В далёком уже XVII веке чешский просветитель Ян Коменский одарил своих современников «Энциклопедией всех важнейших предметов в мире» числом менее тысячи. Ныне же, в результате хищной погони человека за улучшением сфер труда, быта, уюта и досуга количество искусственных физических тел, не имеющих аналогов в природе, выросло и умножается настолько, что никаких электронных каталогов информации не хватает, а чопорное уголовное право вынуждено перевести предмет преступления в разряд суперфакультативных признаков объекта. В русле данной эволюции Организация Объединённых Наций буквально штампует Дни бытовых предметностей человека, без которых трудно представить наше существование – скрепок, утюгов, унитазов, зубочисток, гвоздодёра.. Наверняка цивилизации грозит переход на разукрупнённое исчисления времени: станет больше дней в неделю, месяцев в году, лет в веках. Прости Господи, но так и людей перестанем видеть среди сонма вещей.
Нам же, представителям криминологии и уголовного права, подобная практика ООН фиолетова. Потому что, будучи баловнями судьбы, имеем такой объект поклонения и вожделения как Азалия Ивановна ДОЛГОВА, перед которым меркнут примитивные расчёты и устремления обывателей. Сегодняшний день памятен тем, что 5 июля, в самый страшный год советской эпохи Она появилась на свет для отважного глубинного изучения этиологии и тенденций преступности, для облагораживания карательной деятельности государства, для долгой подвижнической жизни.
В наш суматошный политизированный век, засаленный рекламой, корыстью, фейками и совершенно неуместными новоязами, многие, идущие из глубин сердца и памяти слова восхищения, преклонения и памяти об ушедших из жизни Могиканах мысли стали восприниматься как ритуальная дань, «набоковская пошлость», социализаторский жест. Не заслуживают публичные представления и аттестации Азалии Ивановны подобных мотивов, ибо противны они масштабу Личности, её отношению к долгу учёного и результатам её исследований. Если в средневековье водку считали влажным извлечением из философского камня и принимали её только по каплям, то мысли и предложения Азалии Ивановны должны стать для нас запойными.
Эпатажные галлы говорят, будто женщину нельзя ударить даже цветком, а ежели она не права – пойди и извинись. А вот нас, хотя бы часть мужчин-криминологов, Азалия Ивановна могла бы и отхлестать не столько за мелкотемье, но прежде за идолопоклонничество, служебное подобострастие, всегдашнюю готовность подменить истину политкорректностью. Потому что служила для сильного пола василиском благонравия и маяком порядочности, образцом беспристрастного анализа самых болезненных участков преступности и превентивной деятельности, примером неуступчивости в принципиальных вопросах. В общем, своим поведением подтверждала нетленность ширящегося гендерного правила «ты Ваня замерь ширину, ты Петя – глубину, а ты, Маша – копай!». Нужда же в самоотверженности, самостоятельности и ответственности постоянна, поскольку криминология – самая опасная и для адептов, и для неподготовленных пользователей (включая власти) отрасль обществознания, в зоне своей ответственности объясняющая, почему массы бузят миллионными тиражами в стране, где впервые в мире «так вольно задышал человек».
Кстати, вербовала меня Азалия Ивановна под криминологические хоругви неоднократно и мягко, но безрезультатно. Приходилось защищаться теми доводами, что чётко представляю себе как высочайшие требования к специалистам данной отрасли знаний, так и собственную неподготовленность для ответственных широкомасштабных умственных упражнений в ней, но зато сохраняю и поддерживаю способность видеть в классическом и вроде бы изученном крест-накрест уголовном праве потаённые места, чем и пробавляюсь. Пусть простят меня живущие и читающие настоящий отклик за описанную неуступчивость, за произносившиеся чужие (И.И. Посошкова) слова о том, что «человек я неучёный, книжным премудростям не научен есмъ, учению школьному неискусен, простец есмь».
Amicus Plato, sed magis amica veritas! Ну как не упомянуть и о наличии капитального изъяна в творчестве Азалии Ивановны – правдиво, убедительно, бесстрашно и хлёстко обличая многочисленные грехи масс, образующие отечественную преступность, она сама лично не вкусила ни одного из них, даже жертвенно не экспериментировала на себе криминальным образом. В годину воровской приватизации не украла даже хилого свечного заводика, не принимала участие в залоговых аукционах, не вертелась в кремлёвских предбанниках, не увлекалась оффшорами, не выводила деньги за рубеж, не затесалась в парламент, не чувствовала потребность бдеть в «грезидиумах» (перл И. Ильфа) и не строила финансовых пирамид. В общем, не попала в когорту здравствующей российской «элиты». Ну как можно было так неряшливо жить! Давайте, тем не менее, оправдаем нашего кумира тем, что Азалия Ивановна сообразно масштабу криминологической мысли замещала собственную отстранённость от преступного поведения обширными социологическими данными, которые почитала обязательными и для себя, и для коллег по ассоциации, тематические сборники которой служат и кладезью полезных знаний, и летописью нашей истории для потомков.
В начале XIX века, когда ещё не расцвела журналистика или «однодневная литература», а будущие соцсети с их анонимной агрессией не грезились даже фантастам даже в галлюцинациях, кудесники слова делились публичными впечатлениями о знаковых фигурах с помощью эпиграмм – игривых, забористых и двусмысленных. Одна из них посвящалась старшему брату великого поэта России: «Наш Лев Сергеич очень рад, что своему он брату брат!». Вот и мы, уже играющие второй тайм и даже дополнительное время профессиональной жизни ветераны, а равно только начинающая творческий путь в криминологии молодёжь, очень удобно расположились под защитным пологом, предусмотрительно раскинутым для последователей незабвенной Азалией Ивановной. Здорово, что её ученики и последователи из НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ при участии коллег всей страны присвоили криминологической ассоциации имя её многолетнего руководителя и с таким многообещающим маркером организованно продолжают её дела и усилия.
Друзья! Помянем день рождения Примы отечественной криминологии и её талантливого организатора – искренне, прочувствованно, коллективно либо единолично, с добровольным принятием для себя обязательств быть чуть похожим на Азалию Ивановну ДОЛГОВУ и служить продолжателями её профессионального подвижничества.
Профессор Александр Бойко – пролетарий прежде умственного,
В далёком уже XVII веке чешский просветитель Ян Коменский одарил своих современников «Энциклопедией всех важнейших предметов в мире» числом менее тысячи. Ныне же, в результате хищной погони человека за улучшением сфер труда, быта, уюта и досуга количество искусственных физических тел, не имеющих аналогов в природе, выросло и умножается настолько, что никаких электронных каталогов информации не хватает, а чопорное уголовное право вынуждено перевести предмет преступления в разряд суперфакультативных признаков объекта. В русле данной эволюции Организация Объединённых Наций буквально штампует Дни бытовых предметностей человека, без которых трудно представить наше существование – скрепок, утюгов, унитазов, зубочисток, гвоздодёра.. Наверняка цивилизации грозит переход на разукрупнённое исчисления времени: станет больше дней в неделю, месяцев в году, лет в веках. Прости Господи, но так и людей перестанем видеть среди сонма вещей.
Потому что, будучи баловнями судьбы, имеем такой объект поклонения и вожделения как Азалия Ивановна ДОЛГОВА, перед которым меркнут примитивные расчёты и устремления обывателей. Сегодняшний день памятен тем, что 5 июля, в самый страшный год советской эпохи Она появилась на свет для отважного глубинного изучения этиологии и тенденций преступности, для облагораживания карательной деятельности государства, для долгой подвижнической жизни. 
Эпатажные галлы говорят, будто женщину нельзя ударить даже цветком, а ежели она не права – пойди и извинись. А вот нас, хотя бы часть мужчин-криминологов, Азалия Ивановна могла бы и отхлестать не столько за мелкотемье, но прежде за идолопоклонничество, служебное подобострастие, всегдашнюю готовность подменить истину политкорректностью. Потому что служила для сильного пола василиском благонравия и маяком порядочности, образцом беспристрастного анализа самых болезненных участков преступности и превентивной деятельности, примером неуступчивости в принципиальных вопросах. В общем, своим поведением подтверждала нетленность ширящегося гендерного правила «ты Ваня замерь ширину, ты Петя – глубину, а ты, Маша – копай!». Нужда же в самоотверженности, самостоятельности и ответственности постоянна, поскольку криминология – самая опасная и для адептов, и для неподготовленных пользователей (включая власти) отрасль обществознания, в зоне своей ответственности объясняющая, почему массы бузят миллионными тиражами в стране, где впервые в мире «так вольно задышал человек».