тыс. человек по “дискредитирующим причинам”, а 16 тыс. – привлечены к ответственности. Выражая бессилие в борьбе с преступностью, представители милиции заявляют, что мафия бессмертна, ее ликвидировать никогда не удастся, потому что она помогает обеспечивать порядок, успешно разрешает конфликты, что с ней можно и нужно договариваться. Подобные мотивы прозвучали и в выступлениях на Первом Всероссийском Социологическом Конгрессе на секции “Девиантное поведение и социальный контроль”, в частности в докладе профессора Я.И. Гилинского, которого поддержали некоторые участники конгресса.

На массовом уровне уже обозначился социально-психологический сдвиг, который вовлекает все большее количество человек в полукриминальные и криминальные отношения, превращая девиантное, делинквентное, преступное поведение и деятельность в необходимый и обычный, повседневный атрибут жизни. Происходит “криминализация русского языка”; зэковская философия, тюремные блатные песни, сленг, воровские законы, т.е. криминальная субкультура, проникли во все слои общества и успешно правят бал. Ныне ненормативную лексику в качестве обиходной используют треть населения, 47 % прибегают к ней иногда и только 19 % вообще не матерятся. Даже Генеральный прокурор, выступая по телевидению, использует в своем разговоре блатную терминологию – “меня кинули”, “подставили” и др. В молодежной среде утвердилась матерная брань как нормальное средство общения. Абсолютное большинство СМИ всецело этому способствует. Россия все более превращается в “уголовно- мафиозное государство” (А.А. Зиновьев), “олигархически-криминальное государство” (Г.А. Зюганов), “бандитский капитализм” (Б. Немцов), “грабительский капитализм” (Д. Сорос), “ублюдочно-бандитски-воровской капитализм” (Б. Лебедев). Страна при наличии ядерного оружия, при криминальном сценарии и его реализации в жизнь превратится в смертельную угрозу для всего человечества.

С точки зрения криминализации нашего общества проекция сегодняшних тенденций на ближайшую перспективу будет выглядеть следующим образом:

• увеличение общего числа преступлений;

• усиление криминализации всех без исключения слоев населения;

• рост преступности главным образом за счет лиц, не имеющих постоянных источников доходов, безработных, беженцев, лиц без гражданства;

• увеличение доли женщин в общем числе преступников и преступлений;

• рост молодежной преступности, в том числе детской, преступность “помолодеет”;

• увеличение доли слоев, групп населения, для которых преступность – основной источник средств существования;

• повышение уровня интеллектуализации преступной деятельности за счет вовлечения в нее врачей, деятелей культуры, научных сотрудников, учителей, офицеров, представителей правоохранительных органов и спецслужб;

• численный рост нелегальных структур в социостратификационной структуре;

• возрастет качество опыта, изощренность форм и методов, в том числе конспиративных, криминальной деятельности, усиление ее организованности и целостности (самовоспроизводящаяся система);

• активизация профессиональной преступности;

• совершенствовование процесса разделения труда и специализации криминальной деятельности;

• политизация организованной преступности, возрастание опасности “криминального сценария” развития России; угроза превращения ее в криминальное государство. В докладе спецгруппы Центра стратегических и международных отношений США констатируется опасность “скатывания России на путь уголовно управляемого общества”.

• усиление связей отечественной оргпреступности с международной (транснациональной) (Европа, Северная Америка, Ближний Восток, Китай, Турция, Прибалтика);

• дальнейший криминальный территориальный передел как внутри страны, так и за рубежом;

Эти тенденции развития преступности, включая и организованную, получат благоприятную почву в связи с принятием бюджета на 2001 год. По мнению Е. Примакова, его реализация может привести к новому дефолту, снижению темпов экономического развития, снижению оплаты труда. Критикуя проект плана Правительства на научном совете при Совете безопасности РФ, директор Института социально-экономических проблем народонаселения РАН академик Н. Римашевская сказала, что реализация социальной части программы Правительства означает непосредственную угрозу главному богатству страны – человеческому потенциалу, поскольку усилится поляризация и обнищание основной массы населения, ослабеет генофонд нации, возрастет социальная напряженность. “ У нас давно нет одной для всех страны, — сказала академик, — есть Россия богатых и есть Россия бедных” [Независимая газета. 2000. 5 авг. С.1]. Реализация новых программ нынешнего Правительства, разработанных неолибералом Грефом и его командой до 2010 года, создаст благоприятную почву для роста (вглубь и вширь) преступности, что приведет к ухудшению и обострению криминальной обстановки в стране, увеличит вероятность криминального сценария развития нашего государства.

Имеется ли возможность избежать криминального сценария (модели) развития нашего общества в современных условиях? Да, пока имеется. Россия обладает “великими возможностями” (Г.В. Осипов), всеми необходимыми людскими, производственными, научными, природными ресурсами для самостоятельного, самодостаточного и эффективного развития, создания “условий для благополучной жизни людей и для процветания нашей Родины” (В. В. Путин) [Российская газета. 2000. 11 июля С. 3]. И внешнеполитические условия весьма благоприятны для России – это ее выгодное геополитическое положение. “Две трети мира возлагает надежды только на Россию, — писал академик Г.В. Осипов, — Россия находится в центре мироздания, через нее могут осуществляться все пути и связи, почему же это не использовать” [Завтра. 2000. № 31]. Для этого необходимо радикально изменить вектор социально-политического и экономического развития страны, т.е. разрешить противоречие между коренными национальными интересами и действиями внешних и внутренних антироссийских сил, направленными на уничтожение страны. Социологические исследования, проведенные в Санкт-Петербурге в 2000 году, показали, что 75% населения хотят видеть Россию “самобытной”, а быть похожей на США – 2 %, на Францию — 2 %, на Японию — 1,7 %.

Программы прогрессивного развития, разработанные лучшими научными школами, промышленниками и финансистами, имеют патриотические силы страны, в частности блок “За Победу”, Институт экономики РАН, Институт социально-политических исследований РАН. Они предлагают свою российскую модель прорыва в XXI век с учетом отечественного и мирового опыта, менталитета (архетипа) русского, российского народа. Для этого необходимо поставить под контроль народа государственную власть на всех уровнях, пересмотреть “приватизацию – это колоссальное преступление” (А. Солженицын) [102 депутата – представители всех фракций и групп Государственной Думы призвали президента и правительство, нефтяные компании, которые были приватизированы незаконно, возвратить “истинным хозяевам: государству и трудовым коллективам – это не передел собственности. Это акт высшей социальной справедливости” (“Советская Россия” от 14.10.2000г. с.1). Генпрокуратура России недавно возбудила 32 уголовных дела по незаконной приватизации государственной собственности], создать условия для разумного сочетания различных форм собственности (государственной, частной, акционерной, кооперативной, семейной, смешанной и др.), поднять престиж человека труда, уровень и качество жизни, вытеснить теневую (неформальную) экономику. Осуществление подобных мер привело бы к подрыву, а затем и к ликвидации основных причин, питающих преступность, против которой необходимо вести беспощадную борьбу, опираясь на массовую поддержку народа. Только при этих условиях органы МВД России вместе с другими спецслужбами и правоохранительными органами своими специфическими методами и средствами в рамках своих полномочий могут внести решающий вклад в дело борьбы с преступностью и коррупцией.

Общественное мнение россиян готово изменить вектор развития страны, а также к борьбе с криминалом. Социологические исследования показывают, что абсолютное большинство населения считает направление изменений в обществе с начала перестройки неправильным. По данным Фонда общественного мнения только 6 % респондентов считают, что Россия идет по “верному пути” [Власть. 2000. №7. С.56], 73 % граждан обладают протестным потенциалом, из них 15 % готовы взяться за оружие, 42 % – настроены революционно, их полностью не устраивает существующая политическая система [Левашов В.К., Локосов В.В. и др. Как живёшь Россия? Вып.8. М., 1998. С.18-21]. По данным НИИ МВД, 23 % россиян готовы к крайним методам борьбы, вплоть до вооруженного восстания. Одна треть молодежи считает, что у новых русских нужно отобрать капиталы, в целом же по стране такое мнение высказывают более половины взрослого населения . В борьбе за прогрессивные изменения нужно использовать подъем оптимистических настроений россиян. Так, встречая 1999 год, только 6 % граждан полагали, что он окажется благоприятным для России в целом, а встречая 2001 год, аналогичный оптимизм проявляли уже 25 % [Социально-гуманитарные знания.2000. №1. С.162; Советская Россия. 2000. 14 дек.; Независимая газета. 2001. 11 янв.].

Дальнейшее прогрессивное развитие нашей страны связано не с ее капитализацией и американизацией и не с “криминальным сценарием” развития, а с построением информационного общества передовых (авангардных) технологий социалистической ориентации, где торжествует принцип социальной справедливости, неоантропогенной цивилизации, где в условиях соучастия (сохозяина) каждого работника в коллективной (общественной) собственности на орудия и средства производства на базе самоуправляющихся ассоциаций и подчинения обществом своей воле и контролю общественных стихийных сил исторического процесса будут созданы материальные и духовные условия для всестороннего развития всех и каждого, для безграничного совершенствования человеческой личности, для реализации творческого потенциала любого конкретного человека и общества.

С.И. Герасимов, кандидат юридических наук, директор Научно-исследовательского института проблем укрепления законности и правопорядка

Проблемы предупреждения преступности

За последнее десятилетие в России так обострилась криминальная ситуация, что стало очевидной необходимость коренным образом изменить подходы противодействия этому разрушительному злу. Если в конце восьмидесятых годов коэффициент зарегистрированных преступлений на 100 тыс. населения в стране составлял менее 1 тыс., то в 2000 г. он превысил 2 тыс. Тюрьмы и другие места лишения свободы переполнены и не исправляют преступников. Дальнейшая криминализация общества, особенно рост организованной преступности и коррупции, может стать непреодолимой преградой на пути реформ, поставить под вопрос саму возможность построения демократического, правового государства. Чтобы предотвратить такое развитие событий и взять криминальную ситуацию под контроль, адекватно складывающейся обстановке, необходимо реализовывать взвешенную, сильную государственную политику борьбы с преступностью.

Политическая воля, стратегия эффективной защиты общества от преступности должны быть приведены в соответствие с высокой степенью его криминализации, усилением опасности последствий преступности для нормального функционирования государства, а главное – для охраны прав и свобод человека, обеспечения достойных условий жизнедеятельности граждан. Такая политика не должна ограничиваться проблематикой деятельности правоохранительных органов, правоприменения и правотворчества, хотя это и очень важно. Она обязана включать (программировать) деятельность всех государственных и общественных институтов, ориентированных на противодействие преступности, на блокирование, устранение (минимизацию) ее причин и условий. Надлежащая организация эффективного противодействия преступности должна включать планомерное и непосредственное управление двумя взаимосвязанными, взаимозависимыми и взаимодополняемыми процессами: уголовно-правовым контролем и профилактикой преступности. Применительно к уголовно-правовому компоненту, переживающему долгий и глубокий кризис, безусловно требуется улучшение функционирования системы выявления, регистрации, раскрытия, розыска, предварительного расследования, судебного разбирательства и обеспечения режима наказания. Но как свидетельствует наш и зарубежный опыт, ориентация только на “силовые” методы борьбы с преступностью непродуктивна, это “дорога в никуда”. Такой подход еще более продуцирует антисоциальное и преступное поведение (например, наркоманию), приводит к серьезным сбоям и неэффективности функционирования судебной и правовой систем. Поэтому для изменения ситуации с преступностью в позитивную сторону нужен комплекс последовательных упреждающих мер, снижающих возможности совершения преступлений.

Назрела необходимость в возрождении системы профилактики преступности. За последнее время на федеральном уровне приняты или готовятся к принятию некоторые законы профилактической направленности. В субъектах Федерации постепенно преодолевается паралич правоохранной деятельности, характерный стартовому периоду реформ, улучшается правовое регулирование предупредительной работы, совершенствуется ее организационные основы, материальное обеспечение, расширяется участие населения в этом деле. Профилактика преступлений в современных условиях становится не только одной из важных, но и гуманных стратегий противодействия преступности. Такой подход как наиболее предпочтительный в концепции правоохраны отражен во многих решениях Организации Объединенный Наций и ее специализированных органов.

Судебная реформа и предупреждение преступности

Совершенно непонятной, алогичной является позиция разработчиков проекта нового Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации, исключивших из него положения, касающиеся профилактической работы по уголовным делам следователя, прокурора, органа дознания, а также суда, что было предусмотрено в первоначальном проекте УПК, обсужденном в первом чтении в Государственной Думе РФ. Это — шаг назад по сравнению с ныне действующим УПК РСФСР, в котором содержатся важные нормы профилактической направленности, предписывающие при производстве дознания, предварительного следствия и разбирательстве уголовного дела в суде выявлять причины и условия, способствующие совершению преступлений, и принимать меры для их устранения. В нем также предусматриваются обязанности государственного органа, общественной организации или должностного лица принять меры по устранению выявленных причин и условий преступления, о чем сообщить в месячный срок тому, кто направил представление или суду. Спрашивается, чем плохи эти требования закона, чтобы их не вводить в новый Кодекс? В 80-е годы, когда за выполнение этих норм строго спрашивали, следователи вносили представления по более, чем 50 процентов расследованных уголовных дел. Хотя в последующем их профилактическая работа ослабла в силу разных причин, но и в настоящее время, например, следователи органов внутренних дел и лица, производящие дознание по уголовным делам, ежегодно направляют для устранения причин и условий преступлений более 1 млн. представлений, что имеет немалый профилактический эффект. Исключением из указанного закона соответствующих норм, во многом будет нейтрализована профилактическая работа такого важного органа в борьбе с преступностью, как следственный аппарат, органы дознания. Но это новшество имеет и другие негативные последствия. УПК, определяя порядок судопроизводства, является связующим звеном для ряда других законов, имеющих правоохранное значение. Поэтому их направленность и содержание должно отвечать общей идее, быть внутренне согласованы и не блокировать возможности применения соответствующих норм. Так, Федеральный закон “Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних” от 24 июня 1999 года к основным задачам субъектов профилактики относит предупреждение, выявление и устранение причин и условий, способствующих безнадзорности и правонарушениям несовершеннолетних; выявление и пресечение случаев вовлечения несовершеннолетних в совершение преступлений и антиобщественных действий (последние, из указанных, противоправные действия образуют составы преступлений, предусмотренные двумя статьями Уголовного Кодекса РФ – 150 и 151). Представим себе ситуацию, что следователь, расследуя уголовное дело в отношении подростка, вовлеченного взрослым в совершение преступления, не станет выяснять эти обстоятельства, т.к. это не предписывает ему УПК. В результате нейтрализуется применение соответствующих статей уголовного кодекса, а виновные в вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступлений или антиобщественных действий уходят от ответственности. Или обратимся к ФЗ “О милиции”, который предусматривает обязанности сотрудников милиции предотвращать и пресекать преступления, выявлять обстоятельства, способствующие их совершению и принимать меры к их устранению. В случае принятия УПК в предложенной редакции произойдет раздвоение правил, по которым должны действовать соответствующие лица органов внутренних дел: следователи и органы дознания будут руководствоваться процессуальными нормами, т.е. закрывать глаза на очевидные причины преступлений, а другие сотрудники будут выполнять требования закона о милиции. Такого положения допустить нельзя. В этой связи нелишне напомнить о международных обязательствах России. Ратифицировав Устав Содружества Независимых Государств (СНГ) в апреле 1993 года, наша страна обязалась в области права способствовать сближению национального законодательства с этими странами, в том числе путем разработки модельных кодексов, нормы которых учитывались бы при принятии собственных законов. Межпарламентской Ассамблеей СНГ модельный Уголовно-процессуальный Кодекс принят в феврале 1996 года. В нем четко записаны обязанности следователя, дознавателя выяснять в ходе предварительного расследования обстоятельства, способствующие совершению преступления, и путем внесения представления в адрес соответствующих юридических лиц или в адрес надлежащего должностного лица, требовать устранения этих обстоятельств (ст. 211). Прокурор, разрешая вопросы по делу, поступившему к нему с обвинительным заключением, также обязан проверить, выяснены ли обстоятельства, способствовавшие преступлению, и приняты ли меры к их устранению (ст. 315). В последние годы, исходя из модельного УПК, многие страны СНГ приняли собственные уголовно-процессуальные кодексы (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан), в которых воспроизведены указанные положения профилактического характера, изложенные в модельном законе.

Предупредительная роль судов в уголовном судопроизводстве необходима. Ныне действующий УПК РСФСР закрепляет за судом обязанности при рассмотрении дел выявлять и в необходимых случаях принимать меры к устранению причин и условий, способствующих преступлению. Это разумное законоположение вытекает не только из здравого смысла, но и базируется на одном из основополагающих принципов уголовного права, вошедшего в Уголовный Кодекс (ст. 6) – принципе справедливости, в соответствии с которым наказание и иные меры уголовно-правового характера, принимаемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Таким образом, и суд обязан выяснить эти обстоятельства или причины и условия, которые привели к преступлению.

К сожалению, в 90-е годы вследствие односторонней трактовки места и роли судов в системе государственных органов явно обозначилась тенденция к ограничению предупредительных функций судов. Например, в 2000 году судами вынесено частных определений в связи с необходимостью принятия мер по устранению причин и условий преступлений менее 1 % от числа рассмотренных дел. И это неслучайно, так как получило широкое распространение ошибочное мнение, что суд не должен участвовать в осуществлении профилактических мероприятий, при этом нередко звучит ссылка на опыт западных стран.

За рубежом существует разная практика. Например, в Великобритании судебные органы не только осуществляют правосудие по уголовным делам, но и активно участвуют в профилактике преступлений, придавая предпринимаемым мерам силу судебного решения. Так, в соответствии с Законом 1998 г. “О преступлениях и нарушениях общественного порядка” магистратские суды выносят приказ со сроком действия до 2-х лет о запрещении “антисоциального поведения”, согласно которому лица, достигшие 10-летнего возраста, чье поведение вызывает беспокойство, страх или может причинить страдания иным лицам, кроме членов семьи, обязаны воздержаться от совершения определенных действий, указанных судом. Нарушение данного приказа рассматривается как преступление и может караться лишением свободы на срок до 5 лет или штрафом, или тем и другим. Подобные меры предусматриваются законом в отношении родителей, а также других граждан за определенные противоправные действия. Указанный закон создал систему мер профилактики преступлений и обеспечения общественной безопасности, в которой решающая роль отводится судебным органам. [Ведерникова О.Н. Теория и практика борьбы с преступностью в Великобретании. М., 2001. С. 268] И это правильно, поскольку успешно противостоять преступности можно лишь на основе согласованных усилий всех ветвей власти, каждая из которых, в рамках своих возможностей и полномочий, призвана внести свой вклад в решение этой комплексной, многогранной задачи.

Реализацию судебной реформы в России нельзя рассматривать изолированно, в отрыве от других процессов, происходящих в стране, в том числе от процессов в разных отраслях законодательства. Не следует при этом пренебрегать собственным проверенным практикой позитивным опытом, свидетельствующим о большой превентивной роли гласности судебного разбирательства. Нельзя не отметить и того факта, что выхолащивание из процессуального законодательства профилактических компонентов уголовного судопроизводства в определенной мере диссонирует с рядом норм материального – уголовного права. Так, в действующем УК РФ – законе, который в целом соответствует современным требованиям, среди задач уголовного кодекса фигурирует предупреждение преступлений (п. 1 ст. 2 УК РФ). Среди целей наказания упомянуто предупреждение совершения новых преступлений (п. 2 ст. 43 УК). Уголовно-процессуальный закон должен исходить из уголовного закона, поскольку уголовный процесс есть форма его применения. И может получиться так, что в уголовном законе задачи ставятся, цели формируются, а в процессуальном – соответствующие средства их решения и достижения не предусматриваются. То есть в эту часть правовой системы реформируемой России как бы заблаговременно закладываются своего рода мины замедленного действия, которые со временем дадут о себе знать как противоречия и нестыковки в материальном и процессуальном праве.

Участие населения в профилактике преступлений

Ни одно, даже самое богатое государство, вкладывавшее крупные средства в программы борьбы с преступностью на базе оснащения полицейских органов, не имело успеха без поддержки населения. Криминальная ситуация в развитых западных странах начала стабилизироваться после того, как правительство стало поощрять самодеятельные формы участия населения в предупреждении преступности, сотрудничество со службами правоохраны. Большинству разумных людей органически присуще стремление жить в спокойном, по-доброму устроенном мире, где нет места жестокости, насилию, страху. Отсюда и исходит их естественное желание оградить себя от покушений на личное достоинство, здоровье и имущество. Именно здесь и кроется источник всех попыток граждан самим приложить усилия к повышению собственной безопасности, непосредственно поддержать деятельность государственных, правоохранительных органов.

Исследование в Нижегородской области показало, что более двух третей респондентов готовы оказать помощь органам внутренних дел в их деятельности, причем 35 % – безусловно готовы; готовы, но при определенных условиях – 39 % [Безаев М.И. Общественное мнение и формы взаимодействия ОВД Нижегородской области с населением / Региональные проблемы борьбы с преступностью. М., 2000. С. 180-181]. Активное участие населения в предупредительной работе было одной из самых сильных ее сторон в 70–80-е годы. При всех ее недостатках и ошибках, эта работа создавала в обществе положительный настрой, формировала нетерпимость к антиобщественному поведению, развеивала страх перед преступностью (в котором сейчас пребывают многие граждане). Интенсивно разрабатывалась данная проблема и в теоретическом, научно-методическом плане. Немало из теории и практики тех лет не утратило значения до сих пор. Однако в пылу безудержного реформаторства минувших лет многие из прежних форм участия общественности в предупреждении преступлений были объявлены “устаревшими”, “консервативными”, “порождением тоталитаризма”. Теперь все большее число граждан становятся на иной путь, связанный с сотрудничеством с лицами, совершающими преступления (пользование результатами криминальной деятельности, услугами в сфере теневой экономики и т.п.). Снижение общественной активности в предупреждении преступлений, ослабление и даже разрушение связей государственных органов с населением в решении задач охраны правопорядка однозначно свидетельствуют о самых серьезных сбоях в механизме превентивного воздействия на преступность.

Так, 22 % экспертов, отвечая на вопрос: “Какие факторы способствовали демонтажу системы профилактики (либо ослаблению, снижению эффективности профилактической работы)?”, прямо указали на ослабление связей правоохранительных и других государственных органов с населением; 34 % – на то, что была практически свернута деятельность общественных формирований профилактической направленности. По мнению 25 % экспертов, негативное значение имело также усиление социальной апатии значительной части населения. Однако потребность правоохранительных органов в добровольных помощниках в условиях криминализации общества не только не исчезла, но и усилилась. Необходимы целенаправленные меры по преодолению социальной апатии и пассивности значительной части населения в сфере охраны правопорядка. Но привлечение общественности к этой работе может осуществляться только строго на добровольной основе. Государство должно не навязывать населению готовые формы участия в этом деле, а всемерно стимулировать, поощрять, развивать гражданскую активность, основанную, прежде всего, на естественном стремлении людей объединиться для защиты себя, своих детей и близких, своего имущества от преступных посягательств. Такая работа должна строиться с учетом новых социально-экономических условий, изменившейся роли государства, на базе демократических ценностей.

Все не противоречащие закону формы участия граждан в охране правопорядка и обеспечении личной безопасности должны рассматриваться государством как проявление свободы личности, реализация неотъемлемого права каждого на защиту жизни, здоровья, чести, достоинства, имущества от противоправных посягательств. В настоящее время можно обозначить два основных направления развития связей правоохранительных и других государственных органов с населением. Во-первых, это восстановление в разумных пределах оправдавших себя прежних, традиционных форм таких связей с их определенной корректировкой, наполнением иным содержанием. Во-вторых, поиск, разработка, обоснование и внедрение в практику новых форм взаимодействия, соответствующих изменившимся условиям общественного бытия и сознания. Говоря о первом направлении следует отметить, что в начале 90-х годов тень забвения не долго лежала на некоторых “старых” формах привлечения населения к охране общественного порядка. Постановлением Правительства РФ от 22 сентября 1993 г . “О мерах по усилению охраны общественного порядка на улицах городов и других населенных пунктов Российской Федерации” Министерству внутренних дел РФ было предложено привлекать на добровольной основе с оплатой труда граждан к патрулированию улиц и других общественных мест в составе нарядов милиции. На таких граждан этим постановлением распространялись гарантии социальной и правовой защищенности, предусмотренные для членов добровольных народных дружин постановлением Совета Министров РСФСР от 19 июля 1974 г., утвердившим “Положение о добровольных народных дружинах РСФСР по охране общественного порядка”. Кроме того, органам исполнительной власти республик, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов федерального значения было рекомендовано восстановить с учетом местных условий и до принятия Закона РФ “Об участии населения в охране правопорядка” деятельность добровольных народных дружин, общественных пунктов охраны правопорядка, советов профилактики правонарушений трудовых коллективов, внештатных сотрудников милиции и других социальных институтов для осуществления профилактической работы с правонарушителями, участия населения в правоохранительной деятельности, оказания гражданам юридической и консультативной помощи. На региональном уровне, в Татарстане, Владимирской области, Москве и некоторых других регионах, были приняты нормативные правовые акты по этому вопросу, и общественные формирования правоохранительной направленности стали создаваться и действовать [Так, в Москве добровольная народная дружина , численность которой в настоящее время составляет 12,5 тыс. человек, была создана на основании постановления Правительства столицы от 9 марта 1993 г. “О Московской городской дружине” . В 1994 году постановлением Правительства города было утверждено Временное положение о дружине . Дружина призвана привлекать жителей города к охране общественного порядка, профилактике правонарушений, оказанию помощи федеральным и городским органам власти и управления при возникновении чрезвычайных ситуаций и в периоды проведения массовых общественно-политических мероприятий. Дружины формировались вокруг штабов, образованных за счет бюджета города и внебюджетных источников. Сформировалась трехзвенная структура: городской штаб – окружной штаб – штаб дружины муниципального района. За активную работу дружинники поощряются из внебюджетных фондов префектур и муниципальных районов. Реальной льготой остается предоставление дружиннику Правительством Москвы права бесплатного проезда на общественном транспорте. Дружинники закреплены за более чем 600 образованными в городе общественными пунктами охраны порядка, а также за стационарными постами милиции, дежурными частями территориальных отделов внутренних дел, медицинскими вытрезвителями, по линии предупреждения правонарушений несовершеннолетних].

Другой формой участия населения в профилактике правонарушений являются общественные инспекции по делам несовершеннолетних (ИДН), молодежные оперативные отряды. Сотрудники общественных ИДН совместно с работниками милиции обследуют неблагополучные семьи, выявляют условия проживания и воспитания детей, причины совершения ими правонарушений, обсуждают нерадивых родителей, помогают подросткам в продолжении обучения или в устройстве на работу.

Члены оперативных отрядов дежурят в общественных пунктах охраны правопорядка, посещают правонарушителей по месту жительства, а также лиц, вернувшихся из мест лишения свободы и находящихся под наблюдением РОВД, участвуют в проводимых работниками милиции рейдах и в профилактических операциях. Оперативные отряды осуществляют шефство над “трудными” подростками, привлекают их к досуговым и другим мероприятиям. За исполнение своих обязанностей члены оперативного отряда получают небольшую заработную плату от администрации района. Такие отряды и ИДН действуют, например в Башкортостане, Тамбовской области, г. Орле и других регионах [Целенаправленная работа по привлечению молодежи к охране общественного порядка и профилактике правонарушений проводится в Республике Татарстан и, в частности, в г. Казани. В 1995 году в г. Казани было создано молодежное общественное формирование по охране общественного порядка “Молодежная служба безопасности” (МСБ), которое объединило практически все молодежные и студенческие отряды города. В 1998 году МСБ переименовано в Молодежную организацию содействия правоохранительным органам (МОСПО). В ее составе сейчас 30 отрядов молодежи и студенческих формирований по охране общественного порядка, насчитывающих более 600 членов. Отряды МОСПО совместно с сотрудниками милиции ежедневно принимают участие в охране общественного порядка, оказывая тем самым большую помощь в работе милиции, позволяя более эффективно решать поставленные перед ней задачи. С целью создания единой системы управления и развития молодежного движения по охране общественного порядка в ноября 2000 г. был проведен 1-й республиканский слет молодежных и студенческих формирований по охране общественного порядка. На слете были приняты перспективные программы развития и деятельности молодежных дружин в республике. (Первый слет молодежных и студенческих формирований по охране общественного порядка Республики Татарстан. Казань. 2000. С. 156-167)].

Профилактикой правонарушений среди молодежи, их патриотическим воспитанием в регионах, как и прежде, занимаются многие ветеранские организации . Наряду с участниками Отечественной войны такую работу проводят ветераны локальных войн и военных конфликтов. В Москве с помощью ветеранских организаций созданы более 150 военно-патриотических объединений и клубов, кадетские корпуса, классы по месту жительства, при учебных заведениях, многие из которых проводят летние лагерные сборы подростков на базе воинских частей – финансирование проводится за счет префектур города. Ветераны содействуют становлению и развитию этих объединений и клубов, участвуют в проведении занятий, конкурсов, смотров. Благодаря этому многие военно-патриотические объединения, в которых немало подростков из группы риска изменили свое поведение в лучшую сторону, получили широкую известность.

Объединяющим органом различных формирований населения правоохранительной направленности в регионах являются общественные пункты (центры) охраны правопорядка (ОПОП). Они координируют усилия работников органов внутренних дел, общественной самодеятельности населения, трудовых коллективов и граждан в охране правопорядка и профилактике правонарушений на закрепленной территории. ОПОП возглавляет начальник, назначаемый на должность и освобождаемый от должности администрацией района (города). Для обеспечения согласованной деятельности органов общественной самодеятельности населения, трудовых коллективов, представителей местных органов власти и управления, участвующих в работе ОПОП, создается его совет, который также утверждается администрацией района. ОПОП действуют на основании положений, утвержденных главой исполнительной власти. К их ведению отнесены:

изучение состояния общественного порядка на закрепленной территории, разработка и внесение в соответствующие органы предложений по вопросам охраны общественного порядка и профилактики правонарушений;
содействие органам внутренних дел, общественным формированиям в обеспечении общественного порядка, привлечении населения к этой работе;
координация индивидуально-воспитательной работы органов общественной самодеятельности, трудовых коллективов, участвующих в работе ОПОП, с правонарушителями;
обсуждение поведения лиц, нарушающих общественный порядок и совершающих другие антиобщественные поступки, на собраниях жильцов, заседаниях совета ОПОП;
содействие государственным органам и общественным объединениям в предупреждении безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних и ряд других направлений профилактической работы [Так, по данным МВД Башкортостана, в республике работают 1093 социально-профилактических центра (аналоги ОПОП), которые координируют работу 4547 общественных формирований, в том числе 2059 народных дружин. В деятельности общественных формирований принимают участие около 30 тыс. членов. За 6 месяцев 2000 года с участием общественных формирований раскрыто 870 преступлений; выявлено более 12,5 тыс. административных правонарушений, задержано около 11 тыс. правонарушителей; 391 лицо, совершившее преступление; на заседаниях обсуждено 17,1 тыс. правонарушителей.
В г. Салавате работа в основном сосредоточена в социально-профилактических центрах по микрорайонам, здесь действует рабочий отряд содействия милиции (РОСМ) . Члены РОСМ работают на постоянной основе за счет предприятий, которые выплачивают им соответствующую заработную плату. Они обеспечены единой формой одежды, удостоверениями, выданными администрацией города. Основными направлениями работы отряда являются: участие в мероприятиях по охране общественного порядка и общественной безопасности; борьба с пьянством и наркоманией; оказание помощи милиции в предупреждении и раскрытии преступлений и розыске преступников на определенной территории.
В Липецкой области работает 244 ОПОП, 288 общественных формирований численностью более 3,1 тыс. человек. В 2000 году с их участием раскрыто 456 преступлений, пресечено 4,8 тыс. административных правонарушений. В числе общественных формирований – советы профилактики трудовых коллективов, родительские патрули, молодежные оперативные отряды . Кроме того, действует 50 подростковых организаций “Юный друг милиции” и “Юный инспектор движения”].

Согласно статистической отчетности МВД России, в 2000 году в осуществлении охраны общественного порядка и профилактике правонарушений было задействовано 34,4 тыс. общественных формирований численностью свыше 315 тыс. человек, в том числе 12,9 тыс. общественных пунктов охраны порядка, 18,9 тыс. народных дружин численностью 199,6 тыс. человек. С их участием выявлено 633,8 тыс. административных правонарушений, задержано 633 тыс. правонарушителей, в том числе 26 тыс. лиц, совершивших преступления, раскрыто 39,7 тыс. преступлений.

Второе направление участия населения в профилактике преступлений, возникшее в новых условиях, – деятельность органов территориального общественного самоуправления (ТОС), которые во взаимодействии с органами местного самоуправления, администрациями предприятий и организаций, правоохранительными органами постоянно проводят мероприятия по охране общественного порядка и профилактике правонарушений, а также деятельность казачьих отрядов (дружин), различных фондов, ассоциаций, служб безопасности предприятий и частных охранных структур и др. ТОСы действуют на базе региональных законов о территориальном общественном самоуправлении либо на основе положений, утверждаемых местными органами власти. Они осуществляют свою деятельность в разнообразных направлениях: оказание социальной помощи гражданам и содействие занятости населения; поддержка эпидемиологического, экологического и пожарного контроля, а также проведение культурных, спортивных, лечебно-оздорови- тельных мероприятий, помощь правоохранительным органам в обеспечении общественного порядка, в работе с детьми и подростками. Исходя из специфики соответствующей территории органы территориального общественного самоуправления подразделяются на: комитеты микрорайона, поселка (КТОСы); уличные комитеты, старших по улице; домовые комитеты, старших по дому; старших по подъезду; старост в сельских населенных пунктах.

В некоторых регионах КТОСы наделены полномочиями, которые дают им возможность не только выражать интересы проживающего населения, но и влиять на обеспечение законности на обслуживаемой территории. Они имеют право: предъявлять в суд заявление (иск) о признании недействительными нормативно-правовых актов органов местного самоуправления, решений, приказов предприятий, организаций и учреждений, нарушающих законные права и интересы граждан, а также ущемляющих полномочия ТОС; приглашать на заседания лиц, допустивших нарушение общественного порядка, правил санитарной гигиены, другие нарушения для объяснения и принятия решения по применению к ним мер общественного воздействия; в необходимых случаях могут обращаться в компетентные органы (административную комиссию, пожарную инспекцию, ПДН, другие органы) для привлечения нарушителей к административной или иной ответственности [См., например: Закон Владимирской области от 17 апреля 1996 г. “О территориальном самоуправлении” (в ред. от 9 июня 2000 г.). Анализ деятельности КТОСов за 1999–2000 годы, например, в г. Челябинске (здесь их 121), показывает, что она стала более активной и целенаправленной]. КТОСы направляют свои усилия на организацию и улучшение работы народных дружин; на выявление неблагополучных семей, подростков, уклоняющихся от учебы и общественного труда, и проведение с ними соответствующей работы; профилактику пьянства и наркомании. Для организации досуга граждан, подростков и молодежи, КТОСы привлекают и используют собственные средства, спонсорскую помощь организаций, предприятий и предпринимателей. В ряде районов ими организованы бригады из трудных подростков, которые занимаются уборкой территории микрорайона. КТОСы активно привлекаются администрациями районов к решению общегородских проблем по обеспечению общественной безопасности и порядка. Значительная помощь оказана ими РУВД и администрациям района в проверке паспортного режима, проведении федеральной операции “Вихрь-Антитеррор”. Для улучшения взаимодействия КТОСов с работниками правоохранительных органов, прежде всего милиции, регулярно проводятся заседания актива с руководителями РУВД, прокуратуры. Администрацией города ежеквартально организуются встречи председателей комитетов с начальником ГУВД.

В некоторых регионах (например, во Владимирской области) аналогичную работу проводят комитеты общественного самоуправления. В них действуют советы общественности, советы профилактики по делам несовершеннолетних и суды родительской чести.

Позитивное влияние на профилактику бытовой преступности, а также посягательств на собственность оказывают такие общественные объединения, как товарищества собственников жилья (ТСЖ). Главное предназначение ТСЖ – объединение жильцов в целях обеспечения сохранности жилья и правильной его эксплуатации. В ТСЖ заложен серьезный предупредительный потенциал с точки зрения обеспечения общественного порядка и профилактики правонарушений в таких домах и на близлежащей территории [Подробнее об этом см.: Герасимов С.И . Организация криминологической профилактики в Москве. М., 2000. С. 113-114].

В охране общественного порядка в ряде регионов отмечается активность казачьих обществ . Указом Президента РФ от 16 апреля 1996 г. “О порядке привлечения членов казачьих обществ к государственной и иной службе” утверждено “Положение о привлечении казачьих обществ к государственной и иной службе”. К числу их функций, имеющих отношение к профилактике преступлений, относится участие в охране общественного порядка. В 2000 году по стране такую работу проводили 1,1 тыс. казачьих дружин численностью 36,4 тыс. человек.

В определенной мере силой, способной позитивно влиять на предупреждение преступлений, являются службы безопасности и частные охранные предприятия . Статьей 3 Закона РФ “О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации” от 10 марта 1992 г. предприятиям, осуществляющим частную детективную и охранную деятельность, предоставлено право содействовать правоохранительным органам в обеспечении правопорядка, в том числе на договорной основе. Негосударственные формы обеспечения безопасности личности, охраны имущества коммерческих фирм и акционерных обществ получили широкое развитие в России. С 1993 по 2000 год количество частных охранных предприятий возросло более чем в четыре раза, служб безопасности юридических лиц – более чем в два раза. Общая численность лицензированного персонала достигла 245 тыс. человек, ими используется 89 тыс. единиц огнестрельного и газового оружия. Привлечение этих сил к охране общественного порядка и предупреждения преступности – дело государственной важности. Благодаря консолидации органов внутренних дел и указанных предприятий, охранно-сыскных ассоциаций усилилось влияние указанных структур на состояние правопорядка, сложилась система их участия в профилактике правонарушений.

В 2000 году органами внутренних дел субъектов Федерации заключено более 10 тыс. договоров о сотрудничестве с частными охранными предприятиями (ЧОП), в соответствии с которыми в сфере охраны правопорядка было задействовано 66,9 тыс. частных охранников, которые совместно с работниками милиции задержали и доставили в дежурные части ОВД свыше 57 тыс. человек, в том числе 4 тыс. по подозрению в совершении преступлений.

Практический опыт позволил определить направления сотрудничества ОВД и ЧОП, в частности: совместное патрулирование в системе единой дислокации на территории, прилегаемой к охраняемым объектам; привлечение частных охранников к работе в качестве внештатных сотрудников милиции; обмен информацией о действиях организованных преступных групп, о криминальных проявлениях в сфере экономики и иных правонарушениях. Анализ имеющихся в этой сфере проблем и результатов работы позволяет сделать выводы о необходимости более эффективного участия частных охранных структур в работе по обеспечению правопорядка. Для этого нужна концепция сотрудничества между государственными и частными структурами, требуется развитие нормативно-правовой базы на федеральном уровне. Необходимо преодолевать разобщенность негосударственных структур безопасности. Частная охранная и детективная деятельность должна осуществляться на профессиональной основе, т.е. обученными для этого специалистами. Профессиональные требования к ним основываются на базисных стандартах; заинтересованным организациям необходимо их разработать и принять. Важно усилить контроль за деятельностью этих структур со стороны уполномоченных государственных органов, но в то же время не следует “зажимать” их как конкурентов, например со стороны вневедомственной охраны милиции.

Профилактикой правонарушений среди подростков и молодежи занимаются многочисленные научные, женские, профессиональные, национальные и другие общественные объединения , а также некоммерческие организации . Например, в г. Костроме успешно действуют общественные организации: “Жизнь без наркотиков”, “Совет матерей”, “Анонимные наркоманы”.

Интересен опыт координации работы государственных органов и общественности в г. Новокуйбышевске Самарской области на основе “Положения о взаимодействии городских служб и общественных объединений по работе с неблагополучными семьями” , утвержденного главой города в 1998 году. Положение определяет основные направления и этапы профилактической работы с социально неблагополучными семьями. К ним относится профилактика: а) на ранних стадиях семейного неблагополучия; б) безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних; в) социального сиротства; г) раннего материнства. Этой работой занимаются 23 государственных субъекта профилактической деятельности и несколько общественных объединений (профсоюзные организации, городской Совет женщин, Союз офицеров, Союз ветеранов, общество “Родители против наркотиков”, а также религиозные конфессии).

Деятельность городских служб и общественных объединений по работе с социально неблагополучными семьями основывается не только на взаимодействии, но и на едином документообороте: предоставлении информации по установленным формам и срокам, отвечающей требованиям целесообразности, оперативности, непротиворечивости и адресности. Комитет по вопросам семьи, материнства и детства администрации города обобщает аналитические и информационные данные, прогнозирует семейную ситуацию, разрабатывает комплексные и целевые программы по работе с неблагополучными семьями, предупреждению правонарушений со стороны несовершеннолетних [См.: Государственная семейная политика. Опыт регионов России по организации межведомственного взаимодействия по защите прав и интересов детей. Министерство труда и социального развития РФ. М., 2000. С. 66-75].

Негосударственные некоммерческие организации играют важную роль в решении общественно значимых проблем населения городов, районов. Большинство негосударственных некоммерческих организаций создаются для решения тех же задач, которые решают органы власти и местного самоуправления в области образования, здравоохранения, культуры, науки, физической культуры и спорта, социальной поддержки инвалидов, пожилых, малоимущих граждан, защиты семьи, материнства и детства, охраны окружающей природной среды, обеспечения чистоты улиц, дворов, озеленения районов, содействия охране общественного порядка, профилактики правонарушений.

Кроме того, они обладают таким важным преимуществом перед государственными и муниципальными организациями, как возможность привлечения добровольцев к разработке и реализации инновационных проектов, направленных на решение социальных проблем, что значимо для профилактики правонарушений. Так, в Москве профилактикой преступлений непосредственно занимаются 39 некоммерческих организаций, которым оказывается методическая, информационная и финансовая помощь со стороны Правительства Москвы. Среди них: Фонд профессиональной солидарности – занимается пропагандой вопросов безопасности детей и подростков, регулярно проводит мероприятия по профилактике правонарушений; Ассоциация юных лидеров – осуществляет работу с большим числом подростков, в том числе по профилактике наркомании; Благотворительный центр “Соучастие в судьбе” – проводит работу по постинтернатовской адаптации выпускников сиротских учреждений, по предупреждению преступности и наркомании среди них; Российский благотворительный фонд “Нет алкоголизму и наркомании” – имеет многолетний опыт работы, суть которой отражена в названии, есть собственный приют.

Здесь нельзя не упомянуть о благотворительной деятельности общественных объединений, предприятий, частных лиц, имеющей немаловажное значение для решения социальных проблем российского общества. С принятием Федерального закона от 11 августа 1995 г. “О благотворительной деятельности и благотворительных организациях” растет число таких организаций. Только в Москве и Московской области их зарегистрировано более 800. Многие из них занимаются деятельностью, непосредственно влияющей на устранение и нейтрализацию причин и условий, могущих привести к преступлениям: помощь беженцам и вынужденным переселенцам в осуществлении их законных прав; оказание материальной и иной гуманитарной поддержки незащищенным слоям населения; организация досуга детей и подростков, в том числе состоящих на профилактическом учете; открытие приютов для беспризорных детей, а также детей, оставшихся без попечения родителей, и др.

Интересен опыт работы по профилактике правонарушений и распространения наркомании в молодежной среде Московской областной благотворительной организации – реабилитационного клуба “Оптималист Подмосковья”. Организация реализует свою уставную деятельность по следующим направлениям: а) работа в учебных заведениях с неблагополучными детьми по профилактике правонарушений; б) работа с подростками, отбывающими наказания в Икшанской и Можайской воспитательных колониях для несовершеннолетних; в) мероприятия по избавлению подростков от наркозависимости, их социальной реабилитации.

Коллективом благотворительной организации подготовлено 300 волонтеров, которые принимают активное участие в семинарах, молодежных акциях, проводят индивидуально-профилактическую работу. Члены организации занимаются реализацией профилактической программы “Дети улиц” в соответствии с областной программой “Молодежь Подмосковья на 1998–2000 годы”. Всего благотворительная организация “Оптималист Подмосковья” постоянной профилактической работой охватывает около 3 тыс. учащихся школ и производственных училищ.

В последние годы наблюдается возрождение церковной благотворительности. Привычным явлением стал приход священнослужителя в профилактические учреждения, детские дома, дома-интернаты для престарелых, инвалидов, в места лишения свободы. В своих проповедях священнослужители призывают верующих следовать Заповедям Божьим, носящим выраженную профилактическую направленность: “не убий, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай…”. Как правило, священники пользуются уважением и к их слову прислушиваются. Нельзя не отметить, что самоотверженный труд многих представителей духовного сословия на поприще благотворительности облегчил жизнь тысячам больных, сирот, неимущих [Жердева Н.И. Участие благотворительных организаций в предупреждении преступлений // Аналитическая информация НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ. М., 2000. См. также: Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II отвечает на вопросы журнала “Милиция”// Милиция. 2001.№ 1].

В то же время имеются факты, когда в нарушение действующих нормативных актов общественные формирования создаются без соблюдения установленного порядка, в частности, не имеют уставов, а также превышают свои полномочия (например, комиссия по профилактике пьянства и алкоголизма Уфимской сельской администрации Республики Башкортостан вынесла решение о выселении гражданки из занимаемой ею квартиры).

Созданные ОПОП в ряде районов, населенных пунктах из-за невнимания и отсутствия помощи со стороны органов власти и местного самоуправления фактически не работают или ограничиваются проведением эпизодических заседаний, не оказывая какого-либо позитивного влияния на состояние правопорядка, профилактику правонарушений.

Причины недостатков, снижающих возможности привлечения населения к охране общественного порядка, кроются в пассивности глав администраций определенных территорий, в ряде случаев — в неисполнении ими региональных законов и других нормативных правовых актов, например о материальном обеспечении условий деятельности общественных формирований, стимулировании их членов, пропаганде в средствах массовой информации. Стремление многих граждан участвовать в охране общественного порядка сдерживается отсутствием специального федерального закона по этому вопросу. В ряде краев, областей, республик деятельность общественных формирований правоохранительной направленности недостаточно урегулирована в правовом отношении, в частности, это касается вопросов социальной и иной защиты лиц, участвующих в такой деятельности, а также ее финансирования [В настоящее время негативными факторами, влияющими на организацию, результативность работы народных дружин, ОПОП и некоторых других общественных формирований, является отсутствие должного финансового и материально-технического обеспечения: не выделены или не отремонтированы помещения для части из них, отсутствует телефонная связь, не выдаются удостоверения, в ряде случаев им не оказывается методическая и иная помощь. Отмечаются длительные невыплаты вознаграждения за труд дружинникам, членам молодежных оперативных отрядов].

Масштабное возрождение связей работников правоохраны и населения (не декларативно, а фактически) произойдет только при наличии реальной заботы государства о безопасности каждого человека и только тогда, когда люди проникнутся доверием к власти. Но можно сказать уже сейчас, что осознание преступности как социально-политической проблемы начинает объединять различные общественные движения и слои населения на платформе противодействия преступности.

В.В. Панкратов, кандидат юридических наук

Проблемы права и юстиции в России

Право – единственный надежный регулятор общественных отношений, удобный еще и тем, что он может общественные отношения не только формировать, но и направлять их изменения в желаемом направлении. Основу права составляют действующие законы, что должно быть заботой законодательной ветви власти, и правила (постановления, инструкции и пр.) — задача правительства или власти исполнительной.

Говоря о правилах, уместно обратить внимание на одно обстоятельство. С легкой руки команды Гайдара в политический и экономический обиход широко вошло выражение “правила игры”. Но исполнительная власть — это не группа картежников. Правовые нормы и правила стоят на страже, обеспечивают существование и развитие производства. Это “производство людей”, производство вещей (экономика) и производство отношений. Важность последнего следует подчеркнуть особо, и, сделав это, следует эту важность подчеркнуть еще раз. Система норм и правил совершенно необходима, и здесь должно быть подчеркнуто уже слово “система”, т.е. взаимоувязанное, взаимообусловленное, взаимодействующее и непротиворечивое правовое пространство, существующее на заданной территории.

Вместе с тем, создав прогрессивную, непротиворечивую, экономически гуманную и социально справедливую правовую конструкцию, нацеленную на быстрое и устойчивое экономическое развитие общества, обеспечивающее развитие на современной технологической базе для “производства отношений” и “вещей”, следует твердо усвоить, что создание этой системы — всего лишь предпосылка для достижения желаемых целей. Приводят в движение систему, конечно, люди.

Особенности юридических законов требует самого-самого серьезного отношения к человеческому фактору. Применительно к теме нашего разговора — серьезного отношения к ценности юридических кадров, к качеству правовой их подготовки, к широте юридического образования и т.п. Дело в том, что правовые законы и нормы коренным образом отличаются от природных, именуемых обычно “мировыми константами”: закона всемирного тяготения, закона Ома, ускорения свободного падения и пр. Нормы и правила общество выбирает в соответствии со своими целями и ценностями. Поэтому и может, на первый взгляд, выглядеть как нонсенс различие между правовыми системами разных обществ, различных государств, систем производства и распределения (последнее уже больше относите) к классу “отношений”.

Юридическая наука основана на единстве подходов и принципов, надежности (безошибочности), повсеместности, сопряженности с развитием производства, релевантно долговременным целям и ценностям общества. В основе этого лежит тоже единство, но уже не единство мировых констант, а единство юридического образования, единство принципов и правил обучения (получения такого образования). Специалисты с высшим юридическим образованием должны обеспечивать не только создание нормативной базы, но и правоприменительную деятельность, т.е. реализацию (исполнение) законов. Это ключевой момент в деле построения подлинного правового государства, условие эффективности права как регулятора общественных отношений.

Еще одно, не всегда, к сожалению, учитываемое условие эффективности регулирования — это скорость функционирования регулятора и адекватность его реакций на быстро меняющиеся и разнообразные прагматические ситуации. Иначе говоря, речь идет о скорости адаптации регулятора к смене требований, к смене правил, к смене эпох. Это тоже обязательное условие эффективности регулятора.

Здесь есть внутренняя противоречивость: требование стабильности и скоростные изменения, противоречие между ними налицо. Спасает здесь подготовка кадров, опора на принципы права и более спокойное отношение к конкретной норме и даже к конкретному кодексу. Кодекс может не поспеть, кодекс может устареть, и нередко, не успев его принять, уже начинают требовать изменений. Принципы права более стабильны, они, вдобавок, имеют и более высокий уровень общественного согласия. Норм (статей в кодексе) может вообще не оказаться, и что тогда делать? Один пример. Недавно так случилось в споре экс-президента США Б. Клинтона и специального прокурора К. Стара. Адвокаты сражались на основе принципов и так, что захватывало дух. Мудрые и, отметим, принципиальные (тавтология здесь уместна) решения были найдены! В споре по поводу итогов выборов между сторонниками А. Гора и Буша–младшего в правовом смысле произошло примерно то же самое. И вновь победила юстиция. Виват юстиция!

Теперь поневоле коротко о нашей родной российской юстиции. Давно замечена историческая закономерность – новый век реализует идеи века предыдущего и … изживает их! Понятно почему. Идеи так долго не живут. Сейчас России пытаются навязать некоторые правовые идеи даже не прошлого, а уже позапрошлого века. Это неизбежно приведет к необходимости в последующем вновь горько сетовать на то, что “недопоняли”, “недоучли”, “недодумали” и вновь надо исправлять. А ведь, казалось, будет красиво. Что советуют делать, когда “кажется”, – известно.

Принцип монополизма — мертвящая петля. Разумная избыточность – основа надежности (это главное правило для любого инженера по технике безопасности). Кибернетический закон необходимого разнообразия сейчас в зените методологической славы. Но не у юристов. По крайней мере, не у всех юристов. Единый следственный аппарат (комитет) — НКВД 30-х годов или Министерства мелиорации – монополиста второй половины 60-х и всего десятилетия 70-х годов. Это Министерство тоже, пользуясь бесконтрольностью и попустительством, само себе устанавливало планы и само их перевыполняло. Это было легко. Экскаватор — такая штука: много металла, любой завод выполнит план по “валу”, а производительность землекопания высокая. Вот и “спрямили” реки Белоруссии, приведя засуху в Полесье, вырыли Волго-Донской канал № 2, а потом засыпали его (!), и много других славных дел автоматически произошли с этим монополистом. Поэтому следует как следует подумать.

Преступление — это самое тяжкое нарушение закона. Почему же орган, реагирующий на нарушение закона, – прокуратура, по мнению ее противников, не должна реагировать на такое нарушение, а следователь следственного “комитета” с нередко неполным высшим образованием реагировать будет более качественно? Нет, не будет. Система правоохранения начнет сыпаться, а “комитет” будет втирать гражданам очки. Примерно то же можно сказать и о суде присяжных. Эта форма красивая, но она уже устарела. И не только по фактору времени. Она устарела морально. Нужен эффективный регулятор, а суд присяжных – это лишь красивая витрина, а работа – медленная и некачественная.

Как живет и чего хочет большинство стран и народов мира? Они хотят того, чего добились более успешные государства и нации. Это всем известно. Но у “успешных” быстрота реакции на первом месте. А рядом с быстротой обязательно и профессионализм: юристы подготовлены так, что им можно доверить реагировать “по прецеденту”, проводить “договорные” матчи с преступником, быть назначенным пожизненно и многое другое.

Еще одно условие высокого профессионализма — специализация. Специализация всегда побеждает универсализм. Присяжные и в таком случае отдыхают. Специализированные суды — это актуально (у нас встали на ноги только арбитражные суды). В Германии (наиболее успешной стране Европы), по мнению директора Института права РАН, академика Б. Топорнина, пять видов специализированных судов (при одной системе подсчета) или семь видов (при другой системе подсчета). А Германия стала унитарным государством только в конце XIX века, и об этом надо напомнить, хотя в дискуссии в правовой реформе следует исходить не из исторических параллелей, а из современных научных принципов теории управления и других, столь же надежных и доказавших свою весомость принципов построения динамичных общественных систем.

Ю. А. Бабиков

Преступность — неизбежное следствие насилия государства над человеком

Человек родился. Человек живет. Ему требуется воздух, вода, пища, т.е. продукты биосферы планеты, обеспечивающие само право на жизнь. Он живет не в подвешенном состоянии где-то в пространстве, а только на земле, пригодной для жизни. Планету с ее биосферой Создатель отдал каждому человеку в пожизненное пользование бесплатно, по естественному праву рождения и жизни на планете Земля, с одним условием – беречь планету. Каждый, независимо от места рождения и проживания, вероисповедания, расы и пола, должен владеть равной частью целого, равной долей планеты.

Однако никакими правовыми нормами существующих на планете государств естественные права Человека не признаются, не реализуются и не охраняются. Они попраны государством, основа богатства которого – земля и жизненно необходимые ресурсы, насильно отобраны у народа. Большинство людей обворовано государством с момента рождения, и их право на жизнь ничем не обеспечено. Даже Всемирная декларация прав человека, признающая право на жизнь, умышленно умалчивает об его обеспечении.

Само государство ничего не производит и ничего не создает – все производится трудом и разумом человека при их совместном воздействии на элементы биосферы. Продукт труда, а часто и сам труд, присваиваются государством в форме различных налогов и поборов, образуя значительные материальные ресурсы. Этим богатством распоряжается бюрократическая верхушка государственного аппарата как в своих собственных интересах, в интересах наиболее богатой части населения, так и в интересах государственных чиновников, служащих репрессивного аппарата и армии, корыстно помогающих защищать наворованное от народа-производителя. И для этого государство использует все способы – от прямого уничтожения политически образованной и активной части населения, массовых репрессий, беспредела и правового террора грабительских законов, до умышленного развращения народа умело насаждаемыми пороками, воспитания послушного и инертного поколения рабов, оглупленного религиозным дурманом, ложью СМИ, пьянством и наркотиками.

Это преступно, как преступен и сам способ существования имущего слоя, обладающего государственной властью, ибо в его основу заложен преступный принцип жизни за счет чужого труда. Обездоленный народ любой страны не приемлет преступную власть государственности насилия,и сопротивляется этому насилию. Вот почему так живуч “синдром Робин Гуда” – государство насилия само провоцирует и насаждает преступность.

Таким образом, существуют две формы преступности – официальная, именуемая “государственность”, и оппозиционная – криминал. Криминал вечен, и пока живо государство, будет существовать и преступность. Эти формы преступности имеют разные лица и единое начало – они паразитируют на чужом труде. Они давят на народ вместе, дополняя один другого, и соперничая друг с другом “за кусок ворованного пирога”, так как этот “кусок” имеет свои пределы – нельзя отбирать больше разумной нормы, иначе “народ-кормилец” просто вымрет. Поэтому закономерно, что при усилении государственности снижается криминальная составляющая преступности и наоборот.

Становление России после распада СССР произошло по “криминальному сценарию” – созданное народом за три поколения рабского бесплатного труда оказалось в псевдогосударственной (федеральной) и в частной собственности жуликов-чиновников и криминальных авторитетов. Уничтожено само понятие общенародной собственности, составлявшей основу экономической мощи Советского Союза. Именно общенародная собственность, а не государственная, могла бы обеспечить социальные гарантии народу, который в очередной раз обокрали.

Новые владельцы России не умели и не умеют созидать – они привыкли только воровать. Произошло перерождение государственной власти и ее сращивание с криминальными структурами. Прессинг преступности и государственно-криминальных поборов при разрушенной промышленности достиг такой величины, что народ России начал вымирать. Вымирание народа начинается с семьи, которая в России ничем не защищена. Семья даже не имеет юридического определения, не признается как участник гражданского права, как естественное юридическое лицо и основная ячейка общества, как, например, в п.3 ст. 16 Декларации ООН о правах человека.

Как и любой народ, народ России имеет право защищать собственное право на жизнь, нарушаемое властью преступности. Но бессмысленно пытаться решить этот вопрос насилием или сменой проворовавшихся чиновников. Новые станут такими же или еще хуже. Никакой чиновник никогда не может быть честным – выполняя свои государственные обязанности по обворовыванию народа, он сам рано или поздно будет класть в свой карман – коррупция – порождение и вечный спутник государства насилия. Никакой чиновник никогда не станет помогать народу, ибо это противоречит преступным принципам его существования.

Следовательно, для того чтобы уничтожить преступность и защитить народ, нужно устранить причину, корни преступности – уничтожить государственность насилия. И это можно сделать только ненасильственным путем, создав новую государственность, основанную на иных принципах мироустройства, на естественных принципах семьи как основы любой человеческой общности.

Таким государством может стать Республика Семейного Вече (РСВ)– новая форма государственности, имеющая единую законодательную и контрольную власть глав семей по горизонтали и наемный административный исполнительный аппарат управления по вертикали. РСВ должна быть основана на принципах:

безусловной гарантии выполнения естественных прав Человека;
выполнения Человеком обязанностей гражданина в меру своих способностей;
индивидуализации гражданских прав личности в зависимости от исполнения обязанностей перед обществом.

От преступности можно избавиться навсегда, только построив Новый мир.

Б.В. Тайлашев, кандидат юридических наук

Криминологическое значение теологических учений

Связь Души человека с Высшим космическим Разумом, реинкарнация Души (тонкие энергопотоки), “по деяниям человека ему и воздаяния (обмен энергопотоками)” — эти и другие теологические заповеди, влияние которых на гармоничное развитие личности и предупреждение преступного поведения нельзя недооценивать.

Изучая мифологическую, эзотерическую, религиозную и научную литературу, обнаруживаешь характерные закономерности и сходства в трактовке аморального, антиобщественного, греховного и преступного поведения человека. Каждое мировоззрение, мораль, религия и право борются за спасение Души человека своими методами и способами. Видимо, настало время объединить и научно обосновать эти методы и способы для сохранения человека на Земле.

Душа человека – это энергетический объект, своеобразная материя, состоящая из мельчайших частиц определенного химического элемента, пока еще не найденного на Земле, но теоретически уже рассчитанного. Душа человека, существование которой уже бесспорно доказано, излучает и получает тонкую лучистую энергию, что трактуется как духовность или Святой Дух, в зависимости от кого эта лучистая энергия исходит. Если от Создателя, то ее можно назвать Божья благодать, Энергия Божественной Любви, Озарение, Просветление, если от человека, то это Энергия мысли. О том, что мысль материальна, человечество знало еще сотни лет тому назад. Знало, что с помощью мысли можно изменять окружающий мир или менять положение вещей в пространстве, и это эмпирически давно доказано. Человек приходит на Землю с божественной задачей по дальнейшему формированию своей Души: творить добро и жить в гармонии с окружающим миром. Ему дана свобода выбора: как жить и кем быть. Народная мудрость гласит: “Душа – всему мера”. Жизнь Души трактуется как непрерывная. На Земле она проходит порядка девяти жизней, т.е. свое детство, а дальше уходит эволюционировать в другие, не видимые для нас, пространства. Человек не вправе распоряжаться своей или чужой Душой, никто не может лишать человека жизни и прерывать нахождение его Души на Земле. У праведных людей реинкарнация Души явление неизбежное. Сохранить Душу, приумножить ее лучистую энергию и уберечь от гибели – главная задача жизни человека на Земле.

Религиозные тории и божественные заповеди содержат многие традиции, обычаи, запреты и воздержания, имеющие криминологическое значение в предупреждении преступного поведения человека. Однако под знаменем религии было совершено не одно преступление, значит, заповеди писались людьми под себя, и не всегда они отражали и содержали законы Высшего космического Разума или Создателя. Отсюда на Земле так много несправедливости, войн, болезней, зла и лжи. На протяжении всех прошедших веков и тысячелетий человечеством велись войны: за территорию, власть и богатство, за золото и рабов. Люди уничтожали друг друга, не щадя своих Душ и пренебрегая жизнью.

Душа преступника рассматривается как хранилище зла, лжи, корыстных иллюзий. Это – его стремление к насильственному удовлетворению иллюзий, к мнимым ценностям, наполненное ненавистью и злобой ко всему окружающему. Причина зла в огне гнева, находящегося внутри Души. Основа этого зла, – процветающая и торжествующая ложь.

Ложь захватила умы политиков, депутатов, бизнесменов, прокуроров, судей, преступников и простых обывателей, не опасающихся того, что ложь, ими сказанная, остается с ними. Негативная мыслительная Энергия человека уходит в космическое пространство, где накапливается, систематизируется, анализируется и возвращается обратно ударами судьбы по состоянию здоровья человека или природными катаклизмами. По ряду же учений можно, наоборот, из космоса получать благодатную Энергию. Будда Махасатьяна подарил людям десять праведных заповедей для руководства в жизни и для борьбы со злом, с целью получения благодатной Энергии:

Не убивай, береги жизнь всего живого.
Не кради, не грабь, не отнимай у людей ихнее.
Будь целомудрен в делах, в помыслах, в сознании.
Не лги, не лжесвидетельствуй, не потворствуй беззаконию.
Не сквернословь, не кощунствуй, не пренебрегай.
Не клянись, будь скромен и не обещай.
Не многословствуй и слушай говорящего.
Не пророчествуй, но радуйся тому, что имеешь,
и не печалься утратами, все переменчиво.
Очищайся Любовью и Радостью, все остальное засоряет твой Путь.
Старайся понять Истину. Телесное все разрушается, только Истина неразрушима и вечна. Спасение в ней.

Есть такое поверье: “Если человек в сердце своем желает всему миру благосостояния и богатства — сам будет иметь их; желающий зла — сам обретает его; на ненавидящего и злящегося обрушиваются болезни ума, души и чувств, болезни тела и болезни духа; к добропорядочному Природа милостива; к вселюбящему – учтива; к радующемуся и радующему – добра; к возвышенно жаждущему – щедра; к торжественно устремленному – всепредставима; к сострадающему – исцеляющая; к тому, кто совершенствуется, она как кладезь знаний открывает беспредельность возможностей, раскрывает путь в Эволюцию, в космическое Бытие. Лишь для беспечного Природа как колыбель для младенца; для безответственного – судья, а для мертвого духом – могила. Жадного Природа делает тупоумным, а щедрого – мудрым; осуждающему она закрывает глаза на истинное положение вещей, а всепрощающего делает самого примечательным, более высоким Духом – не скрывает его от Учителя и раскрывает врата к Учителю”. Криминологам не стоит отвергать профилактический потенциал таких учений.

К.А. Адигюзелов

Новые характеристики виктимизации населения

Виктимологическая профилактика – один из действенных способов предупреждения преступлений, так как она ориентирована на реальных и потенциальных потерпевших от преступности. Виктимология как учение о жертве преступления способна дать обширный эмпирический материал об особенностях процесса виктимизации, виктимности, о реализации механизма преступного поведения, о социальных последствиях преступности”

За последние 10-15 лет в России произошли коренные изменения в преступности, ее причинах и условиях. Видно желание пре-ступников вторгнуться во все области жизни. В этих условиях резонно поставить вопросы: “А изменился ли сам потерпевший от преступления? В чем особенности его сегодняшней.виктимизации?”.

В настоящее время, на наш взгляд, в картине виктимизации наблюдаются следующие характерные тенденции:

1) Наметилось определенное “размывание” жертвы преступления. УК РФ безусловно “реформировал” структуру преступности путем криминализации и декриминализации определенных общественно опасных деяний. Этот процесс привнес в нашу действительность наряду с положительными и ряд негативных явлений. Среди последних можно отметить заметный рост количества преступлений, при совершении которых крайне трудно установить потерпевшего, либо потерпевшими выступают само общество, окружающая среда, нормальный уклад хозяйственной деятельности и т.д. К таким преступлениям относится целый ряд экологических преступлений, преступлений, совершаемых в сфере экономики, и др.

2) Появились случаи так называемой “опосредованной” виктимизации, когда реальный потерпевший от конкретного преступления стремится возместить причиненный ему вред за счет других членов общества, виктимизирует их и использует для этого сложившуюся в государстве систему социальных и экономических отношений. Наиболее ярко “опосредованная” виктимизация проявляется на фоне коррупции. Приведем характерный пример. Основные макроэкономические показатели, в том числе курс свободно конвертируемой валюты, цены на экспортируемые энергоресурсы, способствовали в прошлом году развитию экономики России. Но одновременно с этим неуклонно сохранялся рост цен, инфляция. Одним из объяснений подобной ситуации может служить то, что предприниматели и хозяйствующие субъекты, производящие либо реализующие продукцию, включают в ее стоимость и понесенные убытки, связанные с подкупом чиновников – коррупционеров. Таким образом, рядовые граждане, приобретающие продукцию по завышенной цене, опосредованно виктимизируются. Причем зачастую такая виктимизация ими не осознается.

3) Катализирующее влияние на процесс виктимизации оказывают причины макроуровня. Все более усиливается роль идеологических и политических факторов. Политическая нестабильность, оголтелый национализм, религиозный экстремизм разрушают духовную основу общества, идеалы нравственности, уверенность граждан в завтрашнем дне. “Герои” нашего времени, активно пропагандирующиеся в СМИ, – это “крутой”, “вор в законе”, “большой босс”, т.е. те, кто признает официальной лишь свою власть, поддерживаемую силовым аппаратом. В этих условиях страх населения перед преступностью выступает в качестве виктимогенного фактора и является естественным результатом сложившегося идеологического влияния.

4) Сегодня ярко выражен рост латентной виктимизации. Оказывать эффективное противодействие преступности государство сможет только в том случае, если будет иметь реальную информацию о ее состоянии, динамике, структуре. Поэтому официальная статистика обязательно должна дополняться данными о латентной (скрытой) преступности, масштабы которой, по оценкам специалистов, в 2-3 раза больше регистрируемой преступности. Основная причина, порождающая латентную преступность – нежелание потерпевших обращаться с заявлениями в правоохранительные органы. При этом жертвы руководствуются такими мотивами, как нежелание правоохранительных органов реагировать на их заявления, боязнь мести со стороны преступников, незначительность вреда, причиненного преступлением, желание самостоятельно расквитаться с виновным. Опасность латентной виктимизации заключается в том, что жертва преступления не выявляется и, следовательно, не получает необходимой социальной помощи со стороны специализированных органов.

5) Растет вторичная виктимизация. Данное явление очень характерно для сегодняшнего дня и тесно связано с латентной виктимизацией. Ввиду того что преступление остается не выявленным, нересоциализованный потерпевший может быть подвергнут вторичной виктимизации. По некоторым видам преступлений (изнасилования, кражи и др.) риск повторно стать жертвой преступления оценивается исследователями в 70 %. Помимо общих стандартных виктимогенных факторов (алкоголизм, бродяжничество, отсутствие работы и т.д.), на вторичную виктимизацию оказывает влияние и отсутствие в стране специальных служб, программ по защите жертв преступлений.

Итак, проблема виктимизации потерпевшего реальна и актуальна для нашей страны. Постоянный мониторинг, исследование данной проблемы позволят получить более обширную информацию о преступности, что будет способствовать совершенствованию борьбы с ней.

Е.М. Юцкова, кандидат психологических наук

Некоторые закономерности изменения криминологически значимых характеристик потерпевших и ситуации совершения преступления

Изменения преступности в период реформирования общества проявляются и в особенностях характеристик потерпевших, в специфике ситуации совершения преступления. Исследования показывают, что все чаще потерпевшими от преступных посягательств становятся лица, принадлежащие к возникшим в период реформирования общества новым социальным группам или определенным слоям населения. Среди жертв преступлений в последние годы увеличивается число частных предпринимателей, лиц без постоянного источника дохода, безработных, беженцев, лиц без гражданства и других.

Потерпевшими нередко оказываются: а) ранее судимые, занявшиеся незаконной коммерческой или “околокоммерческой” деятельностью; б) члены организованных преступных групп, становящиеся жертвами внутригрупповых или межгрупповых конфликтов; в) частные предприниматели, сами занимающиеся незаконной предпринимательской деятельностью, связанной с деятельностью организованных преступных формирований и групп, в частности, легализацией нажитого нелегальным способом капитала, финансированием наркобизнеса и т.п.; г) частные предприниматели, ставшие непосредственно жертвами раздела сфер влияния между преступными группировками, преступных действий партнеров и конкурентов по бизнесу.

Одновременно в качестве жертв преступлений все чаще становятся и лица без определенного места жительства; злоупотребляющие алкоголем; члены семей, соседи, знакомые лиц без постоянного источника дохода, хронические алкоголики. Судя по материалам уголовных дел, в Москве около 3 % потерпевших – это лица без определенного места жительства; 4 % – переселенцы из других регионов страны; 10 % – близкие родственники; 36 % – хорошо знакомые преступнику по совместному проведению досуга люди и другие.

Практически половина выявленных преступников совершили преступление по месту своего жительства или в квартире потерпевшего по чисто бытовым мотивам, в основном в результате конфликтов и ссор после совместного употребления спиртных напитков.

Происходят изменения ситуации совершения преступления. С одной стороны, возрастает доля бытовой преступности, ситуативность преступлений общеуголовного характера. При этом более чем в 59 % случаев ситуация может рассматриваться как объективно бесконфликтная, не провоцирующая непосредственно на противоправные действия. В 30 % она, будучи объективно таковой, воспринималась самим преступником как угрожающая и противоречащая его интересам, взглядам, представлениям, его самооценке, задевающая его как личность. В 55 % случаев преступление совершалось без заранее обдуманного намерения и при отсутствии четкого плана.

Только в 16 % изученных случаев совершения насильственных преступлений и 28 % – корыстных решение принималось заранее, использовался удобный случай или происходил целенаправленный поиск удобной ситуации. Примерно в 40 % случаях решение принималось непосредственно под влиянием конкретной ситуации из-за сильного алкогольного опьянения, длительного систематического злоупотребления алкоголем и алкогольной деградации личности.

С другой стороны, с учетом высокой латентности преступлений, совершаемых организованными преступными группами, убийств по найму, внутригрупповых и межгрупповых конфликтов участников организованных преступных формирований и т.п. в последнее время существенно повышается преднамеренность совершения преступлений. Значительная часть остающихся нераскрытыми преступлений связана с их тщательной планировкой и проработкой, когда заранее учитывается и создается план преступления, пути отхода, подбираются соучастники, конкретно распределяются роли, подготавливается возможное “ прикрытие” .

В современной преступности более явной, чем прежде, становится роль внешних объективных социально- экономических, социально– психологических и иных факторов. Все с большим основанием можно рассматривать ситуацию как отражение совокупности факторов, способствующих совершению не только конкретных преступлений [См.: Криминология. Под ред. Г.А. Аванесова. М., 1984], но и порождающих преступность как социальное явление. Ситуация тогда понимается в широком смысле как все те идеологические, политические, экономические, нравственные, правовые условия, сложившиеся в определенные периоды развития общества и способные продуцировать преступность, оказывая влияние не ее характеристики и характеристики лиц, совершающих преступления. Это влияние становится особенно заметным и явным в переломные, кризисные моменты общественной жизни, создавая специфическую для каждого из таких периодов криминальную и социально- психологическую ситуацию.

Особый вклад в изменение криминальной ситуации в целом и в ситуацию совершения преступлений вносят лица, не имеющие постоянного источника дохода. Эта группа среди всех лиц, совершивших преступления, в период активного реформирования российского общества стала основной и определяющей особенности современной преступности. По многим видам преступлений их доля становится чрезвычайно высокой. Среди лиц, совершивших тяжкие преступления, например привлеченных к уголовной ответственности за бандитизм, их доля превышает 70 %, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, убийство — 60-70 %, грабеж и разбой — до 80 % и т.п.

Подобное положение говорит о том, что в преступность активно входят лица не просто с определенными социальными характеристиками, но и с определенными личностными особенностями, что, в свою очередь отражается на ситуации совершения преступления.

Однако группа преступников, не имеющих постоянного легального источника дохода, далеко не однородна. Среди них существенна прослойка тех, кто просто ориентирован на ведение паразитического образа жизни. В большинстве случаев они могут быть отнесены по своим личностным характеристикам к группе преступников, особо выделяемых криминологами в 60-80-х годах, до начала активного реформирования общественной жизни. Это лица, систематически злоупотребляющие алкоголем, ранее судимые, причем неоднократно; существенно социально и нравственно и психологически деморализованные. Это те, кого ранее называли тунеядцами, средний их возраст превышает 40-45 лет. Они сознательно в течение многих лет уклонялись от какой-либо постоянной трудовой деятельности из-за нежелания трудиться, отсутствия привычки к труду, сильной алкоголизации личности. Существуют они на средства родственников, жен или сожительниц, на случайные заработки, занимаются попрошайничеством, совершают мелкие кражи и т.п. В целом совершаемые ими преступления можно отнести к сфере бытовой преступности, они обусловливаются систематическим злоупотреблением спиртных напитков. Это корыстные преступления ради приобретения спиртного (10 %), получения возможности продолжать паразитический образ жизни, получения необходимых носильных вещей, продуктов питания (7-10 %) или тяжкие насильственные преступления на бытовой почве, происходящие чаще всего во время или после совместного употребления спиртных напитков в пьяной ссоре или драке; при конфликтах с членами семьи, родственниками, соседями на почве неприязненных личных взаимоотношений.

Среди преступников без постоянного источника дохода выделяется и прослойка лиц, вынужденно потерявших основное место работы. Это уволенные по сокращению штатов, при ликвидации предприятия; уволившиеся сами, не выдержав длительных хронических невыплат заработной платы или ее крайне низкого размера. Отказавшись в силу разных причин от регистрации в качестве официальных безработных, они не могут трудоустроиться по имеющейся специальности и на желаемое место работы.

Примерно одна треть из них, оставшись без постоянного источника дохода, просто не знают, что им делать дальше. В основном это лица старше 45 лет, имеющие, как правило, среднее специальное или высшее образование). До совершение преступления они уже в той или иной степени соприкасались с преступностью, были вынуждены или сами нарушать закон, уклоняясь от уплаты налогов при занятии коммерческой деятельностью, приобретая товары сомнительного происхождения и т.п., или становились сами жертвами преступных посягательств от вымогательства, шантажа, угрозы жизни или уничтожения имущества.

По данным выборочных исследований, они составляют примерно 30 % от всех преступников, не имеющих постоянного источника дохода. Совершаются ими в основном тяжкие насильственные преступления на бытовой почве, иногда разбои и кражи. Мотивы насильственных преступлений существенно отличаются от мотивов, характерных для лиц, ориентированных на паразитическое существование. Примерно при совершении каждого третьего преступления нейтральная или даже объективно бесконфликтная ситуация воспринимается ими как угрожающая престижу, умаляющая их как личность в глазах окружающих, угрожающая самооценке, демонстрируя как человека, который не в состоянии добиться успеха в жизни, обеспечить материально себя и свою семью , как “неудачника”. При корыстных преступлениях приобретаются дорогие и модные вещи, изделия из меха, ценных металлов, радио- и видеоаппаратура, транспортные средства, деньги, валюта и только в 2 % – продукты питания.

Особое место среди преступников без постоянного источника дохода занимают те, кто изначально ориентирован на преступную деятельность. Большей частью это молодые люди без постоянного источника дохода, сами уволившиеся с работы или отказавшиеся от трудоустройства после возвращения со срочной службы в армии, получения среднего или среднего специального образования; завершившие свою спортивную карьеру спортсмены. Данная прослойка составляет около 40 % от всех преступников без постоянного источника дохода.

Преступления в основном совершаются ими вполне осознанно, ситуация создается, планируется заранее, подготавливаются орудия преступления (часто специально приобретается и хранится огнестрельное оружие, боеприпасы), соучастники, распределяются роли, способы и пути прикрытия и отхода. Это активная преступная деятельность, по сути, образ жизни.

Хотя в основе такого выбора лежит сознательно принятое решение и ориентация на определенный образ жизни, все же это решение обусловлено и рядом объективных обстоятельств, связанных с особенностями реформирования общества, отразившимися на общественном сознании и общественной психологии (отсутствие декларируемых государством общественных позитивных целей и ценностей, распад прежней морали и правовой культуры, оправдание и одобрение ориентации только на материальный фактор жизни и на любые пути достижения цели, быстрого обогащения незаконным путем). Однако этот вопрос нуждается в более серьезном изучении образа жизни данных лиц, специфику их преступного поведения, сознания и ценностных ориентаций, отношения к совершенным преступлениям, вхождения в преступные группировки, их влияния на своих членов, особенности ситуации совершения преступлений.

И.М. Клейменов

“Криминальное государство”: проблемы определения и исследований

В последние годы в материалах различных исследований все чаще стал использоваться термин “криминальное государство”. Более того, этот термин нередко применяется по отношению к России. Так, в одном из аналитических отчетов о ситуации в нашей стране, подготовленном западными специалистами, она прямо названа криминально-синдикалистским государством [См.: Лунеев В.В. Патологическая анатомия организованной преступности // Следователь. 1999. № 2. С.104]. Даже если принять во внимание политический фон подобных оценок, это не устраняет проблемы криминального государства и вопроса о справедливости идентификации российского государства с данным феноменом.

Обращение к теоретико-правовой литературе показывает, что в ней феномен криминального государства не подвергался специальному рассмотрению, если не считать попыток охарактеризовать тоталитарное государство. Не вызывает сомнения, что у криминального и тоталитарного государств есть много общего, но столь же бесспорно наличие существенных различий между ними. Достаточно заметить, что вряд ли найдется ученый, который быстро и убедительно “разведет” названные дефиниции, покажет их сходство, назовет специфические особенности: проблема объективно представляет существенную сложность. С другой стороны, вряд ли кто будет отрицать ее актуальность: мировая цивилизация уверенно движется в сторону таких проявлений власти и технологий управления, которые требуют криминолого-правового анализа.

Исследование проблемы криминального государства можно осуществлять, исходя из двух основополагающих позиций. В первом случае базовым плацдармом явится теория государства, включая такой малоразработанный аспект, как криминологический. Фундаментальная теория государства и права этот аспект практически не затрагивала. Что же касается политической криминологии, то это направление в отечественной науке переживает период становления. В данной связи ощущается потребность в проведении соответствующего стыкового научного анализа.

Во втором случае точкой опоры выступает историко-правовой опыт. История человечества знакома с деятельностью тех государств, которые впоследствии получили статус криминальных. Обращаясь к рассмотрению характерных черт их политики, можно смоделировать признаки криминального государства. Так, после окончания второй мировой войны Международный Военный Трибунал, состоявшийся в Нюрнберге, официально провозгласил гитлеровскую Германию криминальным государством. Думается, в этой связи целесообразно исследовать особенности государства, созданного Гитлером, для дальнейшего углубленного изучения указанного феномена.

Проблема криминального государства требует и эмпирического изучения. Представляется особо актуальным изучение общественного мнения. К сожалению, многие теоретические и практические модели государственной политики последнего десятилетия полностью игнорировали данный аспект государственной и общественной жизни: население стало рассматриваться исключительно как объект социального манипулирования. Между тем это непродуманная и недальновидная позиция. С целью обоснования этого тезиса обратимся к материалам опроса 375 жителей г.Омска, проведенного нами в апреле 2001 г.

В Конституции РФ именуется правовым государством. Однако с этим утверждением полностью согласились только 7,6 % респондентов. 34,5 % опрошенных высказались в том смысле, что это скорее цель, к которой идет российское государство, 32,5 % –назвали это целью, от которой Россия скорее отдаляется, чем приближается, а 16,2 % – посчитали приведенное утверждение миражом, идеологической мистификацией (остальные респонденты уклонились от ответа). Таким образом, население не склонно разделять оптимистичные декларации законодателя, исходя из его претензий оказаться в ряду современных и цивилизованных государств. Простые граждане мыслят реалистическими категориями.

Какова же та государственно-правовая реальность, которая позволяет идентифицировать положение России в ее пространстве? Как отмечено выше, в некоторых отчетах западных специалистов на этот счет высказано суждение, что Россия в настоящее время представляет собой криминально-синдикалистское государство. Вот как распределились реакции респондентов на это утверждение: категорически не согласны — 7 %; скорее согласны, чем не согласны — 13 %; уклонились от ответа — 10 %; скорее согласны, чем не согласны — 32 %; полностью согласны — 38 %. Такое распределение оценок несколько обескураживает. В самом деле, законодатель предлагает (хоть и не совсем убедительно) считать российское государство правовым, а обыватель более склонен рассматривать его в качестве криминального. Дистанция между мнениями огромного размера.

Очевидно, что власть не только давно оторвалась от реальных оценок и общественного мнения, игнорируя универсальный принцип любого управления — поддержание обратных связей, но и способствовала созданию государственного монстра. По крайней мере, в глазах многих мыслящих людей. Такой вывод находит свое подтверждение и в других материалах проведенного исследования.

На вопрос: “Считаете ли Вы себя в достаточной степени защищенным от преступных посягательств на Ваши интересы (жизнь, здоровье, имущество и т. п.)” утвердительно ответило лишь 3 % опрошенных, 7 % – высказались в том смысле, что их интересы скорее защищены, чем нет, 12 % – затруднились ответить на данный вопрос, тогда как 23 % – указали, что их интересы скорее не защищены, чем защищены. Характерно, что более половины опрошенных (55 %) считают свои интересы не защищенными от преступных посягательств.

В этой связи опрашиваемым было предложено ответить на вопрос: “Какие проблемы, связанные с преступностью, вызывают у Вас наибольшую тревогу?”. Разрешалось указать несколько вариантов ответа. Анализ результатов опроса респондентов показывает, что наибольшую обеспокоенность вызывает проблема наркомании. Вторую позицию среди проблем, связанных с преступностью занимают насилие и жестокость при совершении преступлений. На третьем месте стоит проблема коррупции во властных структурах. Были получены следующие ответы: 36 % опрашиваемых указали уличную преступность, 23 % – кражи из квартир, 47 % – обеспокоены насилием и жестокостью, 70 % – наркоманией, 31 % — экономической преступностью. 37 % респондентов встревожено произволом властей, 43 % — коррупцией во властных структурах, 21 % — преступностью несовершеннолетних, 28 % — бандитизмом.

На вопрос: “Чьи проблемы решают люди, пришедшие во власть?” лишь 3,5 % респондентов высказали мнение, что они решают проблемы своих избирателей, 32 % – посчитали, что в данном случае решаются проблемы тех, кто привел их к власти. 34 % опрошенных высказали уверенность, что люди, пришедшие во власть, будут решать проблемы тех, кто платит им деньги, а 31 % – что чиновники будут решать личные проблемы, а также проблемы близких родственников. Таким образом, подавляющее большинство респондентов твердо уверены в том, что люди, пришедшие во власть, не будут решать проблем простых граждан, своих избирателей. В этом случае очевидно негативное отношение к различного рода “народным избранникам”, власть в этой связи рассматривается населением скорее как институт “кормления”.

Респондентам было предложено следующее суждение: “Существует мнение, что от уголовной ответственности можно откупиться. Согласны ли Вы с этим?” 2 % опрошенных высказали свое категорическое несогласие, 5 % – частичное несогласие (скорее не согласны, чем согласны), 5 % – затруднились ответить, 35 % – высказались в том смысле, что они скорее согласны, чем не согласны с приведенным суждением и, наконец, более половины, а именно 53 % респондентов полностью согласились с этим мнением. В данном случае мы видим, что абсолютное большинство опрошенных с явным недоверием относится к правоохранительным (и судебным) органам, очевидно, считая их коррумпированными. Кроме того, бросается в глаза распространенность среди населения мнения об атмосфере вседозволенности и безнаказанности за совершенные преступления. Уголовной ответственности можно избежать, важно только располагать необходимыми средствами, чтобы откупиться.

Респондентам предлагалось высказать свое отношение и к ряду других утверждений. С высказыванием о том, что “Коррупция во властных структурах широко распространена”, согласились 89 % опрошенных, с мнением о том, что “Наиболее существенной характеристикой власти является ее безответственность, и многие лица рвутся ко власти, чтобы не отвечать за содеянное”, согласились 81% респондентов, 6 % — высказали несогласие, 13 % – затруднились ответить. Это вполне подтверждает отмеченное ранее негативное отношение большинства населения к власти. В этой связи характерно, что с суждением “Отрицательное сальдо в динамике развития демографической ситуации (превышение смертности над рождаемостью) свидетельствует о геноциде русского народа” согласились 50 % опрошенных, 30 % – не согласились, 20 % – затруднились ответить. Таким образом, половина респондентов оценили деятельность властей в понятиях преступлений против мира и безопасности человечества.

Было бы неправильным представлять материалы исследования в исключительно негативном ключе, не учитывая мнений населения по поводу возможных путей выхода из той ситуации, в которой Россия оказалась вследствие бездарного (а подчас преступного) осуществления реформ. Многие респонденты демонстрируют ответственный и серьезный прагматизм, поддерживая определенные императивы выхода из кризиса. Так, с высказыванием “Социальная справедливость требует пересмотра результатов приватизации и национализации ресурсов страны” согласились 67 % опрошенных, 12 % – выступили его оппонентами, 21 % – затруднились ответить.

Полученные результаты дают основания полагать, что население чувствует себя не вполне комфортно в сложившейся в стране ситуации. Власть в глазах народа не выглядит как необходимое благо, вносящее гармонию в человеческую жизнь, упорядочивающее ее. Напротив, она представляется средством к обогащению, а также возможностью избежать ответственности за содеянные правонарушения. Кроме того, власть представляется коррумпированной. По мнению опрошенных, государство совершенно не волнует положение дел в стране, оно не способно, да и не желает зашитить своих граждан от насилия и наркомании, захлестнувшей страну, угрожающей нравственной деградацией и физическим вырождением русского народа. Потому-то многие и считают, что государство осуществляет политику геноцида по отношению к собственному народу. Сюда же относят и экономические реформы, а также иные преобразования, которые рассматриваются народом, как несправедливые, а подчас и преступные.

Однако, несмотря на столь негативную оценку ситуации в государстве, на вопрос “ Верите ли Вы в возрождение России?” 71,5 % опрошенных ответили утвердительно, 13,5 % – не верят в возрождение нашего государства, а 15 % – затруднились с ответом.

Думается, приведенные результаты опроса самым красноречивым образом говорят о том, что в данный момент назрела серьезная необходимость осмысления, а затем и исправления государственной властью сложившегося положения. В противном случае власть уничтожит себя сама, подобно тому, как раковая опухоль обрекает себя на уничтожение, приводя к смерти клетки того организма, которые ее питают.

О.А. Евланова, кандидат юридических наук

Частная охранная деятельность в системе борьбы с преступностью в России

За последнее десятилетие в России сложилась тяжелейшая криминальная ситуация. Очевидно, что ликвидация действовавшей ранее системы криминологической профилактики негативно повлияла на результаты борьбы с преступностью и в настоящее время одной из важнейших и неотложных проблем является координация деятельности всех субъектов предупреждения преступности. Объективная реальность такова, что в условиях рыночной экономики система борьбы с преступностью не может не представлять собой единство государственной и частной подсистем. На их характеристики и взаимосвязи влияют конкретные экономические, политические, социальные условия развития общества, а также характеристики криминальной и криминогенной ситуаций.

Частные охранные предприятия, службы безопасности юридических лиц выступают субъектом борьбы с преступностью, выполняя функцию обеспечения безопасности, преимущественно частного предпринимательства, частной собственности. Основу их деятельности составляет недопущение, предотвращение и пресечение преступлений и иных правонарушений. Другой вопрос — насколько качественно и насколько эффективно осуществляется предупредительная деятельность в условиях разрозненности действий нескольких субъектов борьбы с преступностью.

Анализ практики свидетельствует о том, что привлечение частных охранно-сыскных формирований к сотрудничеству с государственными правоохранительными органами в специальной профилактике, с учетом сферы их деятельности, компетенции и правомочий, дает существенный результат в решении общих проблем борьбы с преступностью и ее предупреждения. Однако влияние частной охранно-сыскной деятельности на преступность неоднозначно. С одной стороны, она направлена на решение задач борьбы с преступностью и субъекты, осуществляющие ее, рассматриваются как субъекты борьбы с преступностью, в первую очередь как субъекты предупреждения преступности. С другой стороны, частная охранная и детективная деятельность как новый вид предпринимательства, возникший в условиях становления частного сектора экономики, породила новый вид преступности – преступность в сфере осуществления частной детективной и охранной деятельности, которая имеет как свои, присущие только ей особенности, так и некоторые общие черты с иными видами преступности, например с организованной преступностью.

Поэтому следует вести речь о возникновении как нового субъекта системы борьбы с преступностью, так и нового объекта предупредительной деятельности.

Решение проблемы оптимизации включения охранно-сыскных предприятий в существующую систему борьбы с преступностью требует первоначального решения целого ряда вопросов: прежде всего, основой совершенствования деятельности частных детективных и охранных предприятий должно служить дополненное и скорректированное федеральное законодательство о соответствующей деятельности. Совершенствование указанного законодательства должно идти по пути более четкого регулирования разных аспектов частной детективной и охранной деятельности. В частности, очень важно определение форм и методов взаимодействия государственной правоохранительной системы и частных детективных, охранных предприятий. Следует исходить из тех реальных функций, которые последние выполняют в соответствии с законом и которые должны быть надлежащим образом обеспечены. Отсутствие такого обеспечения играет существенную роль в системе детерминации преступлений и иных нарушений закона как в частных детективных, охранных предприятиях, так и во взаимодействующих с ними государственных органах.

Отсутствие законодательного регулирования столь важного инструмента предупреждения преступности и борьбы с нею, как механизма взаимодействия государственной правоохранительной системы и негосударственной системы обеспечения безопасности не позволяет в полной мере использовать силы и ресурсные возможности частных охранных и детективных предприятий в решении стоящих перед ними задач.

Результаты проведенного анкетного опроса сотрудников негосударственного охранного сектора позволяют сделать вывод, что сред сотрудников постоянно увеличивался удельный вес тех, кто имел значительный опыт работы в государственных правоохранительных органах.

По результатам данного анкетирования можно сделать вывод, что отток профессиональных кадров из государственной правоохранительной системы достаточно велик и максимальные его показатели приходятся на лиц, имеющих стаж работы 6—10 и более 20 лет, что безусловно наносит ущерб качественному состоянию кадрового состава правоохранительных органов.

Показателен следующий ответ: “Многие из сотрудников частных структур сами работали в правоохранительных органах и обращаются исключительно к бывшим коллегам” (45,5 % опрошенных).

При рассмотрении вопросов взаимодействия частных охранных, детективных предприятий, служб безопасности с государственными правоохранительными органами прежде всего следует учитывать общность целей и задач их деятельности – борьбы с преступностью и предупреждения совершения противоправных деяний. В то же время необходимо принимать во внимание их различное правовое положение, различия в формах и методах обеспечения общественной безопасности и решения поставленных перед ними задач, правового статуса работников государственной правоохранительной системы и представителей частных охранных, детективных предприятий, служб безопасности и, наконец, специфичность сферы частной охранно-сыскной деятельности, усилия которой в первую очередь концентрируются в области обеспечения безопасности частного предпринимательства. Кроме того, нельзя не принимать во внимание тот факт, что в соответствии с Законом “О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации”, государственные правоохранительные органы в лице органов внутренних дел осуществляют контроль за данным видом деятельности, что безусловно вносит определенную специфику в отношения, складывающиеся между правоохранительными органами и частными охранно-сыскными предприятиями.

Помимо прочего, специфика рассматриваемого вида деятельности состоит и в том, что субъекты, ее осуществляющие, нередко выходят на непосредственные контакты с представителями преступных группировок, тем самым попадая под угрозу затягивания в поле криминальных отношений. Показательны здесь результаты проведенного анкетирования сотрудников негосударственных охранно-сыскных предприятий и служб безопасности. На вопрос “В каких случаях осуществляются контакты с преступным миром?” наиболее типичными ответами были следующие: “для урегулирования конфликтов и неправомерных претензий” — 38 % и “для получения информации” – 17 % от числа всех опрошенных.

Анализ материалов проверок, осуществленных контролирующими органами, проведенные криминологические исследования позволяют выделить основные, наиболее распространенные нарушения в деятельности частных предприятий:

использование нелицензированного персонала (случаи принятия на работу лиц, не имеющих лицензии на охранную деятельность, в качестве вахтеров, контролеров и т.п., которые фактически выполняют функции охранников, нередко используя при этом спецсредства и оружие);
несоблюдение установленных правил учета, хранения и ношения огнестрельного оружия, незаконное использование оружия и спецсредств (без оформления лицензии);
оказание услуг, не предусмотренных действующим законодательством, в том числе и учредительными документами предприятия (осуществление оперативно-розыскных мероприятий, охрана жизни и здоровья с использованием огнестрельного оружия, возврат долгов, “выведение из-под криминальной крыши” и др.);
привлечение охранников к решению гражданско-правовых споров: незаконные вмешательства охранно-сыскных предприятий и служб безопасности в выяснение гражданско-правовых отношений между теми или иными организациями, участие в самовольных захватах квартир, офисов, возврате имущества без присутствия судебного исполнителя и работников правоохранительных органов и др.;
сокрытие доходов от налогообложения.

На вопрос анкеты: “Какие услуги, не предусмотренные законодательством, Уставом, фактически пользуются большим спросом?” были получены следующие варианты ответов: охрана физических лиц с огнестрельным оружием – 38 %; охрана объектов в ближнем зарубежье – 2 %; возвращение долгов, выведение из-под криминальной “крыши” – 42 %; иное – 7 %; не дали ответа – 11 %.

Нельзя оставить без внимания и нередкие случаи оказания противодействия со стороны сотрудников частных охранно-сыскных предприятий, служб безопасности представителям государственных правоохранительных органов, осуществляющим в пределах своей компетенции контроль за данным видом деятельности. Наиболее распространены случаи оказания противодействия сотрудникам налоговой полиции.

На основе изучения материалов уголовных дел можно сделать вывод, что особую опасность представляют нелегальное использование огнестрельного оружия и специальных средств частными охранниками, а также факты неосторожного обращения с огнестрельным оружием.

Несмотря на то что в последние годы произошло значительное усиление и качественное улучшение контроля за частной детективной и охранной деятельностью в Российской Федерации, в этой области и сейчас имеются серьезные упущения и недостатки.

В первую очередь необходимо отметить недостатки системы отбора и проверки кадров для работы в частных детективных, охранных предприятиях, службах безопасности юридических лиц. Имеют место случаи выдачи лицензий на осуществление охранной деятельности лицам, имевшим судимость, а также лицам, впоследствии совершившим тяжкие насильственные преступления и признанным невменяемыми. Очевидно, что со стороны преступных группировок и лиц с криминогенной направленностью проявляется повышенный интерес к проникновению в охранно-сыскные формирования. Они пытаются легально получить лицензию и обеспечить доступ к огнестрельному оружию, специальным средствам и документам на их хранение и ношение.

В аспекте предупреждения преступности в частной детективной и охранной деятельности особое значение приобретает создание и разработка системы критериев подбора кадров, их проверка. Необходимо взаимодействие в решении данной задачи с государственными правоохранительными органами. Первостепенное значение имеет: выявление имевших место судимостей, преступных связей, криминальных наклонностей; определение предрасположенности кандидата к совершению противоправных действий, необдуманных поступков, возможных вариантов его поведения в критических ситуациях; установление фактов, свидетельствующих о морально-психологической неустойчивости, уязвимости кандидата на работу в частном охранном, детективном предприятии. Первый этап отбора должен проходить исключительно во взаимодействии с государственными правоохранительными органами. Второй и третий этапы проверки кандидата имеют многолетнюю апробированную методику, широко применяемую на Западе.

Существенные пробелы и недостатки законодательного регулирования охранно-сыскной деятельности также являются питательной почвой для целого ряда правонарушений.

Так, например, широкое распространение получило такое нарушение Закона “О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации”, как охрана жизни и здоровья физических лиц с использованием огнестрельного оружия . По данному вопросу в настоящее время не существует единой точки зрения. Бесспорно только то, что данная услуга оказывается подавляющим большинством охранных предприятий в обход действующего законодательства и данная проблема требует решения и законодательного урегулирования. Первостепенная и основная задача здесь – создание эффективного механизма контроля со стороны органов внутренних дел и надзора за соблюдением законности как при осуществлении охранно-сыскной деятельности, так и за деятельностью контролирующих органов со стороны прокуратуры. Надлежащее выполнение правоохранительными органами своих функций в настоящее время затруднено недостаточным материально-техническим и ресурсным обеспечением.

В целом действующий в настоящее время Закон “О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации” уже не отвечает современным реалиям. Он был принят в период становления охранно-сыскной деятельности в стране, многие его положения заимствованы из зарубежного законодательства, без учета отечественных особенностей и при отсутствии опыта охранной и сыскной деятельности. Прошедшие годы внесли существенные изменения в практику осуществления этого вида деятельности, контроля за ней, вскрыли недостатки действующего законодательства – все это требует серьезного анализа и учета.

А.М. Иванов, кандидат юридических наук

Сравнительные криминологические исследования и совершенствование уголовной политики России

Все многообразие взглядов на проводимую уголовную политику того или иного государства, пожалуй, можно свести к двум основным направлениям. Эти направления условно называют “узким подходом” и “широким подходом”. Сторонники первого подхода, как известно, склонны несколько преувеличивать значение и роль норм уголовно-правового, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного характера в противостоянии преступности обществу. Приверженцы же другого подхода полагают, что сами по себе нормы любой отрасли права мертвы и безжизненны, если их не дополнить мерами по воспитанию личности, обладающей соответствующей правовой культурой, которая бы позволяла адекватно воспринимать создаваемые нормы права.

Поэтому сторонники “широкого подхода” к толкованию уголовной политики склонны придавать ей более комплексный характер, настаивая на том, чтобы вообще вся политика государства проходила в таком русле, которое исключало бы у граждан возникновение даже соблазна совершить преступление. Таким образом, вероятно, возможно рассматривать не только уголовную политику как составляющую общей политики, но и общую политику государства как составляющую уголовной политики. Представляется, что дискуссии по поводу того, сторонники какого подхода более правы, излишни, поскольку оба подхода как бы составляют “две стороны одной медали”. При этом “узкий подход” к толкованию уголовной политики иными словами можно было бы назвать “тактикой”, а “широкий подход” – “стратегией” борьбы с преступностью.

Понятно, что для построения тактики борьбы, то есть для ближайших планов, необходимо иметь стратегическую цель, ради которой, собственно, и строится вся тактика. И здесь будет вполне естественным ожидать, что чем шире взгляд на уголовную политику, тем более всеобъемлющий характер будут иметь ее результаты.

Среди различных мер и путей совершенствования национальной уголовной политики, думается, важную роль играют сравнительные криминологические исследования. Для России подобные исследования в определенной мере диктуются и внутренней логикой формирования новых отношений после развала СССР. А тот факт, что Россия издавна является многонациональным, многоконфессиональным, многорасовым государством, позволяет надеяться на использование и ее положительного опыта в разработке международных норм уголовно-правового характера.

При этом вряд ли нам следует идти по пути заимствования каких-то норм из жизни одного мононационального государства, они просто могут не прижиться у нас, а вот учет опыта сразу нескольких стран может сыграть свою пользу.

Известно, что преступник формируется в процессе общественной жизни и деятельности. Межличностное общение, социальное воспитание и прямо и косвенно влияют на образование приоритетов, переоценку ценностей. В этом отношении, пожалуй, уместно привести народную мудрость, хотя выраженную и несколько грубовато, но очень образно, о том, что “если человека девяносто девять раз назвать свиньей, то на сотый раз он захрюкает”.

В свое время еще И.П. Павлов в обращении к молодежи отмечал, что она (молодежь) – будущее мира. И просил не забывать, что какой будет она, такой будет и мир. А поскольку период юношества является не началом жизни, а лишь продолжением жизни, то можно продолжить мысль этого ученого и сказать, что мир (судьба и общества, и государства) во многом зависит от того, как будут воспитываться дети “с пеленок”. Иными словами, увеличение числа преступников есть прямой результат преступного отношения со стороны государства к подрастающему поколению. Для большинства криминологов это очевидно. Думается, что и для большинства политиков это также очевидно. Почему же ни в одной государственной программе в России нет четкой и ясной позиции государства в отношении воспитания личностей, пригодных для России? (Если отбросить мысль о том, что именно существующая политика и является четкой и ясной позицией). Почему почти во всех СМИ, вольно или невольно, выбрасывают на информационный рынок такую продукцию, результат поглощения которой проявляется в подготовке личностей непригодных для России? Слишком много людей становятся либо на путь преступления, либо стремятся покинуть пределы родины и жить и работать на другую страну. И печально, что тенденции эти среди молодежи растут. Почему государство и его политики не просто терпят это, но и считают подобную ситуацию “верхом достижения демократических завоеваний”? Длительное пребывание в подобной ситуации может способствовать возникновению уныния у многих законопослушных граждан и чиновников. А от уныния до отчаяния и до преступления – один шаг.

Между тем, сравнительный анализ опыта воздействия на преступность в различных странах может помочь осознать факт, почему в иных странах правительство может себе позволить мобилизацию общества на формирование у его членов антипреступного менталитета, а у нас – наоборот, подавляющая часть внешнего потока информации повергает человека в состояние безысходности, невозможности существовать, не совершая преступления. Опыт иных стран (Японии, Швейцарии, США, ФРГ и др.) наглядно свидетельствует, что там, где идет попытка сознательного ограничения (духовной, хотя это слово и не употребляется конкретно, цензуры) воздействия на личность такого внешнего потока, заменяя его содержание на “консервативную” информацию об укреплении семьи как ячейки общества, как необходимого условия укрепления государства, – там (Япония, Швейцария) собственно борьба с преступностью носит совершенно качественно иной, в отличие от России, характер. И наоборот (США, страны Западной Европы), где происходит отказ от разумного “консерватизма”, там уровень преступности внушает далеко не розовые ожидания от будущего человечества.

Итак, несомненная польза сравнительных криминологических исследований позволит России не только воспринимать положительный опыт иных стран, но и избежать отрицательных моментов, с которыми этим странам пришлось столкнуться при осуществлении уголовной политики у себя.

Российская криминологическая ассоциация имени Азалии Ивановны Долговой

Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон

отfs